Мама для его сына - Лила Каттен
– Не тяни, а. Ненавижу, когда вы так делаете. Говори уже.
– К району Яна. Оттуда был источник. Плюс по поводу убийства Инны. Она была с человеком Рустама. А уже потом, сам ублюдок взял пушку охранника своего и застрелил ее. Они все приехали к соседнему дому на одной тачке. Камеры взломали и очистили путь, только у меня всегда запись идет на два разных диска, они подтерли основной, который не скрыт. Плюс я выяснил, что у Яна и этого обсоса есть номера левые, они часто списываются и созваниваются.
Вот так, бля, живешь и в один день просто тебе башню срывает от такого предательства.
Оттуда и понятно, кто из этих двух мудаков что хотел. Ян мою территорию, Рустам свою законную, и чтобы его папашу пизданул не он сам, дабы войну не объявили ему самому.
Оставалась одна единственная загадка – почему мой брат это сделал?
Никогда в жизни не подумал бы, что он окажется чертовым подонком и трусом. Такого удара я не ожидал. Я был уверен в нем почти как в себе самом, а сейчас я охуеваю от правды, которая не укладывается в мозгу никак, а ведь мне придется встретиться с ним с глазу на глаз и… Что тогда я не знаю.
Я не представляю себе, что даже пистолет направлю в его сторону, но иначе, видимо, никак не выйдет… Он уже сам для себя все решил.
Серый так же сказал, что тормоза подрезал Дэн, он же и взрывчатку прикрепил.
Еще один сучонок орудовал на территории района, докладывал обо всех передвижениях, теперь все они на мушке.
Нападение возле клиники, в открытую конечно же устроил Рустам, никого не боясь заминировал машину и уехал. За это он получит пулю в лоб, лично от меня.
Красивая убила тем, что сама пришла к выводу, что Ян мудак, и в гробу был не я…
Охереваю с нее.
Горжусь.
Люблю, сука. Под сраку лет влюбился в нее, такую маленькую женщину, самую достойную из всех, кого видеть доводилось.
Понимаю ее обиду на меня, но так было нужно. Иначе они бы попрятались.
Раны от пуль зажили, ходить пока что приходится с тростью и то нормально могу пройти метров двадцать. Я повредил сильно колено пока «купался», в купе с позвоночником меня надолго не хватает. Но завтра я должен был вернуться, а Даша догадалась обо всем быстрей.
Мое восстановление нас изначально тормозило, потому что я, то и дело срывался отсюда, но далеко уйти не получалось, поэтому делал только хуже замедляя ход выздоровления.
Как только Гена позвонил и сказал, что Даша все знает и догадалась сама, я начал ждать, когда же красивая приедет.
Услышал шум колес за окном и выдохнул.
Увидел ее вылезающую из машины и сам хотел рвануть к ней, но этот путь она должна сама пройти.
Мне так хочется ее скорее сжать в объятиях и погладить живот.
Что она беременна, узнал не так давно.
Каким образом, такому как я, выпал сука шанс стать дважды отцом и иметь такую женщину как она? Как?
Я чувствую, что скорее всего недостоин ее, но не отпущу никогда.
У меня был план… гребанный план, который можно выкинуть в мусор с новыми обстоятельствами.
Встала передо мной, уставшая, грустная, но по-прежнему красивая и гордая.
Хотел рассказать ей все с начала, объяснить, но не оправдываться, не позволила. Убежала.
Взял трость, а не костыли и кое-как спустившись помчал за ней. Колено, поврежденное разболелось и моментом опухло, что аж из глаз звезды сыпались, но я плевал на него, как и на ломящую спину.
Только бы ее догнать.
Кое-как добираюсь до трассы, к которой она подошла уже и чувствую, как подгибаются ноги, сильней опираюсь на чертову палку, не обращая внимания на прострелы в спине.
– Даша, – кричу ей, все еще пытаясь передвигать конечностями, но колено адски ноет, потому что я бежал первые метров сорок.
Останавливаюсь, выдыхаю и снова иду, стараясь не сгибать ногу.
Замирает и с яростью разворачивается готовая убить, а я и рад. Пусть злится, пусть бьет, только бы рядом была.
Замолкает, а я продолжаю идти к ней, кое-как держась.
– Что с тобой?
Ну нет, никакого сочувствия не надо и жалости тоже.
– Ну, – смеюсь в ответ, – в меня попало четыре пули, я упал с высоты в воду и долго барахтался по течению, где ударил позвоночник и колено, так что немного не в форме. Потому не мог быстро вернуться к вам.
Смотрит на меня своими глазами, которые блестят от слез, а я стискиваю зубы, потому что виновен перед ней. По всем пунктам виновен один лишь я.
– Я прошла через ад, Далер, – всхлипывает она. – Ты заставил пройти через него. Я… же… я хоронила «тебя». Прощалась… – прикрывает тыльной стороной ладони рот, закрывает глаза. – Я и сама стала безжизненной и если бы не дети, я не… я не знаю, как бы жила дальше…
Совсем тихо продолжает завывая.
– Ты мог сказать, намекнуть… Это… это так жестоко с твоей стороны. Как ты мог? Как посмел дать мне пройти через все это? Я словно в аду была.
Всхлипывает снова.
– Я так злюсь и хочу тебя избить кулаками, и обнять в тоже время, а потом снова избить, – топает ногой и опять плачет, а я стараюсь как можно ближе подойти к ней.
Отворачивается спиной и дает мне фору.
Наконец оказываюсь рядом, но не тороплюсь ее касаться, вдыхаю родной аромат. Аромат моей женщины.
– Я не смогу тебя простить за это. И твое состояние не оправдание, – разворачивается, уже зная, что я близко.
– Только рядом будь, Даш.
Смотрю в ее глаза и вижу боль, а мне погано из-за этого еще сильнее.
Сложила руки на груди и иногда вытирает глаза и нос. Так забавно, но я стою и жду ее вердикт, хоть и руки чешутся схватить и обнять крепко.
Нет, крепко нельзя, она беременна. А вот живот я бы погладил.
Она изменилась. В том смысле, что да, она выглядит уставшей, темные круги под глазами, но ее округлое лицо мне теперь нравится еще больше. Чуть ставшая шире талия. И такие же бедра. О да, я многое успел рассмотреть в ней, пока мчал за Дашей.
– Прости меня, красивая, м? – смотрю исподлобья.
– Нет, Халилов. Не прощу, но разрешу навещать меня с детьми… – сокращаю, между нами, расстояние, оставляя сантиметры. – Иногда… – уже близко, чувствую дыхание в области
