Выбор, который делают за нас (СИ) - Добровольская Галина

Где-то со стороны раздались звуки перестрелки, это вывело меня от созерцания того, что сделали с моей женщиной. Видимо Вяземского всё же нашли. И сейчас смотря, на вид своей жены, надеялся, что эту тварь не пристрелят, а я самолично смогу свести с ним счёт.

— Саш? — раздался её дрожащий голос, при этом она вытянула в перёд руку в защитном жесте, в которой была туфля с окровавленным каблуком.

— Я, солнышко, — делая медленные осторожные шаги в её сторону, отозвался. — Я пришел забрать тебя домой, всё закончилась, милая.

Аня всхлипнула и бросилась ко мне. С трудом успел её поймать, ведь моя жена чуть не рухнула с лестницы, споткнувшись, или её уже просто ноги не держали. Судорожные всхлипы переросли в громкое рыдание. Вцепившись в моё пальто, она поливала его слезами при этом, стараясь ощупать меня всего, будто пытаясь, убедится, что это её не мерещится, и я действительно здесь, рядом.

Уселся на гравий, прижимая её ближе к себе и стараясь вытереть кровь с её лица. При этом всё время, утешая её разными словами. Как будто самому не верилось, что это всё закончилось. И больше я свою бедовую девочку ни на шаг от себя не отпущу. К чёрту фирму, и всё что с ней связано. Ближайшее время мы уедем в Швейцарию, и плевать я хотел на все возражения, которые, несомненно, будут.

Я смотрел на стены платной больничной палаты и понимал, что за последние полгода, слишком часто мы бываем в подобных местах. Анита, Дима, вот теперь Аня. Вяземский накачал её психотропными препаратами, травил газом и пичкал наркотиками.

Удивительно, но пострадал только Данил. Жаль эта гнида не сдохла от полученных ранений. Хотя был соблазн, оставить его подыхать как уличную псину. Но теперь его место за решеткой, как только он встанет на ноги.

К сожалению, с Вяземским дела обстоят намного хуже. Единственное что мы сможем, это упрятать его в дурку. Экспертиза доказала на пару с адвокатами, о не вменяемость Егора. И теперь, всё что мы можем сделать, это настаивать на принудительном лечении.

Лёгким испугом отделается только Шремет. И только из-за Кристины. Мне всё же импонирует эта рыжая бестия с голубыми глазами. Да и Павел, не отходит от Ники, всё переживает за неё. Несколько раз даже приезжал сюда в больницу к Ане. Первый раз с целью уволиться, так как чувствовал вину за сестру. В тот раз удалось перевести всё, на то, что мне некогда, то, что моя любимая женщина находится на больничной койки, а потом и вовсе свести на нет.

Да, я уже не отрицал ни для себя, ни для окружающих, что люблю свою бедовую женушку. Так что мелкая может радоваться, мечта её детства сбылась. Хоть и мой выбор был сделан за меня родителями.

— Воды, — послышался шепот Ани.

Уже третьи сутки она лежит под капельницами, и приходи в себя не больше чем на пару минут. Аккуратно приподнял голову любимой, и помог ей сделать несколько глотков.

Выпив, она откинулась на подушку и уставилась на меня мутными глазами.

— Значит, мне это не приснилось, — всё так же шептала она. — Ты пришел за мной, — слезы потекли из её глаз.

— Конечно, солнышко, ты же не сомневалась? — присел на корточки рядом с кроватью, что бы наши лица были на одном уровне.

— Нет, — замотала она головой, — я знала, что ты придёшь.

— Ну, всё, всё, перестань, — попросил я, утирая её слёзы. — Не могу смотреть, как ты плачешь. Сразу хочется пойти и убить кого-нибудь.

Как только последние слова слетели с моего языка, Аня вся напряглась.

— Данил… Я его убила, да? — со страхом в голосе спросила она, забыв, что собиралась реветь.

— Нет, — скривился я. — К сожалению, нет, но лицо ты ему знатно разукрасила. Он тебя запомнит навсегда, — усмехнулся я, вспомнив развороченную грудную клетку горе телохранителя и разрыв на его щеке.

Её тело тут же обмякло от облегчения, и она погрузилась в сон. Между сном и реальностью моя любимая женушка провела еще пару недель.

Я смотрел на сверкающую в Новогодних огнях Москву из окна своего кабинета. Удивительно, но кажись бюджет, который должны выделить на снег в этом году разворовали раньше. И теперь нам не светит слепить снеговика во дворе, ну если только из грязи. А Аня так хотела…

Мысли прервал входящий телефонный звонок. Глянув на абонента, что решил связаться со мной именно сейчас, усмехнулся. Громов легок на помине. Улетел только пару дней назад, а уже хочет выяснить как там его женушка?

— Ты соскучился по мне или по своей жене? — без приветствия бросаю я в трубку.

А в ответ мне кто-то зарычал. А потом всё же рык сменился на человеческую речь. Слава богу, а то вдруг я чего-то не знаю, и над Игорем там опыты ставят.

— Это фиктивный брак!!! — было очень громкое восклицание.

— О! Значит, я могу быть польщенным. Ну, тогда ладно, я тоже по тебе скучаю. — И притворно печально вздохнул, — мне тебя так не хватает…

— Дамизов, у тебя там крышу снесло после всего, что там у вас произошло? Или на тебя так твоя женщина влияет?

— Самая лучшая женщина в моей жизни! — улыбнулся я. — Даже самая любимая.

Яркие огни новогодних украшений навели на мысль, что нужно взять сейчас Аню, как только она закончит приём у своего психоаналитика, который проходил в кабинете Кирилла, и отправится на МКАД. Погулять, поесть «гадости», как называет шаурму и бюргеры мама.

— Да, да, я уже понял, ты у нас стал подкаблучником. А подавал такие надежды. Эх, мы тебя потеряли, — так же притворно вздохнул друг, заставив меня засмеяться.

— Ты меня никогда не потеряешь, — сквозь смех пробурчал я в трубку.

— Я тут звоню узнать, что вы там выяснили?

— Ничего. Что Ильев, что Вяземский не имеют никакого отношения к тому, что произошло с Димой. И к покушению на меня на парковке тоже.

— Ты уверен?

— Да. Они даже понятия не имели, что моей жизни что-то угрожает. Признались, что охотились за Аней. Вяземский хотел, что бы я жил и мучился. А Ильев, просто хотел её. И они не имели понятия, что у мотоцикла испортили тормоза, а какой-то внедорожник хотел меня переехать. Да и аварию с Димой, считали несчастным случаем.

Громов молчал, видимо пытаясь усвоить полученную информацию и сделать выводы. Я тоже пытался это сделать уже несколько недель. Вот только выходило плохо. Кто-то ведёт на меня охоту. И в его интересах не обанкротить фирму, что бы пустить по миру семейство Дамизовых или подорвать мой авторитет. У этого человека есть цель — моя смерть.

— Что ты сейчас такое сказал? — послышался позади меня дрожащий голос моей жены.

— Я перезвоню, — попрощался я с Громовым.

— Спалили? — осведомился друг.

— Ага, — ответил я и сбросил вызов.

— Значит, тебя пытаются убить? И как давно? Почему ты не делишься со мной своими проблемами? — накинулась на меня женушка, всё же в гневе она прекрасна.

Я даже улыбнулся. Как же мне повезло.

— Что ты лыбишься? Я совсем недостойна твоего доверия, да? А своей лучшей и самой любимой в мире ты доверяешь? — кивнула она в сторону телефона в моей руке.

— Ты о ком? — улыбка стерлась с моего лица.

— Как это о ком?! Я всё слышала Дамизов! Как вы с ней ворковали. Кто это? Селия? Линн? — уперла руки в бока, моя мегера.

Я на автомате тоже глянул на телефон и уже не улыбался, я ржал. Интересно, как бы отреагировал Громов, узнай он, что мы с ним оказывается, ворковали?

Но Аня, посмотрев на мой смех, лишь сверкнула злым взглядом и, развернувшись, отправилась на выход. До меня не сразу дошло, что она собирается уйти, громко хлопнув дверью. Поймал я её, когда она уже эту самую дверь открывала.

— Ань, я с Громовым разговаривал, — поймав её взгляд, понял, что мне не верят. — Вот? — протянул я ей свой BlackBerry? — проверь сама.

С видом воительницы, она выхватила мой телефон, и проверив контакты, вызовы, а потом и сообщения, набрала последний входящий, демонстративно включив на громкую связь.

— Выжил? — раздался недоверчивый голос друга, заставляя меня, усмехнутся, над мимикой Ани.