Баба Яга прибудет из Парижа (СИ) - Славская Ирина

— Ничего не понял, — высказался Петька.

По лицам всех вижу, что никто меня не понял.

— В общем, объясняю доходчиво. Если ее убил Николай, то он сошел с ума. Тогда понятно, почему здесь нет никакой логики. В убийстве Софьи логики Николая нет. Ее приголубил кто-то другой. Более простой…

— А если есть логика?

— Задачка с подтекстом? Может быть…

— Или ты ищешь черную кошку в черной комнате, а ее там нет.

— Там никого нет…

— Не знаю, как вы. Но я ничего не понимаю, — честно признался муж.

— И я тоже ничего не понимаю, но пойму. Просто задача с множеством неизвестных…

Мы подкрепились и решили пойти в лес на прогулку. Все вместе. Мама пыталась отказаться. Но мы настояли.

— Сколько можно сидеть дома в самом деле? Погода прекрасная. Мама, пошли погуляем, — попросила я.

— Да, теть Лена. Пойдемте, а то потом я в школу буду уходить. Вас в лес вообще никто не выведет, — стал канючить Петька.

— Погода солнечная. Тепло, — подхватил Никита.

Август нынче всех порадовал своей теплой солнечной погодой. Хорошее лето было. И дожди были только в самом начале, а потом настала жара. Но возле леса жара практически не ощущалась. Как лето пролетело, даже не заметили. А скоро вообще отдыхать некогда будет. Кафе и агентство все силы будут отнимать. А Никита еще и дома для нас и для родителей моих строить взялся. Поэтому и уговаривала я погулять всем вместе в лесу. Петька в школу скоро пойдет, если к матери своей не уедет. А то может и умотать. Он парень самостоятельный. Даром, что четырнадцати еще нет. Тогда маме вообще скучно будет в таком доме жить одной. Мама опять затеяла разговор про убийства. Не дают ей покоя эти жертвы. Мне и самой любопытно, кто убил тех троих. Это точно один человек. И я знаю, кто заинтересован в их смерти. Софья — отдельная песня. Это другой убийца. А вот кто по голове ударил старого ювелира, я знаю наверняка.

И только про дочку политика все забыли. Как я поняла, следователь опять приостановил дело о пропаже дочери политика. Да тот и сам почему-то затаился. Но что-то мне подсказывает, что дочка его жива и здорова. И даже неплохо себя чувствует. Пообщавшись с ее отцом, я стала ее понимать…

Никита бесился с Петькой: гоняли за палкой пса. Мы с мамой стояли и смеялись. Настолько они были похожи, как родные братья: оба высокие и плечистые. И оба веселые.

— Дочка, ты довольна своим замужеством?

— Ага. А почему ты спрашиваешь?

— Просто переживаю. Мне хотелось бы, чтобы ты была счастливой.

— Я счастлива.

— Уверена? Ты тогда не ошиблась, дав согласие?

— Нет, не ошиблась. Вот если бы Гену простила, то это была бы ошибка.

— Как хорошо, что его родители тебе нахамили! Какое счастье!

— Ну ты, мама, даешь! Твоей дочери нахамили, обозвали непотребно, а ты говоришь, что это хорошо…

— Знаешь, чем дольше живу, тем больше понимаю, что все, что ни делается в нашей жизни, все к лучшему. Вот уволил тебя сынок Палыча. А ты свое дело затеяла. Сама себе хозяйкой будешь. Вот обозвали тебя родители жениха. Ушла ты от него. А нашла другого. Он во много раз лучше. И ты с ним счастлива. Вот и получается, что не горе это было. А знак, что не твое это. И работа уже была не твоя, и жених не твой. Переросла ты их.

— Может ты права. Знаешь, у китайцев есть поговорка. Если перевести, она звучит примерно так: «Не тряси дерево с незрелым плодом. Когда плод созреет, сам упадет». Все происходит так, как должно быть и тогда, когда это нужно.

— Вот твой плод созрел и сам тебе в руки упал.

— На дорогой машине… И окатил меня грязью…

— Что ты хочешь? Это наша действительность. Скажи спасибо, что не на голову свалился. Не может же быть все хорошо. За такого жениха многие бы сами в грязь залезли.

— В чем-то ты права. Только мне не нравится, что он за моей спиной иногда действует. Я бы хотела сначала посоветоваться, а потом делать. Я же за его спиной не решаю, что ему лучше. Я его спрашиваю, а он меня нет.

— Это в нем мужское начало говорит. Вот он о тебе и заботится.

— Иногда он чересчур заботливый. Даже тошно…

— И это хорошо. Значит, любит…

Поговорили с мамой по душам. Парни набегались, пес тоже. В общем, прогулкой все довольны. На завтра мама попросила нас съездить на рынок и купить продукты по списку.

Встали мы рано утром. На небе ни облачка. Синоптики обещают сегодня жару. Пекло адское будет днем… Это с чего так природа расщедрилась? Мы стали собираться. Вдруг кто-то стучит в дверь. Наши все входят без стука. И кто это может быть? Оказалось, это Петька. Мама прислала нам его в помощь. Пса оставили дома: на рынке не до него будет. Петька упросил нас съездить и проведать его мать. Мы согласились. Проведали. Она опять беспробудно пьет, и уже новый воздыхатель вокруг нее крутится.

— Как бы квартиру не пропила, — озаботился Никита.

— Не пропьет. Там Петька прописан, и его доля есть.

— Вдруг она куда в долги залезет?

— Не бойся. Ей опекунский не даст разрешение на сделку с квартирой. Они в курсе ситуации. Так что здесь ничего у аферистов не выйдет.

— Ты как, Петруха?

— Нормально.

— Где останешься?

— В доме в поселке.

— Уверен?

— Уверен. Маме все равно, где я. А мне вместе с Грейсом хорошо там жить. Спокойней…

Вот это самое страшное, когда ребенок понимает, что родителям все равно. Раньше Петька хоть плакал, когда понимал, что ей плевать на него. А теперь просто констатирует факт и даже не расстраивается. Допрыгалась соседка. Скоро и сыну станет все равно, жива она или нет…

Приехали на рынок. Мы, ничего не подозревая, ходим по рынку. Смотрим и прицениваемся. Задача перед нами была поставлена простая: закупить продуктов согласно составленному мамой списку. Жарища. Мы то и дело к бутылке с водой прикладываемся. Вспотели, устали и, честно говоря, запарились рыскать по рынку.

Рядом семенит старенькая бабушка, божий одуванчик. Ходит по рядам и пробует все, но ничего не покупает. Меня толкнула, будто бы случайно. Смотрю, а у бабки взгляд-то цепкий. Как приценивается ко мне. Такой взгляд бывает только у карманников со стажем или у милиционеров. Сочла меня не подходящей добычей и пошла дальше. Толкаю Никиту и показываю глазами на бабульку.

— Смотри, что сейчас будет.

— А что будет?

— Спектакль под названием «Ой! Мне плохо!»

— Думаешь, воровка?

— Она самая. Вычислить бы напарника…

— Я за бабкой буду наблюдать, а ты смотри, кто кошелек станет тырить.

Петька стоит и нас слушает. И тоже стал смотреть по сторонам. Мне в помощь… Вдруг бабулька бухается в обморок рядом с разряженной толстой теткой. Все сразу метнулись к бабке: плохо стало одуванчику, надо ей помочь. Сумки свои оставили без присмотра и рты раззявили. Какие же у нас все люди добрые… и наивные. А еще любопытные и доверчивые…

Тем временем проявилась напарница бабки и стала тырить кошельки доверчивых граждан. Когда мы это увидели, от наглости такой остолбенели. Быстро просекли, куда она с добычей драпать станет с рынка. Никита пошел задерживать бабку. А я с Петрухой ловить воровку.

Воровка намного больше меня, толще и наглее. Ишь, как раскормилась на ворованном. Ей никак нельзя попадать в полицию, поэтому бежала она так быстро, как только могла. Но худая лань бежит быстрее жирной. Вот и я быстро догнала воровку. А за мной и Петруха поспел. Жирная идиотка попыталась драться, но была нейтрализована моим хуком справа. Пока Петька вызвал полицию, пока мы ее сдали. У нее все деньги обнаружили. Да и кошельки она руками залапала и отпечатки не стерла. Тупица…

Скинула она лопатники по пути отступления с места кражи. Куда она сбросила кошельки, Петька полиции показал. Те обрадовались: столько свидетелей, и пальчики свежие на кошельках остались. Не день для полиции, а праздник какой-то. На пустом месте и преступную шайку поймали, и дело на месте раскрыли без всяких усилий. Осталось только документально оформить. Свидетелей полный рынок. Не отвертеться воровкам…