Нина Демина - Убийственные болоньезе
– Георгий! – завопила она.
– Молчи, шлюха!
Тинка узнала голос мужа.
– Не сходи с ума… – попросила она, несмотря на то, что он был безумно пьян и вряд ли понимал, что делает. В ответ Георгий больно ударил ее в живот.
– Идиот! – прохрипела она, согнувшись пополам. – А вдруг я беременна?
– Я вышибу из тебя ублюдка! Чей он? Дядюшки или племянника? А? Или актеришко какой тебя обрюхатил? Чего молчишь, проститутка?
– Давид никогда не был моим любовником! – ответила она на обидные слова, а чего собственно ждала…
– Хватит строить из себя целку, скажи еще, что Бернсом никогда не спала!
– Спала.
– Сволочь, знал бы я, и близко к тебе не подошел! Побрезговал бы с такой дешевкой и рядом стоять. Знаешь каково мне было смотреть на то, как ты с голой задницей на экране… Отец рядом сидел… А ты минет… Убить тебя мало…
– Убей тогда сразу!
– Не дождешься! Молить будешь о смерти! На коленях будешь молить!
Он схватил ее за волосы и потянул на пол. Тинка молчала, опустив голову.
– Сука… – сказал он. – Раздевайся!
Тина сняла порванную блузку, взглянула на мужа.
– Не утруждаешь себя ношением белья… вижу. Ну, что застыла?! Джинсы снимай.
Тина начала расстегивать пуговки, приспустила джинсы до колен. Георгий расстегнул ремень на своих брюках… Она думала, что он хочет повторить виденную в кинофильме сцену, но муж вытянул ремень из петель и с размаху опустил его на Тинкину спину. Девушка взвизгнула от боли, чем раззадорила истязателя, и он продолжал сечь нежную девичью кожу. Тинка, стреноженная джинсами, извивалась под хлесткими ударами, кричала, плакала, хваталась руками за мужнины брюки, но он продолжал экзекуцию и ей, казалось, не будет конца. Он запорет меня до смерти, мелькнуло в голове у Тинки, за миг до спасительного беспамятства.
– Вставай! – он пнул бесчувственное тело жены. – На сегодня хватит. Девушка не пошевелилась. Он присел над ней, приподнял ее голову – глаза закрыты, дыхание еле улавливается, черт, не смог справиться со злостью, не рассчитал силы. А вдруг убил? Чувство страха перелилось через край и затопило в миг протрезвевшего Георгия.
– Тиночек, любимая! – он прижал к себе израненное тело, поцеловал чуть теплые губы. – Детка, ну, пожалуйста… не умирай.
Он положил Тину на кровать и лихорадочно стал нажимать кнопки на телефонном аппарате.
– Врача, срочно! Найдите где угодно!
Тинка глухо застонала, не открывая глаз, Георгий бросил трубку, взял ее за руку.
– Тиночек, потерпи, сейчас доктор придет!
Он осторожно стянул с нее сползшие джинсы, прикрыл обнаженное тело одеялом и сел переживать самые страшные минуты своей жизни.
Сначала в спальне появился отец, хмуро посмотрел на потерянного Георгия и укоризненно покачал головой.
– Что ты за мужик? Да и черт с ней со шлюхой этой. Похороним, вдовцом будешь, все лучше, чем быть женатым на курве! Она осквернила мой дом!
– Это наша первая брачная ночь, а я почти убил ее…
– Я тебе таких десяток вызову, подумаешь – первая брачная ночь! На твоем месте отдал бы ее ребятам на разрыв, пусть потешатся.
– Не нужен мне никто, ее хочу.
– Ну и дурак ты, сынок!
Прибыл доктор, Айвазян-старший ушел к себе отказываясь смотреть на очередное унижение сына. Аркадий Николаевич был семейным доктором Айвазянов и знал Георгия с детства, поэтому без обиняков спросил, кто эта девушка и где она получила эти травмы. Георгий рассказал, что он поссорился с женой и таким образом они выясняли отношения. Тина пришла в себя, открыла глаза, увидев Георгия и постороннего мужчину, склонившегося над ней, сделала попытку прикрыться, но лишь застонала.
– Тина, успокойся, это доктор, – Георгий взял ее за руку, и в глазах ее увидел только страх и боль.
– Я думаю, нужна сиделка, – сказал Аркадий Николаевич, – необходим постельный режим, женщина пережила стресс, поэтому советую исключить моменты, которые могут взволновать ее.
– Доктор, надеюсь, вы будете у нас завтра?
– Непременно, Георгий Арташезович, я и сиделку вам порекомендую.
– Спасибо, будем ждать!
И снова они остались одни. Избитая молчащая женщина и растерянный мужчина, молодожены. Вот тебе и первая брачная ночь.
Давида устал, несколько раз он пробежался по лестницам продюсерского центра, разыскивая неуловимого Бернса, прячась от своего старого дружка дядя отключил мобильный телефон. Наконец он нашел человека, который показал ему, где находится продюсер. Комнатка была похожа на бункер, Давид никогда не бывал здесь. Эге, никак осталась она с прежних мутных времен, когда огромная страна зашаталась, как колосс на глиняных ногах и многих похоронило под ее обломками, но тот, кто выжил, считая себя хозяевами жизни, оставили себе предметы прошлого времени, как напоминание или как средство вновь пережить бурю. Бернс выглядел лучше, сказалось двухдневное пребывание в бункере, сидя за столом, он что-то писал в обыкновенной школьной тетради.
– А, Давид… ну как дела?
– Плохо, дядя, – Давид готовился выложить шокирующую новость, но еще не знал, как это сделать.
– Что так, ты же обещал мне, что эта дрянь найдется! – вскинулся Роман Израилевич.
– Она нашлась дядя. Но…
– Неужели создатель услышал мои молитвы? Где она, эта дуреха Тина Гранд, будь она неладна! – как обычно принялся причитать Бернс.
– У нее теперь другая фамилия, – сказал Давид и подумал, что сейчас взорвется бомба.
– И без тебя знаю, что Гранд – псевдоним, – не понял Бернс.
– Тина Андреевна вышла замуж, и по мужу она Айвазян!
– Чтоооооо?!
– Они расписались сегодня, – осторожно добавил Давид, видя ошарашенный вид дядюшки.
– Ну все, мне конец… Теперь я умру в этом бункере! – застонал Бернс от безысходности. – Меня уже разыскивают?
– Нет, – утешил его Давид.
– Давид, я не хочу умирать!
– Успокойтесь дядя, я все беру на себя, – успокаивающе пообещал юноша, в душе жалея родственника.
– Давид, послушай меня, – быстро проговорил вдруг опомнившийся Бернс, – пока мы не найдем новую звезду, надо сделать повторный выпуск Тинкиных фильмов, иначе мы прогорим! Ничего не должно останавливаться! Центр должен работать! Егорову! Тьфу, Егорова, конечно не блеск, но как временная замена пойдет! И кастинг, кастинг!
Нужна яркая звезда… Тина… Дура.
– Роман Израилевич, еще ничего не потеряно, и как правильно заметила Тина Андреевна – незаменимых нет. Мы с герром Миллером проводили кастинг, уверяю вас, не о чем волноваться, нужна кропотливая работа, ведь и Тина Андреевна не сразу заблистала.
– В Тинке есть шарм, этакая чертовщинка при невинном образе, где сейчас такую сыщешь – в пятнадцать лет уже такие оторвы, пробы ставить негде! – затосковал Бернс.
