Девочка, которую нельзя. Книга 2 - Стася Андриевская
Я опасливо принюхалась ещё раз, и второй конвоир вдруг зло гаркнул, хватаясь за короткоствольный, висящий поперек живота автомат. Я поняла. Суетливо глотнула. На вкус это был жидкий, сильно скисшийся солёный кефир, который, к тому же, бродил. Сдержала рвотный позыв и, сделав вид, что глотнула ещё раз, протянула флягу обратно.
— Спасибо…
Вместо ответа мужик намотал на кулак мою верёвку и, дёрнув, пошёл дальше.
Больше всего на свете я хотела бы вцепиться им в глотки, выгрызая себе свободу… Но вместо этого — лишь заискивающее спасибо. Самой от себя противно. Лучше уж сразу сдохнуть, чем так! И в этот момент меня окатило такой волной ужаса, что сбилось дыхание…
Горы, кавказцы, драгоценные камни, из-за которых уже столько бед. Трёхлетний плен Игната. Пытки. Люди, которые уверены, что теперь лишь я знаю где их сокровища…
Споткнулась на внезапно обмякших ногах — раз, другой… Получила рывок за верёвку и, одновременно, увесистый тычок прикладом в спину:
— Пашё-о-ол!
А ещё шагов через тысячу они просто привязали меня к обломку корявого ствола и ушли, оставив совсем одну в окружении призрачных горных теней и непонятных, морозящих кровь звуков. Интересно, здесь водятся волки?
Когда макушки высоких гор позолотились, за мной снова пришли, но на этот раз другие люди: один явно азиат, второй вполне себе рыжий славянин. Который, однако, общался с азиатом на беглом английском. Да и вёл себя как типичный чванливый командос из американского боевичка.
Мы снова пошли без видимых признаков тропинки или хотя бы направления, но на этот раз недалеко: совсем скоро протиснулись в расщелину между отвесными стенами горы, буквально просачиваясь в её твердь. Гуляла бы я в этих горах как обычный турист, в жизни бы не догадалась, что здесь есть проход. А проход был, да не абы какой!
Поначалу узкий, с низким сводом и страшно нависающими над головой глыбами, он постепенно расширялся, петляя и уходя при этом под заметным углом вниз. Сразу стало промозгло и сыро.
За очередным поворотом стояла вооружённая охрана. Там меня облапали, словно до этого никто ни разу этого ещё не делал, но так и не найдя на мне ни оружия, ни взрывчатки, ни хотя бы приклеенного пластырем микрофона и микрокамеры, пропустили дальше.
Блокпосты периодически повторялись, и на каждом меня снова обыскивали, и мы всё пробирались и пробирались куда-то по системе пещер и туннелей, то поднимаясь, то спускаясь, то перепрыгивая ручьи, а то и бредя по колено в ледяной воде. Наконец на очередном блокпосте меня приняли другие люди и отвели… в лабораторию.
Да, это была обыкновенная лаборатория или процедурка, в какой, например, сдают кровь на анализы и делают уколы в задницу! Здесь даже стены были выведены по уровень и обложены обычным кафелем, а на широкой белой стене напротив входа красиво подсвечивалось голубеньким светом искусственное окно, создающее на удивление натуралистичное ощущение того, что мы над, а не под землёй. Даже воздух сразу стал казаться свежее и словно появился запах озона.
На стеллажах — какое-то тихо гудящее и мигающее лампочками оборудование, похожее на микроволновки.
Здесь у меня взяли кровь из вены, сделали какие-то замеры, похожие на кардиограмму. Занимающийся этим человек, с лицом наполовину скрытым медицинской маской, наполовину громоздкими защитными очками из пластика, тоже заинтересовался шрамами. Но в отличие от прошлых «экспертов» глупых вопросов задавать не стал, а, тщательно их отфоткав, загрузил в комп и куда-то отправил. Потом вынул из агрегата мою вспененную пробу крови, куда-то её накапал, загрузил образец в другой агрегат. Зашёл в компьютер, что-то долго писал в программе, между делом скучающе поглядывая на фальшивое оконце. Снова встал, что-то куда-то переместил, что-то вынул, что-то засунул…
Я полулежала на обтянутой целлофаном кушетке — в одних трусах, с пристёгнутыми руками-ногами, и только и могла, что вертеть головой, провожая своего «лаборанта» взглядом. Как он, выудив из застеклённого, источающего пары сухого холода шкафа несколько ампул и сверяясь по дисплею какого-то пикающего прибора, набрал в один шприц целый коктейль разных препаратов. Аккуратно отложил шприц на лоток.
— У меня всё, — сообщил он кому-то по рации. — Да, всё рассчитано до микрона.
Он вышел, и я осталась одна. Взгляд не желал отрываться от шприца на сверкающем нержавейкой лотке. Какого чёрта здесь происходит? И где это — здесь?!
— Ну-с, приступим, — оторвал меня от тяжёлых мыслей голос.
Я резко обернулась. От двери ко мне приближалась женщина, судя по глазам над защитным респиратором — довольно молодая и даже красивая.
— Это, — взяла она шприц, — уникальный состав на основе токсичных нанометаллов и некоторой органики. Наша разработка. Альтернатива классической сыворотки правды на основе амитал-натрия. Ты ведь, насколько я знаю, пробовала её? Помнишь это состояние эйфории, болтливости, желания всех любить и разбалтывать секретики, да?
Она говорила спокойно, вальяжно растягивая слова и словно бы даже упиваясь своим положением. Говоря, рассматривала шприц на просвет — зелье в его стеклянной колбе отливало тревожной опалесцирующей синевой.
— Так вот забудь про пьяненький шабаш. Наш коктейль доставит тебя прямиком в Ад. Сначала заломит тело…
Поползла пальцем по моей руке, от привязанной кисти до самого плеча, оттуда на ключицы и замерла на соске правой груди. С улыбочкой обвела созвездие родинок, поползла пальцем к пупку.
— Ломить будет сильно, очень. Но всё-таки не до болевого шока. Потому что одновременно с блуждающим параличом твоя нервная система начнёт давать сбой. И, с одной стороны, ты не будешь чувствовать что-то реально происходящее с твоим телом, а с другой — будешь чувствовать то, что с тобой даже близко не происходит. Например…
Томно очертив пальцем живот, вдруг резко схватила меня за волосы, натянула у корней.
— Например, снятие скальпа. Я читала исторические очерки Дикого Запада, знаешь, там есть занимательные рассказы очевидцев, выживших после скальпирования, и поделившихся своими ощущениями…
Замерла в красочной паузе… и отпустила волосы.
— Так, что ещё, — помяла мой живот, словно пальпируя кишечник. — Ещё может возникать ощущение разрыва брюшной полости. Переломов, удушья и выпадения глазных яблок. Возможно, что-то ещё, чего мы пока не знаем, но узнаем благодаря тебе и тщательно занесём в протокол испытаний препарата. Кстати, во время этих фантомных болей ты скорее всего обделаешься. — Пожала плечами. — Все обделываются. Ну и конечно же ты расскажешь всё, что я только не спрошу! Поверь, умолчать или геройствовать при таких мучениях невозможно. Потом, спустя сутки или двое, тебя начнёт постепенно отпускать. Боли утихнут, но запущенные токсикологические процессы необратимы, поэтому боли скоро вернутся, но
