Луиза Харвуд - Шесть причин, чтобы остаться девственницей
— Мы и вправду можем прождать до утра. Ты уверена, что не сможешь спуститься самостоятельно? — ласково спросил он.
Эмили убежденно кивнула.
— Подождем, куда нам спешить, — сказала она. Оливер пожал плечами.
— Мне хочется поскорее рассказать о нас с тобой, — он расплылся в улыбке и заглянул Эмили в лицо. — Веем-веем, всему миру.
— Нет! — вырвалось у нее.
— Почему? Нам нечего скрывать.
— Тебя не волнует весь мир, единственный, кому ты хочешь поскорее рассказать, — это Сэм.
— Да, — подтвердил Оливер, — я хочу поставить его на место.
— Ты ужасен, — заявила Эмили.
— Разве? — Оливер улыбнулся и провел пальцем по ее щеке. — Я хочу, чтобы весь мир, и Сэм в том числе, знал: Эмили моя, ты моя девушка. — Он помолчал, наблюдая за ее реакцией. — Даже если я ничего не скажу, они и так все поймут — ты светишься от одной мысли об этом.
Эмили выдавила лучезарную улыбку.
Прошло еще минут десять. Ветер усилился, и легкий снегопад превратился в настоящую метель. Эмили беспокойно заерзала на скамейке.
— Пожалуй, я согласна попробовать, — начала она и поспешно добавила: — Если ты обещаешь ехать медленно.
— Конечно, -с готовностью откликнулся Оливер. — Я уже проверял по карте: мы пойдем по «зеленой трассе» — это два-три пологих спуска, потом маленький лесок — всего несколько деревьев, и все — мы дома.
Однако желание Оливера поскорее спуститься в деревню привело к тому, что, вопреки обещанию ехать медленно, он постепенно прибавлял скорость. Эмили становилось все труднее и труднее поспевать за ним. Снег валил густыми хлопьями, из-за сплошной белой пелены она ничего не видела и неслась наугад, почти не разбирая дороги. «Что я делаю? Зачем?» — Эмили чувствовала себя несчастной и жалкой и даже не пыталась скрывать испуг, когда кричала вслед Оливеру, умоляя его остановиться и передохнуть.
— Мы не можем останавливаться. Скоро стемнеет, и будет еще хуже, особенно в лесу. — Эмили видела, как нарастает раздражение Оливера — он злился на нее, ничуть не меньше, чем она на него.
— В лесу?! Но ты же говорил, что Мажин совсем близко, — сердито бросила Эмили. — Ты же сказал «всего два-три пологих спуска, и мы дома».
— Ну да, так и есть. Давай пошевеливайся, — процедил он сквозь зубы и помчался вперед.
Наконец спуск закончился, и Эмили выкатилась на опушку леса. Оливер нетерпеливо топтался на месте, поджидая ее. Они углубились в лес. Оливер шел впереди, лавируя между деревьями и придерживая ветки елей, чтобы они не хлестали по лицу идущую за ним Эмили. По сравнению с белоснежными склонами гор, лес казался пугающей черной массой. Но постепенно глаза привыкли к полумраку, и ветер в лесу бушевал не так сильно, как на открытой местности. Эмили немного успокоилась. Пыхтя, она пробиралась вслед за Оливером по узкой тропинке, стараясь не натыкаться на торчащие из-под снега узловатые корни деревьев. Минут через десять Оливер остановился и обернулся к Эмили.
— Мы почти дошли. Теперь можем двигаться помедленнее. Иди вперед, — предложил он, — а я подстроюсь под твою скорость.
Оливер отступил в сторону, пропуская Эмили. Она с радостью согласилась и заскользила по мягкому снегу, поглядьшая на виднеющиеся вдалеке огоньки деревни. Идти первой оказалось намного легче. Эмили не надо было никого догонять, и она, ориентируясь только на собственные силы, бежала все быстрее и быстрее. Теперь Оливер окликал ее и просил сбавить скорость, но Эмили не желала останавливаться, во всяком случае, до тех пор, пока не наткнулась на кусок колючей проволоки, натянутый между стволами елей. Проволока оказалась точно на уровне ее лица. Эмили не успела понять, что произошло, но в последнюю секунду рефлекторно дернула головой и зажмурилась от резкой боли в правом глазу.
— Я выколола себе глаз, — бесстрастным голосом сказала она. Сообщение прозвучало настолько буднично, что Оливер оказался не готов к виду крови, которая густой струйкой текла между ее пальцев и быстро-быстро падала на снег крупными каплями.
Он отстегнул лыжи и подскочил к Эмили.
— Дай посмотрю. Убери руки.
— Нет. — Эмили почувствовала на губах вкус крови и еще крепче прижала ладони к лицу.
— Колючая проволока, — с глуповатым недоумением изрек Оливер. — Между деревьями натянута колючая проволока. Черт возьми, какой идиот привязал здесь проволоку?
— Возможно, фермеры, чтобы овцы не забредали в лес, — сказала Эмили.
О боже, она лишилась глаза и рассуждает о правилах местного животноводства!
Оливер беспомощно уставился на руки Эмили, прижатые к окровавленному лицу.
— Пойдем, мы должны добраться до деревни. Тебе нужен доктор.
«Нет!» — Эмили боялась открыть лицо. Она не хотела, чтобы Оливер видел, что с ней случилось, не хотела, чтобы он, именно он произнес те жуткие слова, которые Эмили готовилась услышать. Мама, если бы мама оказалась рядом с ней, это она должна была бы утешать и успокаивать Эмили.
«Нет, не мама», — подумала она. Совсем не ее хотела бы сейчас видеть Эмили. Единственный человек, который мог бы облегчить ее страдания, — это Сэм. Ей нужен Сэм, он, и никто другой. Сэм! Она должна как можно скорее вернуться домой и сказать… сказать, как он ей дорог…
Все еще прикрывая рукой правую половину лица, Эмили пошла вперед.
«Скорее, — словно одержимая повторяла про себя Эмили, — скорее». Она пробиралась между елями, тоскливо поглядывая одним глазом на яркие огни деревни.
Оливер плелся сзади, понимая: он проиграл, Эмили уходит от него — все кончилось, даже не начавшись, — и благоразумно хранил молчание. Если бы Оливер сказал хоть слово, Эмили, наверное, завизжала бы в полный голос и бросилась бежать.
Когда они вышли на пустынную деревенскую улицу, Оливер нагнал Эмили и тронул за локоть.
— Думаешь, я виноват в том, что с тобой случилось?
— Нет, я так не думаю.
— Тогда остановись. Эмили, пожалуйста, остановись хотя бы на минуту.
Она остановилась и, прикрывая лицо рукой, устало посмотрела на него здоровым глазом.
— Мне бы хотелось утешить тебя, — Оливер раскрыл объятия навстречу Эмили, — прижать к груди, крепко-крепко, и не отпускать.
— А мне хотелось бы как можно скорее попасть домой. — Эмили слабо улыбнулась.
— Сэм! — Руки Оливера безвольно повисли. — Это к нему ты спешишь вернуться? Черт побери, — неожиданно взорвался он, — Сэм, Сэм, всюду Сэм — просто наваждение какое-то!
Эмили в недоумении уставилась на Оливера. «Не самый подходящий момент для выяснения отношений».
— Оливер, — произнесла она вслух, — это не соревнование — не марафон и не прыжки в высоту, а я не главный приз.
— Но почему Сэм, почему именно он? — упрямо повторил Оливер.
