Желание на любовь 2 - Галина Колоскова
Что касалось внешнего мира, Паркер слышала мужскую речь не только на французском, английском, но и на арабском. И это тревожило. Как и женские всхлипывания, доносившиеся откуда-то сверху в первые минуты после начала движения яхты.
Брюнетка несколько раз прошла мимо столика с пищей, запах которой раздражал, продолжая вызывать призывное урчание в желудке. Она, наконец, сдалась. Выйти наружу не получалось, так к чему голодать, если неизвестно, когда её выпустят, да и силы понадобятся для любого решения данной проблемы. Паркер присела на мягкий бежевый пуфик, придвинула его почти вплотную к небольшому деревянному, как и прочая мебель, столику и с осторожностью принялась за еду.
Логично решив, что отравить, если бы захотели, могли и в отеле, она расслабилась. Кэт с наслаждением втягивала губами ароматный горячий кофе, поражаясь, что способна получать удовольствие от подобной малости даже в нервозной обстановке. Сыр был вкусным и свежим, как и мясо с рыбой, выбирать из которых она не стала, а ела и то, и другое. В крошечных канопе удачно сочетались продукты. По животу разлилось тепло, постепенно наполняя желудок сытостью.
Кэтлин дожёвывала кусочек сыра, когда в каюту постучали. Первым желанием узницы было схватить стул и заблокировать вход, но что бы это дало? Дверь была бы выбита, а сверхвежливый участник похищения– раздражён.
– Войдите, – с усмешкой прокричала она и протолкнула кусок глотком горячего напитка.– Изнутри не закрыто.
Ключ в замке провернулся, дверь распахнулась. На пороге возникла фигурка стюардессы со слегка опухшим лицом и покрасневшими глазами, но с радушной улыбкой на губах.
«Так вот кто лил слёзы»,– подумала про себя брюнетка, а вслух язвительно прошипела:
– А вот и Шейла!
Она промокнула губы салфеткой.
– А я-то гадаю, куда все запропастились? Теперь понятно. Кто-то крал мой телефон, кто-то отшвартовывался от пирса, похищая меня, а кто-то недавно ревел, но теперь бодр и улыбчив. – Паркер скатала белый с выдавленным рисунком кусочек бумаги в шарик и запустила в дверь. – Команда мечты, да и только!
– Ну и вы не очень страдали, как я посмотрю, – увернулась от мягкого снаряда девушка, указав глазами на столик.
И только сейчас Кэтлин с удивлением заметила, что съела практически все продукты.
– Меня выпускают? – Она направилась к выходу и не встретила сопротивления.
– Да, вас пригласили в кают-компанию, – громко проговорила Шейла, а затем тихим шёпотом принесла извинения: – Простите, я не знала, что происходит, и так же, как вы, оказалась пленницей.
Она указала рукой на деревянную лестницу, ведущую наверх, и проговорила очень быстро:
– Не ругайтесь с невысоким смуглым мужчиной. Он у них главный и очень злой.
Паркер стало стыдно, что повела себя грубо с невиновным человеком. Она дотронулась до руки девушки и уверенно прошептала:
– Не бойтесь, всё с нами будет хорошо. Есть человек, который горы свернёт ради моего освобождения.
Кэтлин ошибалась в одном – таких людей было несколько.
Эйданом Муром уже через полчаса были наняты два скоростных катера. Заручившись поддержкой полиции Квебека, с опытной охраной из бывших военных специалистов на борту они вышли наперерез зафрахтованной ранее яхте. Мультимиллионер знал, сколько на угнанном судне людей, кто из них ему не лоялен.
На руках у него был чертёж с помещениями судна и план по освобождению заложницы. Оставалось дождаться результатов операции. Он почти уговорил Лесси дождаться, пока яхту приведут назад в порт, и лишь затем встретиться с Паркер.
Мэттью в это время объяснялся с отцом. Привыкнув за последнее время, что в семье сына постоянно что-то меняется и происходит, Харрис слушал его с каменным лицом. Он ждал, когда в жизни детей всё наладится. Одри жила рядом с любимым мужем, но не имела детей. Сын заполучил чудесную взрослую дочь, но никак не мог соединиться с любимой женщиной. Две семьи с неполной комплектацией, две души с любовью наполовину. Но если от Одри почти ничего не зависело, то Мэттью просто не знал, как сделать всё правильно и стать счастливым. Старшего Вуда это начинало раздражать, особенно когда дело касалось безопасности единственной внучки.
– Почему это произошло? – потребовал он ответа, отказываясь принимать отговорки взрослого ребёнка.– Не надо сваливать всё на Кэтлин.
– Я этого не делаю.
– Разве? А к чему тогда оправдания, построенные на защите её безопасности?
– Но так и есть. Я…
– Этого не было бы, находись она рядом, – перебил он сына.– Вы заигрались в разборки с обидами, а страдает ребёнок! Ты видел гематомы на её руках и ногах? А ссадины на лице?
– С Лилибет всё в порядке, – попробовал возразить агент.
– Ты хирург или психолог? Откуда тебе известно, в какие последствия для неё выльется сегодняшний день?
– Но она говорит…
– Она пытается оградить тебя от лишних переживаний, как самый взрослый человек в вашей полусемье. Пока вы грызётесь, Лилибет страдает молча.
Харрис стукнул кулаком по столу с лежащей на нём доверенностью для полиции.
– Но я намерен это исправить,– он смотрел в глаза Мэттью, с удивлением выслушивающим угрозы отца,– поэтому обращусь в социальную службу защиты детей и надолго испорчу вам с Кэтлин жизнь. По крайней мере до восемнадцатилетия девочки. Это если вы не решите родить ещё одного, а тогда до двадцати восьми её лет над вами как дамоклов меч будет висеть обвинение.
– Ты не сделаешь этого! – возмутился агент.
– Ещё как сделаю, – кивнул директор медицинского центра. – Даю вам месяц, чтобы решить, как жить дальше. Хватит ребячиться, начните думать о последствиях. Женитесь или расходитесь окончательно. Мы все хотим ясности, а Лилибет–в первую очередь!
– Ты знаешь, я могу… – попробовал возразить Мэттью, но отец грубо прервал его, не собираясь играть в демократию:
– Ничего ты не сможешь в данном случае,– он усмехнулся,– в отличие от меня. Я обеспечу внучке встречу с первоклассным психологом, светилом в данной области, и предоставлю службам опеки его выводы.
– Меньше всего я ожидал от тебя угроз.
– Может, мне тебя пожалеть?– Харрис поднял бровь, наблюдая за покачиванием головы не привыкшего к сентиментальности сына, и добавил с огорчением в голосе: – Я
