Трофей мажора (СИ) - Ирис Лана
Она единственная, кто вынуждает усомниться в себе. Кто дал возможность чувствовать. Кто снова и снова толкает меня к потере контроля.
Она умеет смешить. Умеет забавлять.
Она заставляет ревновать до темноты в глазах, волноваться о своем самочувствии, бояться ее потерять, черт возьми, сходит с ума от желания, мечтать о прикосновениях, при этом удерживая себя в строгих рамках, ведь она такая маленькая, скромная и невинная. Писать эти дурацкие милые сообщения перед сном и бесконечно ждать ответ. Не спать до утра, прокручивая ее образ в голове. Заводиться от одного ее голоса.
И принять это все мне, честно говоря, очень трудно.
Стены рушатся. С треском.
Может ли сдаться тот, кто никогда не сдается?
Кто всегда во всем лучший?
Почему именно она повергла меня в это шаткое состояние?
С ней я почувствовал себя уязвимым.
Вот Люба, она из моего круга. С ума по мне сходит. И с ней несложно держать себя.
А я… я ее не хочу.
У нас никогда с ней ничего не было и не будет.
Я хочу всегда быть со своей маленькой неМалявкой.
Только вот иногда возникает ужасная мысль.
А не лучше ли мне было без нее? Когда стены были нерушимы. Когда мое тело было в ладах с разумом. Когда я был лучшим во всем?
Но видеть свое существование без нее мне уже никак.
Невозможно.
Если хоть на секунду представляю – что-то внутри щелкает и умирает.
Поэтому… гашу эту мысль. Я не собираюсь проверять. Не собираясь возвращаться к прошлому. Не собираюсь проводить больше ни дня без нее. Она мое будущее.
Теперь только вперед.
Только с ней.
– Все будет хорошо. – еще раз повторяю со вздохом. – Но мне пора идти. У нас заезд через… – достаю телефон, чтобы проверить время и вижу сообщение от малявки. – Черт, через пятнадцать минут. Мне еще добраться надо.
– Ну, можно еще раз обнять, Антон… – шепчет она.
– Не, – головой отрицательно верчу и рукой ее останавливаю. – Завязывай, а… ты уже три раза обняла. Прощальные обнимашки закончились. И мое терпение тоже. Я тебе не благотворительность. Все у тебя будет хо-ро-шо. Встретишь ты еще парня, че свет на мне клином сошелся?
Начинаю раздражаться, когда она сотый раз шмыгает носом.
– Мой отец спас твоих родителей от смерти, ты за..за…забыл?
– Спасибо, я благодарен твоей семье за это, – повторяю снова. – Поэтому я не обижал тебя, старался вести себя с тобой уважительно. Даже когда ты делала ей пакости, я держался, хоть и с трудом. Но я не обязан теперь свою жизнь класть на алтарь! Пусть предки сами там решат, как отплатить ему. Но не свадьбой. Не мной, не моими чувствами! Ясно?
– Ясно, – шепчет надломленно, вытирая слезы с покрасневших век, собирая длинные локоны, путаясь пальцами в собственных волосах. И мне даже, слегка жаль. Но некогда долго сочувствовать и распинаться. – Но… Почему она? Что ты к ней чувствуешь? Скажи мне…
Да много чего чувствую. Целый спектр невероятных ощущений. Эмоций, на которые думал не способен.
Но вот еще объясняться перед ней. Бежать надо.
Вникать в ее истерику не собираюсь. Время поджимает. Начало скорее всего пропустим. Вот тебе и поговорили. Черт, и когда я стал таким добрым? Зачем пошел на уступок? Надо было выбрать другой день.
Сейчас быстро забираю малявку, и мы с ней отправляемся на трек
Я ее не предупредил, потому что после заезда будет сюрприз. Очень важное событие.
– Прощай, – кидаю Любе и шагаю на склон. Там спуститься, перейти через дорогу и будет наше кафе.
– Нет, – летит вслед. – Я буду бороться.
Не придаю значения ее словам. Все что нужно было, я ей сказал.
Иду по мосту и смотрю на экран телефона. Открываю сообщение.
«Нам нужно поговорить. Это очень важно».
Ну окей. Сейчас поговорим.
Следующее от Макса. Он залил фото, а под ним надпись:
«Мы устанавливаем правила».
Не понял.
Останавливаюсь.
Дыхание сковывает стальными прутьями. Возникает легкое головокружение.
На фотографии он с Варей на байке. На старте.
Холод обжигает.
Что произошло? Что они вытворяют?
Что она вытворяет?
Меня будто обухом по голове ударили. Дымка перед глазами.
Дальнейшие события как в тумане. Несусь вперед, ноги будто стали неподъемными. Я реально физически ощущаю эту тяжесть. Словно на них навесили огромные гири. Быстрее, быстрее, быстрее, пожалуйста! А все происходящее – в замедленной съемке.
Спотыкаюсь обо что-то. Падаю. Раздираю ладони. Кто-то бросил велосипед.
Осматриваюсь, засвечивая вокруг телефоном. Что-то выкрикиваю, и сам не понимаю. Тишина. Никого нет. Сто лет не ездил на велике.
Добираюсь до места, подсознательно прокручивая все возможные варианты событий. От самых ужасных открещиваюсь. Не сразу замечаю огромные падающие капли дождя. Меня нехило морозит, тремор руки сковывает.
На дворе лето, а ощущение лютой зимы.
Я явно оделся не по погоде.
На треке шумиха, всем плевать на дождь, да будь даже снег, или шторм, разносящий здесь все в хлам – долгожданное шоу никто не пропустит. Народу тьма. Звучит смех и счастливые крики.
А я ничего не замечаю. Ни дороги, ни ворот, ни работников. Кто-то приветствует меня, что-то говорят. Все вокруг кружит.
Ни-че-го.
Ни того, как свой байк забираю и несусь следом за участниками, уже после подачи стартового свистка. После взмаха флага. Ни того, что перед глазами все плывет. Ни чужих голосов.
Все исчезает, когда последние секунды на счету.
Если они успеют проделать этот трюк, наврятли она выживет. И этой мысли у меня перед глазами чернеет. Сколько раз я ему говорил, что это очень опасно брать на заезд второго человека. Но он не понимает, что вытворяет. Рискует чужой жизнью.
Она ведь такая хрупкая, маленькая.
Нежная…
Ей не выжить.
Если они перевернутся на такой скорости, она переломает себе все, что возможно.
Ветер и дождь стреляют в лицо. Уши закладывает. Кожу покалывает. Давно я так не гонял. Силюсь сосредоточиться на дороге.
Нахожу их на повороте, где начинается подъем на вздымающийся трамплин. Когда равняюсь, боковым зрением подмечаю, как она испуганно морщится, поворачивает голову и глядит на меня во все глаза. Коленки ее хрупкие взглядом обвожу. Ладошками маленькими держится за сиденье.
Иду в обход, обгоняю, и торможу, повернув байк поперек. А затем, сам переворачиваюсь, падаю. Меня и байк продолжает волочить по земле. Все это происходит на невероятно-огромной скорости. Доли секунды, которые я не успеваю заметить.
Макс, чтобы не столкнуться со мной, выворачивает руль и теряя управление, выскакивает с трека на траву. Останавливаются они удачно и тут же слезают. А я поднявшись, перепрыгнув свой байк, бегу к нему.
И только ее вижу. Только она существует.
Рядом маленькая, в своей легкой джинсовочке со смешным взлохмаченным пучком на голове. Что-то кричит, руки подносит к лицу, закрывается. Самое главное – невредимая.
Прямо сейчас я мог ее потерять. Эта мысль оглушает. Выводит остатки равновесия.
И меня накрывает темнота.
Напрыгиваю на Макса.
Удар, удар, удар.
Макс валится на сырую траву, прикрывается локтями. Приглушенно стонет. Даже не пытается ударить в ответ, понимает, отчего я так завелся. Я бросаюсь, пинаю ногой, что-то ору
Удар, удар.
– Да пошел ты! – слышу от него.
Удар.
– Прекрати, – кричит она сквозь слезы. – Хватит, хватит, Антон! Хватит!
Кто-то бежит к нам, оттягивает меня за куртку. Отталкивает.
Ничего не соображаю. Все тонет в этом ошалелом безумии.
Я отступаю.
Прихожу в себя. Дышу с трудом. Задыхаюсь. Во рту явный привкус железа.
Фокусируюсь на удивленных лицах парней. Это мои люди.
На треке байки с шумом проносятся, гонка продолжается. На нашу короткую стычку зрители не обратили никакого внимания. Это только у меня перед глазами вся жизнь пронеслась.
На руки свои смотрю, сжатые в кулаки, на них кровь. Костяшки разбиты.
