Короли старшей школы - Меган Брэнди

Ее плечи опускаются, и она отводит взгляд. Ее губы начинают дрожать, но затем, как будто она смирилась со своими мыслями, она выпрямляется, вытирает руки о штаны и обходит меня, но замирает, оказавшись у меня за спиной.

– Ты все понял, да, здоровяк?

– Жаль, что ты не смогла скрыть это от меня, как твоя мать прятала тебя от братьев, которых она уничтожила. Яблоко от яблони, да?

Ее сдавленный смех летит, как пуля в сердце.

– Ух ты.

Никто из нас не оборачивается, и после этого не произносится ни слова.

Она уходит, дверца машины открывается и закрывается, как только ее шаги стихают.

Входная дверь скрипит, и мой взгляд перемещается к крыльцу.

Бас выходит, угрюмо глядя на меня, идет мимо, и через полминуты машина отъезжает.

Как раз в тот момент, когда я опускаю голову, в поле зрения появляется еще одна пара ног.

– Ты идиот, ты это знаешь.

Я вскидываю голову, широко раскрыв глаза, когда вижу Кэптена, стоящего там с жестким взглядом.

– Открой глаза, Мэддок.

– Мои глаза открыты, Кэп. – Я вскидываю руки. – Я принимаю то, что есть.

– Забыв, кто мы такие, – рычит он.

– Что это вообще значит, брат?

– Если тебе нужно спрашивать, может быть, это и к лучшему. – Он делает шаг ко мне, Ройс за его спиной. – Я просил тебя доверять мне. Ты сказал, что доверяешь.

– Думаю, я не предусмотрел, что ты будешь так готов и рад, не говоря уже о том, что так быстро, но, может быть, я был слеп, брат. Может быть, я все это время предвидел. Вот почему ты не поцеловал ее в домике? Боялся, что не сможешь отпустить, как только попробуешь?

Его правый хук попадает мне в лицо, и моя голова откидывается в сторону, кровь течет из губы, но я даже не морщусь.

Я знаю, что это причинило ему больше боли, чем мне, он даже еще не должен был выписываться из больницы.

Он проносится мимо меня, толкая тем же плечом, в которое его ранили, даже не поморщившись.

Ройс в мгновение ока останавливается передо мной.

– Я должен выбить тебе зубы, – выдавливает он, но затем его глаза опускаются, и он отводит взгляд.

– Дерзай, брат. – Я сплевываю кровь на землю, но вместо этого она попадает мне на ботинки. – Держу пари, что сейчас самое время.

Его челюсть дрожит, и он смотрит вслед Кэптену, но шипит мне:

– Зачем соглашаться вернуться, если ты планировал забыть все, за что мы боремся?

С этими словами он уходит, и в следующую секунду меня окутывает рев двигателя и пыль от стертых шин.

Я опускаю голову на руки и сажусь на ступеньки крыльца.

– Ты знаешь, – раздается у меня за спиной, и я опускаю голову, – раньше я думала, что ты самый умный.

Я вздыхаю, вытягиваю ноги и бросаю на нее взгляд через плечо.

– Почему ты все еще здесь?

Она пожимает плечами, отталкиваясь от рамы.

– Мак любит притворяться, что он не мой, когда светит солнце, поэтому мы танцуем этот маленький танец. Он уходит, когда думает, что я сплю, а я притворяюсь, что сплю, чтобы он мог спокойно сбежать.

Мои брови поднимаются в сомнении.

– Ты и Мак?

Она кивает, опускаясь рядом со мной.

– Поверь мне. Никто не потрясен больше меня. Он так далек от моего типажа, по крайней мере, я так думала.

Я качаю головой.

– Чего ты хочешь, Хлоя? Я не в настроении.

– Нет, ты просто устраиваешь вечеринку жалости в одиночку.

Я пристально смотрю на нее, но она только смотрит в ответ.

– Ты же знаешь, Рэйвен никогда не встречала моего отца, – говорит она. – Странно, да, он был главой службы безопасности, можно было подумать, что она была представлена ему давным-давно.

– Хлоя, – скриплю я, скользя взглядом по ее лицу.

– Пару недель назад папа стряхивал пыль со своего старого черного костюма, – говорит она. – Того, который он надевал на наше первое причастие. Помнишь?

– Это было впечатляюще.

Она кивает, обхватывая руками ноги.

– Ага. Все для того, чтобы заманить плохих парней в ловушку, еще один день в стране Брейшо, верно?

– Если у тебя есть мнение, озвучь его. Я, черт возьми, не в настроении.

Ее глаза мгновение бегают по моему лицу, а затем она, кажется, игнорирует меня.

– Он попросил меня поправить галстук, я спросила его, почему он его надел, и он сказал кое-что интересное…

Она замолкает.

Мои глаза сужаются.

– Он сказал почти, милая, почти.

Я пристально смотрю на нее, поднимаясь на ноги.

– У меня нет времени на это дерьмо.

– Знаешь, что он сказал, когда я спросила его, знает ли он, что Ролланда выпустили из тюрьмы? Почти, милая, почти.

Я поворачиваюсь к ней лицом, и она встает на ноги.

– И когда Рэйвен впервые пришла сюда и я спросила его, почему я не могу избавиться от нее, почему вы, ребята, к ней прилипли? – Ее брови приподнимаются, а губы поджимаются. – Я получила ответ: почти, милая, почти. Каждый раз, когда что-то вращается вокруг Брейшо, а он не хочет или не может поделиться, я слышу одну и ту же фразу.

Я делаю шаг к ней.

– Хлоя…

– Он действительно держится за все это, пока я не закончу школу.

– Хлоя.

Она смотрит на меня.

– На следующий же день Коллинз Грейвен пробирается в офис студенческого совета, запирается с Лео внутри и что делает? Потрясает мир Брейшо Хай. – Она приподнимает бровь и проходит мимо меня. – Странно, правда?

Я резко оборачиваюсь, когда она открывает дверцу своей машины.

Она стоит там, перегнувшись через дверцу.

– Тебе не помешал бы душ. У меня их предостаточно. Папа тоже сегодня дома, но будет надолго. Полагаю, сегодня состоится какая-то… встреча. Всех позвал Грейвен. – Она приподнимает бровь, нажимает кнопку, и верх ее кабриолета опускается. Она садится. – Что скажешь, Брейшо? Ты идешь или нет?

Я проскальзываю на пассажирское сиденье, но, прежде чем мы успеваем тронуться, Ройс въезжает перед нами, блокируя выезд.

Кэптен распахивает свою дверь и, выпрыгнув, бросается ко мне.

Он наклоняется, приближаясь к моему лицу, гнев излучается каждым дюймом его тела до такой степени, что он весь дрожит.

– Никогда в жизни я бы не повернулся к тебе спиной. Я бы никогда ничего не отнял у тебя, не сделал бы ничего такого, что разрушило бы то, кто мы есть, и те узы, которые у нас есть. Ты мой гребаный брат, Мэддок. Мой брат.

Кэптен стискивает зубы, кладет руки на борт «корвета» и