Прости меня (СИ) - Катаева Татьяна Анатольевна
— Хватит, Гордей. Пусть менты с ним разбираются. Хватит.
Дальше всё как в тумане. Приезжает и правда полиция, они забирают Тимура, и сообщают, что мне надо будет завтра давать на него показания. Гордей ведёт меня к машине, но я резко останавливаюсь. Я хочу поговорить с ним сейчас. Хочу рассказать то, что узнала о Багрове. Но, Гордей не даёт мне говорить, он прижимает меня к себе так сильно, что кости трещат. В его взгляде я тоже вижу страх, как и в моем.
— Я так боялся не успеть. Так боялся…
— Успел же. Всё хорошо, — вместо той истерики, которую я ощущала ещё несколько минут назад, во мне говорит спокойствие, — он ничего не успел. Ты снова спас меня.
Гордей прижимает меня ещё сильнее, хотя мне кажется, что сильнее уже не возможно. И припадает к губам. Наш поцелуй это лекарство для двоих. Он исцеляет мои душевные раны, я исцеляю его. В это время начинает идти дождь. Капли стекают по нашим лицам, но нас это не останавливает. Мы лишь сильнее прижимаемся и поглощаем друг друга.
Позже я узнала, Макс позвал Гордея, чтобы рассказать, что Никольский в клубе. Они уже давно его искали. Тот оказывается, скрывался, и более того подсел на наркотики. Одному из своих дружков, он и рассказал, что мечтает отомстить Гордею. И сделает это через меня. Что хочет изнасиловать. И что это будет лучшая месть.
Я в ужасе от того, что узнала за эти дни. Человек, который был моим другом. С которым мы вместе веселились, выступали, танцевали, пили, оказался таким монстром. Внешне Тимур очень красивый и спокойный. И я бы никогда не подумала, что он настолько больной на голову.
В отличие от прошлого, где я одна боролась с проблемами, которые создавал нам Никольский, в моём настоящем, теперь есть мужчина, который решит всё и спасёт.
Глава 52."В нашем знаке бесконечности больше нет запятых"
Наташа
Прошло полгода
— Гордей! — на радостях бегу к нему на кухню. — Любимый, Аня сделала первый шаг. Забегаю на кухню и крепко его обнимаю.
— Когда? — только и спрашивает он. На его лице довольная улыбка, которая раз за разом пронизывает моё сердце стрелой. И хоть мы уже давно друг друга не раним, в такие мгновения я понимаю, настолько я беззащитна против него. С каждым днём люблю всё сильнее.
— Только что. Стала на ножки и сразу два шага сделала. Представляешь? Ой, скоро даст нам жару.
— Она и сейчас не плохо его даёт. Чего стоят её умелые ручки, которые открывают все шкафы.
— И то да. А что ты тут вкусненькое готовишь? — облизываясь, хочу заглянуть в сковороду. А когда вижу там спагетти под соусом, вообще революция в животе начинается. Хватаю ложку и хочу съесть немного, так как очень голодная. Но вместо еды, получаю по рукам.
— А ну, руки прочь. Бегом за Анютой и за стол, а я пока накрою.
И всё-таки у меня идеальный муж. И да, да, именно муж. Пять месяцев назад мы с Гордеем расписались. Не было шикарной свадьбы, не было гостей, лимузина, смокинга и белого платья. Были только я, Гордей и ЗАГС. Даже свидетелей не взяли. Это было моё решение, которое Гордей поддержал. Правда, мы потом, столько наслушались от родителей, что моих, что Гордея. И Светлана Анатольевна предлагала просто сделать вечеринку, арку, типа роспись. Но я была непреклонна.
В те месяцы я была немного не в себе. Не то, чтобы как-то изменилась, или чувствовала себя плохо. Нет. Просто с теми событиями в клубе, моё моральное спокойствие пошатнулось. Вот как такое может быть? Учитывая, что были уже такие случаи в моей жизни. Тимур и машина, Багров и аудитория. Артём и парковка. А тут клуб и Тимур. И если те разы, я вышла спокойным бойцом с ситуации, то в этот раз не вышло.
Может это ещё из-за слов Тимура. Из-за того, что он так много хотел сделать мне зла. А всё из-за того, что я ему отказала.
"Ни разу в жизни мне не отказывала девушка. А ты?! Как посмела? И если честно, ты, правда, очень запала в душу."
Тимура Никольского осудили, и поместили в психиатрическую больницу. Его признали невменяемым. Оказывается, в тюрьме он только обо мне и говорил. А ещё о мести мне и Гордею.
Я часто задумывалась о том, что он мог приехать ко мне в город после того как сбежала с Киева и там сотворить свой страшный план. Но он почему-то этого сделал. И во мне поселился страх и некая паранойя, что он это может сделать.
Я записалась к психологу, и первый месяц после тех событий ходила к ней два раза в неделю. Сейчас же хожу раз в две недели. Сеансы мне очень помогли, и я справилась со своими страхами.
Ещё я поборола свой страх бассейна, благодаря своему мужу. После посещений психолога, он возил меня в бассейн, и мы с ним пытались плавать.
Почему пытались?! Потому что это бассейн в доме его отца, и чаще всего мы там не плавали. А преодолевали страхи. Заполняя воспоминания о падении, новыми, более яркими и запоминающимися эмоциями.
Когда нахожусь в бассейне, как могу вспоминать падение, когда Гордей меня прижимает к бортику и так страстно целует? С каждым новым заходом, он заходил всё дальше и глубже. И это я сейчас не о глубине. Даже сейчас, когда вспоминаю нашу страсть там, между ногами начинается пожар. Думаю, надо его потушить, как можно скорее. Как раз Ане время спать, после обеда.
Как только Гордей уносит Аню в детскую улаживать, я иду в спальню и надеваю новый красный комплект белья. Я недавно была лицом этой новой фирмы, и теперь у меня целая коллекция их белья. Одеваю сверху прозрачный пеньюар, и иду на кухню в таком виде. Пока жду возвращения мужа, мою посуду.
Гордей возвращается быстро. Но так и останавливается в проёме двери.
— Ого, ничего себе. Теперь, чтоб всегда мыла посуду в таком виде.
Его довольный оскал, говорит сам за себя. А пожар в глазах. О, боги, держите меня.
Он становится сзади меня, и помогает мыть посуду. Его бедра сильнее вжимаются в мои, а плечи ограничивают движения.
— Я бы всю жизнь так мыл с тобой, — мычит муж в шею.
— Только посуду мыл, и всё? — флиртуя, напеваю я.
— Ох, не только.
Гордей убирает руки, и даже не вытерев их об полотенце, ныряет под мой пеньюар. Первыми стягивает трусики, а когда поднимается снова вверх, трогает руками сначала бёдра, а потом его руки перемещаются всё ближе и ближе к влагалищу.
— Мокрые… Почему не вытер, — верещу я.
— Тут не меньше мокро, — хрипит он мне в ухо, когда его пальцы размазывают мой секрет по ногам. Как же это возбуждает. Его голос. Руки. Тело. Он трётся своим членом об мою попку, при этом делает лёгкие движения вперёд. Как будто входит уже. Я стону. Вода с крана всё так же бежит, но я уже даже не пытаюсь мыть посуду. Пальцы мои крепко держатся за раковину, а глаза закрыты от удовольствия.
— Моя, черри… Каждый раз тащусь от того, как быстро ты начинаешь течь. Так бы и облизал тебя сейчас.
— А что мешает?! — стону я.
Гордей поворачивает меня лицом к себе, и садит на стол возле раковины. Ещё пару минут назад, на него мы складывали посуду, а сейчас она с треском летит на пол. Потому что теперь всё место занимает моя голая задница.
— Тише, Гордей, Аню разбудишь.
— Помнишь, я тебе когда-то говорил, что пусть привыкает спать под шум. Родители будут долго и много любить друг друга.
Когда Гордей стаёт передо мной на колени и начинает вылизывать меж ног, я уже не думаю ни о чём. Ни обитой посуде. Ни о том, что Матвей с минуты на минуту должен к нам заехать. Ни о том, что Аня может проснуться.
Все мои мысли, а вместе с ними и центр вселенной, находятся между ног. Гордей знает, как лизать и где нажать, что б я за короткие сроки взорвалась. А потом он поднимается на ноги, стягивает и пеньюар, и лифчик, и входит в меня.
— Обожаю трахать тебя голой. У тебя такое красивое тело. А грудь…
Он заваливает меня полностью на стол, и теперь ещё и кусает. Сначала живот, а потом добирается до груди. Соски превращаются в горошины, и моментально твердеют. Горский же всё равно лижет их и кусает. А потом он доходит до моих губ, и начинает и тут властвовать. Когда мой собственный вкус смешивает с его, гаснет сознание, а вся фокусировка направлена на соединение двух тел.
