Василий Коледин - Благие намеренья (СИ)
Итак, никаких следов пребывания в моем отеле членов тайной организации я не обнаружил. Странно. Но, видимо, придется задать этот вопрос Кате, когда её увижу, - подумал я.
Закрыв за собой домик, я вернулся на ресепшн. Маша взяла у меня ключи и протянула мне взамен зеленую пластиковую карту медицинского страхования.
- Вот, - сказала она, - это моя карта. Ни у кого не оказалось с собой карт, а я все документы стараюсь носить всегда с собой.
- Спасибо, Машенька, - поблагодарил я её и положил карту в бумажник. – Я отблагодарю.
- Да, что вы! Раз вам нужна…
- Ну, думаю, что нужна… - сказал я, подумав о пустых домах. – Я сейчас уеду. Вернусь либо поздней ночью, либо завтра. Если что я на телефоне.
- Хорошо, передам смене. У вас точно все в порядке?
- Да, всё нормально!
Я плотно закрыл за собой дверь, выйдя на воздух, пропитанный мелкими капельками дождя. Дождь, как шел, так и шел. Ничего не изменилось в природе, только в моем мозгу творилось неладное: загадка за загадкой.
Мой скромный железный конь стоял на парковке там, где я его оставил. Вернее, будет сказать, что на своем месте. У меня, как у хозяина имелось своё место стоянки автомобиля, и я его ставил только там. Так что сказать, что что-то изменилось или не изменилось по тому, как стоял мой автомобиль было нельзя. Только одно мое действие могло всё прояснить и поставить все точки над «i». Нужно было ехать в сельскую больницу к Кате, впрочем, я и без желания задать возникшие вопросы собирался к ней съездить.
Сев в еще пахнувший новой машиной салон, я завел двигатель и посидел с минуту, прогревая мотор, салон и кожаные сиденья с встроенным обогревом. Затем, облокотившись на теплую спинку удобного сиденья, я плавно выехал со стоянки, получая на удивление огромное удовольствие от вождения. Наверное, к приятности непосредственного управления автомобилем, которое я испытывал всегда, прибавилось еще и чувство того, что я могу управлять хоть не своей жизнью, так жизнью железной машины, которая слушается меня и сама даже подсказывает, как ею лучше командовать.
Постоянный дождь. Дворники работали в режиме минимального интервала. Серое, почти такое же, как и асфальт под колесами, небо. Мокрый асфальт, пустая дорога, музыка какой-то радиостанции и мысли, мысли, бегущие со скоростью автомобиля, мелькающие за окнами, вдоль дороги. Дуб. Надо на обратном пути к нему подъехать. Дорога к особняку Яровых. Обочина, на которой мы останавливались, на ней никого нет. Съезд к особняку. Тишина, покой, никакого волнения. Еду дальше.
Воспоминания. Все события в памяти, словно они произошли несколько часов назад. Помню всё и в мельчайших подробностях. Вновь и вновь переживаю минуты опасности и часы счастья. Сердце сжимается, когда думаю о Кате. Как она? Идет ли на поправку? Иван. Эх, Иван! Что же ты наделал?! Ведь сам виноват! Но ты ж погубил и других, не виноватых! Они в чем провинились? Ты говорил риск! Риск. Оправданный? Нет. Нужен ли он был? Лично я не знаю.
Дорога петляет и передо мной появился поворот в горы, по которому мы ехали к месту трагедии. Я проехал прямо, не поворачивая, но признаться, руль дрогнул. Я еду прямо. Это короткая дорога к станице. Появляются, наконец, сначала редкие, но с каждым километром частые встречные автомобили, с ними мне стало не так одиноко. Значит жизнь на земле не исчезла. Люди живут, испытывают какие-то потребности и желания.
Помню, как дождик, вроде, прекратился. Тучи разорвались и робко выглянул первый луч солнца. «Как вы тут поживаете?» - будто сказал он, словно непрошенный гость, когда заглядывает в приоткрытую дверную щель. Видя, что ему не очень рады, он снова её закрывает. Опять заморосил дождь.
Я подъехал к больнице и остановил машину возле забора. Выкурив сигарету, я вышел и пошел в барачное здание. Оно, вроде, то же, но и что-то в нем не так. Я не понял, что именно. Внутри прохладно и сыро, почти также, как и снаружи. За окошком кто-то сидит, присмотревшись, я узнал вчерашнюю старушку.
- Добрый день. Вы не узнаете меня? Как и обещал!
- Простите?! – удивилась пожилая женщина и удивленно посмотрела на меня.
- Я вчера привозил девушку. У нас не было с собой полиса, и я пообещал привезти его на следующий день. Помните?
- Извините, молодой человек, но вы, наверное, ошиблись…
- Не понял! Как я ошибся?!
- Вы точно в нашу больницу обращались?
- Уверен!
- Наверное, не я оформляла… Как звать-то больную?
- Екатерина…
- А фамилия у нее есть?
- Да, Иванова.
Регистраторша полистала журнал приема больных, но не найдя нужной фамилии, встала и прошла к стеллажам, там она тоже что-то поискала, потом вернулась к окошку.
- Нет, такая не поступала! – уверенно и твердо сказала старуха.
- Стоп! Я вчера разговаривал с вами, и вы не хотели её оформлять, поскольку у нас с собой не было полиса медицинского страхования! Вы, что этого не помните?! – перешел я на повышенный тон.
- А почему вы не меня орете?! – возмутилась регистраторша. – Вот вызову сейчас полицию, будешь знать, как на меня орать и безобразничать!
- Простите, - я испугался, что она и впрямь вызовет наряд и мне тогда входа в больницу не будет. – Наверное, что-то перепутал. А скажите, есть ли у вас терапевт…
- Есть, и терапевт, и хирург…
- Нет, я говорю о терапевте, таком старичке, похожим на Айболита…
- На Айболита!? А! Да, это Пётр Самойлович. Но он в отпуске и выйдет только через неделю.
- А давно он в отпуске?
- Как положено, три недели, как отдыхает!
- А его вчера на работе, случайно, не было?
- Ох, молодой человек! У Петра Самойловича есть дела и поважнее, он с первых дней отпуска уехал в Москву, там у него дети и внуки.
- То есть вы уверены, что вчера его здесь не было?
- Уверена?! Убеждена!
- Извините, спасибо и до свидания! – попрощался я, и вышел на воздух.
Что такое происходит? – недоумевал я. С головой у меня было все в порядке, может быть надо мной решили все окружающие поиздеваться? Я внимательно осмотрел здание больницы. Оно казалось прежним, - силикатный кирпич, деревянные перекрытия, шиферная крыша, рассохшиеся и всегда заклеенные бумажными полосками окна. У входа облупившаяся лавка, грязная урна, наполовину заполненная старыми вонючими окурками. Нет, все именно так, как я увидел вчера, вот только, пожалуй, вчера трава на газонах была скошена, а сейчас она высоко колосилась. Именно эта странность бросилась мне в глаза, но я не сразу понял. Возможно, вчера я находился не в том состоянии, чтобы отдавать отчет окружающему и видеть всё в реальном свете. Усталость, нервы, ранение Кати, - всё это могло немного помутить мой разум, и я мог видеть то, чего не было и наоборот. Но странное дело мое объяснение не принесло мне желанного успокоения. Нервы не расслабились, мозг работал, как сердце – стучал в виски мыслями, догадками и какими-то уж больно сумасшедшими объяснениями той реальности, в которую я попал утром.
