Даниэла Стил - Удар молнии
Ей хотелось отвернуться от них, но она не могла заставить себя сделать этого. Сэм взял свою спутницу за руку, и они направились к другому магазину. Ее присутствия они не заметили.
Слезы бежали по щекам Алекс. Теперь она окончательно поняла, что между ними все кончено. С такой девушкой она соперничать не могла. Подруге Сэма на вид было не больше двадцати пяти, да и Сэм рядом с ней помолодел. Пока она его не узнала, ей показалось, что ему не больше тридцати лет. И Алекс повернула домой и почти побежала по Мэдисон, не слыша ни гимнов, ни колокольчиков Санта-Клауса, не видя ни празднично одетых людей, ни рождественских елок за окнами — ничего, кроме ее собственной жизни, лежавшей перед ней в обломках.
Когда она вернулась в свою квартиру, оказалось, что гуляла она всего полчаса. Прогулка явно не пошла на пользу ее внешнему виду — она была бледна, руки дрожали так, что она только с третьей попытки смогла повесить свое пальто на крючок. Заплетающимися шагами войдя в спальню и закрыв за собой дверь, Алекс легла на кровать, спрашивая себя, сможет ли она когда-нибудь смотреть в глаза своему мужу. Так вот почему он хотел свободы! Когда он говорил, что ему нужно время, это был просто обман, игра. Ему нужна была только новая женщина. И он ее нашел.
Алекс вошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. Ей казалось, что она выглядит, как столетняя старуха; медленно сняв парик, она воочию увидела, во что она превратилась. Лысая уродина, больная раком и оставшаяся без одной груди.
Вспомнив о подруге Сэма, Алекс осознала самую горькую правду. Она больше не была женщиной.
Глава 15
В рождественский вечер Сэм пришел домой рано, проводив улетавшую в Лондон Дафну. Она собиралась навестить своих родителей и сына, а Сэм хотел присоединиться к ним в Швейцарии, свозив Аннабел в Диснейленд.
Он подарил Дафне эффектный браслет с бриллиантами и булавку с рубиновой головкой в форме сердца, купленную им в «Фред Лейтон». Сэм всегда отличался щедростью и купил кое-что и для Алекс — очень красивые часы от Балгэри, о которых она давно мечтала. Впрочем, они не были такими дорогими, как подарки Дафне, и он не стал покупать ни одной из тех приятных мелочей, которые бы свидетельствовали о его интересе и любви к жене. Он не хотел вводить ее в заблуждение.
Нельзя было не заметить, что в этом году они справляли Рождество совсем не так, как в прежние годы. Несмотря на все их усилия, Аннабел все равно чувствовала неладное, и когда они положили за дверью печенье для Санта-Клауса и соль и морковь для его северного оленя, девочка вдруг расплакалась.
— А вдруг он не принесет мне того, о чем я просила? — безутешно всхлипывала она, несмотря на утешения родителей.
В конце концов она призналась, что боится, как бы Санта-Клаус не рассердился на нее за то, что в этом году она попросила у него нечто «трудное».
— Я хочу, чтобы мамочка выздоровела и перестала пить лекарства и чтобы волосы снова выросли.
Услышав это, Алекс расплакалась сама так, что ей даже пришлось отвернуться, и даже Сэму стало тяжело.
— И что он тебе сказал? — хриплым голосом спросил Сэм.
Оказывается, Аннабел нашептала Санта-Клаусу свои просьбы на ухо, когда ходила вместе с Алекс смотреть на него в «Мэйси», — Он сказал, что это дело Бога, а не Санта-Клауса.
— И он прав, моя принцесса, — ответил Сэм. Алекс вытерла нос и поправила свой длинный парик. — Мама обязательно выздоровеет, и волосы у нее вырастут снова.
Сэм был удивлен, когда услышал, что у его жены выпали все волосы — он не заметил, как это произошло, а Алекс ему не говорила. Это заставило его осознать, как он отдалился от своей семьи, будучи настолько поглощенным Дафной и их романом, что ничто другое его не интересовало. Ему совсем не хотелось знать, что происходит дома, и он почти не обращал внимания на то, что происходит на работе.
Ларри и Том пару раз делали ему критические замечания, но Саймон, казалось, был вполне доволен им. Однажды Ларри сказал, что ему и Фрэнсис — его жене — очень жаль Алекс. Он явно не договаривал того, что ему жаль их распадающийся брак — разумеется, все уже заметили их близость с Дафной. Но Сэм абсолютно ни о чем не жалел. Он счел, что его партнеры просто ему завидуют. Ему даже не приходило в голову, что они могут считать его не вполне порядочным человеком из-за того, что он бросил Алекс в такой ситуации, когда она болела раком и переживала курс химиотерапии.
Постепенно Аннабел успокоилась, и они вдвоем уложили ее. На лице девочки было написано такое счастье, что Алекс чуть снова не расплакалась. Когда они вернулись на кухню, Сэм, положив в рот одно из печений для Санта-Клауса, смущенно сказал:
— А я и не заметил, что у тебя выпали волосы.
В этом году в их доме как будто все уменьшилось. Меньше печенья, меньше пирогов, меньше подарков, меньше тепла. Даже елка казалась какой-то маленькой. Из-за болезни Алекс никто не позаботился о всяких приятных мелочах. И рождественских открыток они никому не посылали. У Алекс не было на это сил, и, кроме того, она не знала, как их подписывать. Алекс… и, возможно, Сэм… как-нибудь так.
— Я думала, что ты не хочешь, чтобы я заявляла об этом во всеуслышание, — сказала Алекс, стараясь не думать о женщине, в чьем обществе она видела его накануне. Труднее всего было смириться с той мыслью, что это явно не было легкое увлечение. Сэм с той девушкой казались мужем и женой.
— Они вырастут, — сказал Сэм, снова чувствуя себя беспомощным. Рядом с женой он всегда ощущал себя неловким и ненужным.
— Волосы — да. Наш брак — нет, — печально откликнулась Алекс. Она помнила о том, что они решили не обсуждать этого до следующего месяца, но удержаться было трудно.
— Ты уверена в этом? — спросил Сэм, глядя ей прямо в глаза в ожидании ответа.
— А ты нет? У меня создалось впечатление, что ты уже все решил!
Это впечатление возникло у нее вчера, когда она видела его с этой англичанкой около магазина.
— Никогда нельзя быть в чем-то твердо уверенным. Трудно не вспоминать хорошие времена.
— Мне кажется, что хорошие времена были совсем недавно, — честно сказала Алекс. — Может быть, ты был несчастен дольше, чем я.
— Скорее смущен. Меня очень смутило, что когда ты заболела, то сильно изменилась.
Это прозвучало не как обвинение, а как утверждение. Сэм таким образом оправдывал свое поведение и приобретал билет на свободу.
— Мы оба изменились. Мне кажется, что такого рода вещи всегда меняют людей. Это длинная и тяжелая дорога к выживанию.
— Как это все ужасно, — сказал Сэм, в первый раз испытывая к ней сочувствие. В последние дни он стал мягче, и Алекс это заметила. Влюбившись, он смог посмотреть вокруг более умиротворенным взглядом. Но Алекс не находила в этом ничего трогательного. — Ты прошла через несколько кругов ада.
