Джилл Мэнселл - Милли Брэди меняет профессию
Это больно. Действительно очень больно.
— Энни? Ты слышишь?
Во второй раз за вечер Эстер повесила трубку.
В доме было слишком мало вина, чтобы напиться, только полбутылки дешевого «Соав» в холодильнике. Когда Эстер прикончила ее, она уже так наплакалась, что глаза ее превратились в узкие щелочки.
Чтобы заглушить боль, ей очень нужно было еще выпить, но она знала, что выглядит настолько неприглядно, что не стоит рисковать, отправляясь в ближайшее место, где продают спиртное. Из-за того что Милли была такой эгоисткой и выпила накануне вечером половину бутылки, Эстер была еще достаточно трезвой, чтобы осознавать, как несправедливо по отношению к людям на улице и — что важнее — унизительно для нее самой будет ее появление в таком жутком виде.
Совет по туризму даже может ее арестовать.
Ей нужно было еще вина, но она слишком боялась идти за ним.
У нее закончились даже «Твиглет».
Когда полдесятого раздался звонок в дверь, ей и в голову не могло прийти, что это может быть кто-то еще, кроме забывшей ключи Милли.
— Ч-ч-ч-ерт, — простонала Эстер, увидев, что это не Милли.
ГЛАВА 38
— Что? — засмеялся Лукас, изображая оскорбленную невинность.
— Ты. Всегда появляешься в самый неподходящий момент. — Эстер печально прислонилась к стене. — Я уже начинаю думать, что это твой конек.
Чтобы сделать ее страдания еще нестерпимее, Лукас был одет в костюм из «Офицера и джентльмена». Открыть дверь и увидеть у себя на пороге местное подобие Ричарда Гира всегда было одной из самых сокровенных фантазий Эстер.
— Я заехал, чтобы передать Милли ролики. Сломанное колесико починили. — Лукас протянул ролики, потом, помедлив, сказал: — Эстер, каждый раз, как я тебя вижу, у тебя проблемы. Что случилось?
— Разве не знаешь? Проблемы — это мой конек. — Но уже самого вопроса было достаточно, чтобы она снова заплакала: — Моя поганая жизнь тебя не касается. И тебе надо на работу. У меня все в порядке, правда.
— Я как раз иду с работы домой. Так ты говоришь, у тебя все в порядке? — Он слегка дотронулся До ее мокрой от слез щеки. — Слушай, если хочешь, я исчезну. Но если тебе хочется поговорить, что ж, я неплохой слушатель.
Его доброта заставила Эстер заплакать еще сильнее. Она в отчаянии терла свои соленые вспухшие веки.
— Ш-ш-ш, ну что ты. — Лукас захлопнул ногой входную дверь и нежно провел ее обратно в дом. — Расскажи мне все. Если что-нибудь могу сделать, я помогу. Вот так, сядь, вытри глаза. — Он дал ей коробку с бумажными платками. — Я готов выслушать твою историю. И не беспокойся, что задерживаешь меня, — твердо добавил он, перехватив взгляд Эстер на часы. — Я никуда не тороплюсь. Если хочешь, пробуду здесь всю ночь.
— ... Вот и все, — закончила она через двадцать минут, изложив Лукасу всю печальную сагу. — Нэт нашел себе другую. И я ничего не могу с этим поделать. В общем, я одна во всем виновата.
— Милли считает, что во всем виноват я, — произнес Лукас, иронично приподнимая бровь. — Потому что не переспал с тобой во время вечеринки у Орлы. А я-то считал, что поступаю благородно.
— Такая моя судьба. — Эстер попыталась улыбнуться. — Устроила целое представление в бассейне. Ты меня не захотел, а в итоге Нэт все равно меня бросил. Получается, я круглая неудачница.
— Мне жаль.
— Теперь поздно об этом переживать. Все уже произошло. Дерьмовые вещи случаются, — добавила она, обреченно пожимая плечами. — Особенно со мной.
Лукас покачал головой.
— Ты забудешь Нэта. Встретишь еще кого-нибудь.
Она подняла глаза и посмотрела на него. Сидящего на диване в своей хрустящей белой офицерской форме.
Он действительно ни о чем не догадывался.
— Что? — спросил Лукас.
— Ничего. Ты не поймешь.
— Объясни.
Эстер стала рассматривать ковер.
И вдруг поняла, что должна ему рассказать.
— Ладно, если хочешь знать, все дело в тебе. Из-за тебя у меня разладилось с Нэтом. И, если я когда-нибудь это переживу и найду кого-то еще, я опять все испорчу, потому что, вероятно, буду сравнивать его с тобой. Теперь понимаешь? Вот я и сказала. Извини, если смутила тебя, но ты сам напросился. И вообще, для меня пришло время быть абсолютно откровенной. Я много лет была в тебя влюблена и так и не смогла избавиться от этого. Я старалась прогнать это чувство, но ничего не получилось, оно не прошло. — Эстер с силой прижала руки к груди. — Я знаю, это глупо и бессмысленно, но ничего не могу поделать со своими чувствами. Ты мне действительно очень нравился, а потом ты уехал. И все осталось таким... таким... незавершенным.
Лукас взглянул на нее. Эстер потерла лоб.
— Извини, извини, я предупреждала, что это будет неприятно.
Теперь он встал, вероятно собираясь уйти. Желая поскорее покинуть этот дом и быть подальше от этой сумасшедшей, которая...
В следующее мгновение Эстер почувствовала, что ее поставили на ноги. Лукас обнял ее.
— Я не подозревал, — пробормотал он.
— Перестань, ты должен был знать. Милли всегда говорит, что во мне хитрости не больше, чем в кирпиче...
— Я знал, что ты немного увлечена мной, — признался Лукас, — но не думал, что это серьезно. Так, само пройдет. Я не предполагал, что все... так, как ты описала.
— Огромное, неуправляемое чудовище, все в колокольчиках — это ты имеешь в виду? А кругом фейерверки, гуделки и километры серпантина? — Говоря это, Эстер сделала круглые глаза — на этот раз ей было гораздо проще улыбаться. В этом-то и была прелесть момента, когда не остается ни капли гордости. Назвался груздем, короче...
Это было какое-то освобождение.
— А эта влюбленность? — медленно произнес Лукас. — Она не прошла?
— Конечно не прошла! Даже переживания из-за Нэта не помогли от нее избавиться, — призналась Эстер. — Это совсем другое чувство, которое все время горит внутри...
— Как олимпийский огонь? — предположил Лукас.
Эстер метнула на него подозрительный взгляд.
— Ты надо мной смеешься?
— Конечно нет. Я польщен. А если я сделаю вот так. — Он мягко дотронулся кончиками пальцев до ее лица, — что произойдет?
Она отпрянула:
— Лукас! Ты должен меня утешать.
Он настойчиво повторил низким голосом:
— Так что произойдет?
— Я начну закипать и пениться. — Эстер услышала, как ее дыхание учащается, как у бегущей собаки. Блеск, теперь она превращается в мультяшного Скуби Ду. — Лукас, перестань. Не знаю, что ты затеял, но это нечестно.
— Твой приятель нашел другую. Это, ты считаешь, честно?
