Дурман - Дарья Данина

— Я так скучал, Осина, — бормочет, когда отрывается от одного соска и прижимается ртом ко второму. Втягивает и покусывает, вырывая сквозь стиснутые мной зубы шипение. — Скучал… как ненормальный.

Точно… ненормальный…

Тяжело дыша, я зажмуриваюсь, отдаваясь ощущениям. Его рукам. Хаотичным касаниям, обжигающим кожу. Руки… его руки были везде. Они не оставляли на мне ни единого живого места. Я вдыхала его. Всем своим нутром чувствовала запах его тела, его кожи… до безумия сладкой и неповторимой.

Одурманенное сознание раскрывало во мне все потаённые двери. Всё то, чего я так боялась и стыдилась, сейчас стало для меня самым важным. И желанным.

Макс задрал мою узкую юбку до талии. Проворными пальцами зацепил резинку чёрных капроновых колготок, а вместе с ними и трусиков. Спустил по ногам, оголяя ягодицы, и, дёрнув меня на себя, развернул лицом к двери. Я снова ахнула. Я едва ли могла это контролировать. Дыша как загнанная лошадь, щекой прижалась к двери, отдаваясь ощущениям. Его рукам, поглаживающим и сминающим мою попку…

Вслушиваясь в его собственное дыхание, я пыталась представить нас со стороны. И… возбуждалась ещё больше. Горячая спираль в нижней части живота готова была вот-вот лопнуть. Я стиснула бёдра, чувствуя пульсацию там, где уже были его пальцы. Мягко поглаживая мой лобок, он носом зарылся в мои волосы на затылке. Тяжело дышал и тихо рычал.

— Макс, — прерывисто. Его имя дрожало на корне языка, отдавая слабой горечью и… опьянением.

— Сейчас, — хрипло произнёс.

Нашёл пульсирующий клитор и обвёл его, слегка нажимая и срывая с моих губ глухой стон. Мои бёдра машинально повело назад. Оттопыривая попку, я наткнулась ею на мягкую ткань его боксеров. Похоже, брюки он спустил раньше, чем я успела это понять.

Мои пальцы царапнули дверь. Рот приоткрылся, когда он снова сделал несколько кругов вокруг клитора. И ещё… заставляя меня ловить дрожащими губами чёрный воздух в крошечном пространстве.

— Сейчас, моя девочка… дай мне пять секунд.

Судя по заминке, он достал презерватив. Отстранился не надолго, а уже через пару мгновений его рука вновь погладила ягодицы. Словно успокаивая меня. Затем ногой расставил мои ноги шире. Горячая ладонь легла на мой живот, притягивая ближе к себе и вынуждая сильнее отвести бёдра.

Я хотела обернуться. Хотела взглянуть на его лицо. И, хоть здесь была кромешная тьма, я надеялась увидеть хоть что-то. Его лицо в тот момент, когда я принимаю его… когда он оказывается одним целым со мной.

— А-а-а! — воскликнула, когда Макс резким и грубым движением вошёл в меня. Проскользнул без препятствий, потому что я была готова. Я чувствовала собственную влагу между ног, и чувствовала ЕГО.

Он замер на несколько долгих секунд. Просунул руку, вновь находя мой клитор, и что-то бормоча, сделал пальцами несколько кругов. Медленных. Безжалостных…

Я снова застонала. Ноги задрожали.

— Давай, — произнесла шёпотом, сбитым сердцебиением. Толкнулась ему навстречу.

Услышала его тихий и бархатистый смех.

Поймала губами раскалённый воздух, когда он вышел из меня и, спустя пару секунд снова вошёл. И ещё. Учащая толчки и буквально насаживая на себя. И, казалось, что наши тихие стоны звучат в унисон. Его рука нашла мою покачивающуюся грудь и, подхватив её, Макс стиснул между пальцами сосок, вырывая из меня сдавленный крик.

Ещё…

Я чувствовала… во время каждого толчка, я ощущала, как его член подрагивает внутри меня. Склонился надо мной. И из его глотки вырвался хрип. Губы сомкнулись на мочке уха. Язык… влажное прикосновение. Втянул в рот мочку. Пальцами сжал пульсирующий клитор, сильнее… до жжения под веками. До стиснутых пальцев. И, содрогнувшись всем телом, я едва не свалилась с ног…

И он… толкнувшись в меня ещё раз, тихо зарычал, содрогаясь так же и, нежно впиваясь зубами мне в шею.

Держал, не давая упасть. Носом зарываясь мне в волосы, дышал. Дрожал.

А потом просипел:

— Моя…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Эпилог

Макс

— Макс! — она мягко ударила меня руке, когда я попытался снова залезть ей под юбку.

— Ну что? — недовольно насупив брови, я положил свою правую руку на руль.

— Не время и не место, — Осина провела языком по губам, и улыбнулась, — ты не устаёшь?

— От тебя — нет.

Развернувшись, я забираю с заднего сиденья её сумку и выхожу из машины. Она выходит следом и, оглядываясь по сторонам, замирает напротив. Задрав голову, внимательно смотрит мне в глаза. Так внимательно, что мне даже становится неловко.

— Что? — не могу сдержать улыбку, — что ты там увидела?

— Себя, — обнажает белые зубки, и я буквально таю от этой улыбки.

— И как? Красивая? — наклонившись, почти касаюсь её кончика носа своим.

— Не знаю, — она пожала плечами.

— Неправильный ответ, — целую этот маленький носик, — очень, — ещё раз целую, — очень красивая. В моих глазах ты самая красивая, Осина.

— А ты, оказывается, романтик, Князев?! — хихикает, слегка отодвигаясь, а потом резко переводит тему: — ты помнишь, какой сегодня день?

Бля… я уж понадеялся, что она забыла.

— Четверг?

— Четверг, — кивнула, — о чём мы договаривались?

— Не помню, — пожав плечами, увожу взгляд ей за спину. Лифт на подземной парковке открывается и оттуда выходит седовласый мужик. Косится на нас, а затем направляется к своей Мазде. Хорошо, что это не её отец. Хоть мы и наладили с ним контакт, но пока я не могу сказать, что соскучился.

Мне хватило и прошлого раза. Он мне по-отцовски угрожал, предупреждал и напомнил, что его дочь — это святая святых. И если я хоть раз заставлю её плакать… ну, тут и дураку ясно. Я принял его извинения. Он признал, что погорячился, а я признал, что тоже вёл себя как недозревшее дерьмо…

И, думаю, что мы поняли друг друга.

Что же касается моего отца…