Ты нас предал - Елена Безрукова
— Если ты до сих пор его любишь и простила, почему не вернешься? Почему прячешься? Зачем мучаешь и себя, и его?
— Разве он мучается?
— Вы оба просто два идиота.
Ренат уехал, оставив в душе смятение.
Наверное, он прав. Мы с Богданом — два идиота. Но всё же сказать, что я простила бывшего мужа, я не могла.
Нет, не простила. Всё ещё больно. Всё ещё болит.
И поэтому назад я не поеду и себя не обнаружу в ближайшее время. А потом… Он перестанет искать.
Он не узнает о сыне, не увидит, как он родится и будет расти, он никогда не назовёт его папой.
У моего малыша будет только мама.
— Богдан… — погладила я свой живот. — Мой маленький…
Возможно, для кого-то это покажется странным, но я решила назвать сына именем его непутёвого отца. Он не сможет дать ему свою фамилию, пусть у него будет хотя бы его имя. Пусть Богдан-старший никогда не узнает о рождении Богдана-младшего, но мне хотелось, чтобы хотя бы один из них был со мной всегда…
Чем ближе к родам, тем чаще я стала вспоминать ту нашу встречу. Вернее, то, как я увидела моего Богдана там на набережной, у парапета.
Как он смотрел на море.
Какие у него были грустные глаза.
Неужели он на самом деле всё еще тосковал по мне?
Хотел вернуть?
Он действительно искал меня, или просто мне хотелось так думать, и он был там по делам?
Столько вопросов, и ни одного ответа…
Не знаю зачем, но я стала ходить к этому парапету почти каждый день. Просто шла по набережной, замирала там, на том месте, где когда-то стоял мой любимый. Мне казалось, что я его чувствую. Что он где-то совсем рядом. Как будто он был здесь совсем недавно, и морской воздух помнил его запах и энергетику…
Мне так хотелось еще раз его увидеть, хоть одним глазком!
— Надя?
ГЛАВА 49
Я обернулась на голос.
— Привет! Ох, какая ты уже кругленькая! Когда рожать?
Одна из моих первых здешних подруг и клиенток, соседка Лена, прогуливалась по набережной, толкая коляску с близняшками-двухлетками Сашей и Машей.
— Привет! Еще две недели, если роды будут в срок. — Я улыбнулась ей, а сердце почему-то забилось быстрее, словно я ожидала, что меня позовёт кто-то другой.
Каждый раз, гуляя у этого парапета, я думала о нём.
О Богдане.
— По-моему, живот у тебя еще не опустился, может и дольше проходишь.
— Может, и так. Я не загадываю.
— Приданое уже приготовила?
Мы с Леной прогулялись до дома, обсуждая мою беременность и её проказниц.
— Надюш, ты врача уже выбрала на роды? Если нет — могу порекомендовать своего, он и стоит недорого. Позвони мне вечером, я дам его номер.
— Спасибо. Буду благодарна.
Возле моего подъезда мы распрощались, Лена покатила коляску дальше, а я поднялась к себе.
Зашла в квартиру, сразу пошла в душ. Чувствовала, что не в силах унять дрожь. Почему-то мне было не по себе. Сосало под ложечкой.
Я не могла понять, в чем дело, но отчего-то было такое чувство, что Богдан рядом. Где-то тут. В городе.
Может быть, мы ходим с ним по одним улицам.
Как будто я ощущала его совсем близко…
Кажется, я уже начинаю сходить с ума.
Мы не виделись почти полгода, но боль от разлуки не утихает, и даже, наоборот, прогрессирует вот такими мороками…
Может, это мои гормоны так разыгрались? Кое-как заставила себя лечь спать — мне нужно беречь себя и малыша, несмотря на треволнения.
Рано утром я поехала в клинику сдавать анализы. На территории большого медицинского центра располагался хоспис. Я несколько раз пекла для пациентов и сотрудников печенье. Нашла рецепт, такой, чтобы больным с онкологией было можно их есть.
И сегодня я тоже привезла гостинцы для самых маленьких пациентов такого страшного отделения… Пусть хоть немного порадуются.
Сдала анализы, отдала печенье и отправилась обратно домой.
И здесь меня тоже не покидало странное чувство: мне казалось, что кто-то следит за мной. Я несколько раз озиралась по пути к выходу, но никого из знакомых так и не увидела, только больных, сидящих в тени деревьев.
Я знала, что этот хоспис довольно новый, и клиника хорошая, работают специалисты со всей страны. И у многих больных тут появляется шанс на выздоровление.
Мне тяжело было думать о болезни, которая уносит столько жизней. Мечтала о том, чтобы меня это не коснулось, и моего малыша — тоже.
И вообще, как было бы прекрасно, если бы все малыши мира были здоровенькими…
На набережную я решила больше не ходить. К тому парапету, где видела его.
Раз уж решила забыть, так и нечего теперь ходить туда и искать его след…
Надо потерпеть, хоть и тянуло туда жутко. Видимо, уже успело войти в привычку…
Погода испортилась, пошли дожди. В новостях постоянно пугали наводнениями. Я старалась не выходить из дома лишний раз. Только смотрела в окно и перебирала вещички, которые купила для малыша.
Кроватку мне уже установили, всё для маленького я подготовила, но почему-то на душе было муторно. О родах я договорилась, все должно было пойти по плану. Врач меня хвалила, результаты анализов были хорошие.
Но что-то меня беспокоило.
Словно чего-то мне не хватало, словно чего-то я не сделала…
Наверное, Богдана, который так и не знает ничего о сыне.
Он не увидит мой живот, не почувствует, как активно толкается его сынок, не увидит его рождения и не возьмёт на руки маленького мальчика…
Я буду встречать нашего сына сама. Одна.
Я несколько раз порывалась позвонить Богдану. Брала смартфон и…не решалась. Просто просматривала те фото, которые так и не смогла удалить.
Когда же я перестану чувствовать себя такой пустой и несчастной?
* * *
БОГДАН.
Я навещал Анфису нечасто. Не считал себя обязанным, всё равно не мог смотреть на неё спокойно, зная, какую роль она сыграла в моей истории с Надей. Понимал, что сам виноват гораздо больше, но всё-таки…
Привёз Анфису в эту клинику, в хоспис, изучив отзывы. Писали, что в клинике самые передовые в стране технологии, ставят на ноги даже безнадежных. Увы, в случае с Анфисой ничем помочь было нельзя. Ей оставалось только доживать дни в хосписе под присмотром врачей. Она и сама понимала, что
