Кейн (ЛП) - Кейси Л. А.

Разве он не мог вести себя плохо в другой день?

Желательно тогда, когда я не была бы беременна и не чувствовала себя полным дерьмом.

— Да, Калеб? — я вздохнула. — Что такое?

— Думаю, школе следует инвестировать в новые столы. Этот слишком старый, и на нем вырезана куча имен.

Я мысленно закатила глаза.

— Обязательно подниму этот вопрос на следующем собрании персонала, Калеб.

Он фыркнул, прочитав что-то на столе, за которым сидел.

— Еще, эти надписи унижают женщин.

Это вызвало у меня интерес.

— Тогда давай, прочти вслух, что там написано.

Калеб усмехнулся:

— Здесь написано: «У Броны Мерфи жирная задница». Но написано неправильно.

Я расхохоталась, но мне быстро пришлось прикрыть рот рукой.

Нико.

Это был кабинет Киры, и она была репетитором Нико и Броны, когда они учились в выпускных классах. Должно быть, это один из их столов.

— Мисс, почему Вы смеетесь?

Я посмотрела на Калеба, все еще улыбаясь.

— Я знаю парня, который это написал. Он встречается с Броной, о которой написал на столе. Они вместе с выпускного класса.

Калеб моргнул.

— Если он встречается с ней, почему он назвал ее толстой?

Видите? Это не было комплиментом.

— Он из Нью-Йорка, и, по-видимому, в Америке, слово «толстый» означает «классный». На самом деле ему нравится ее большая задница.

Калеб рассмеялся:

— Хорошо, в этом есть смысл.

Нет, это не так!

Я покачала головой и встала со своего места. Подошла к столу и посмотрела на надпись, о которой говорил Калеб. «БРОНА МЕРФИ» было написано заглавными буквами, а все остальное строчными.

Готова поспорить, что Брона вырезала свое имя на парте в первые годы учебы в школе, а Нико дописал остальное, когда переехал сюда.

Что за ублюдок.

Я усмехнулась про себя, достала телефон, сфотографировала это и отправила Нико и Броне с подписью: «Вандализм на школьной собственности. Мне стыдно, что я знаю вас обоих».

Нико мгновенно ответил тонной смеющихся смайликов, и это заставило меня фыркнуть.

— Зачем Вы это сфотографировали? — спросил меня Калеб.

— Чтобы отправить им. Скорее всего, в первую очередь Брона убьет Нико за то, что он написал это.

Калеб фыркнул:

— Вы прям поджигатель дерьма.

Обычно я бы нахмурилась на ученика за то, что он сквернословит, но в данном случае Калеб попал в точку.

— Знаю. Меня это забавляет.

Калеб рассмеялся, когда я вернулась к своему столу и со вздохом села.

— Когда у вас должен родиться ребенок? — спросил он.

Я сосчитала на пальцах.

— Осталось почти десять недель.

— Они быстро пролетят.

Я проворчала:

— Не тогда, когда ты беременна.

Калеб рассмеялся, но ничего не ответил.

— Итак, — начала я, — что ты натворил, чтобы застрять здесь в пятницу вечером?

Калеб ухмыльнулся.

— Меня застукали в раздевалке для девочек с Шарлоттой Прайс.

Я прищурилась.

— Пожалуйста, не говори, что ты делал то, о чем я подумала.

Калеб поднял руки.

— Учитель, который поймал меня, ничего не видел, потому что я вытащил… Имею в виду, я вышел до того, как они смогли увидеть хоть что-то. Нет доказательств, нет проблем. Я получил наказание за то, что был в раздевалке для девочек, а не за то, что трахнул Шарлотту.

Грязный, маленький ублюдок.

— Презервативы оставляют в школьной приемной не просто так, надеюсь, ты это знаешь.

Калеб продолжил ухмыляться.

— Знаю.

Я покачала головой.

Все мужчины одинаковы.

— Вы действительно собираетесь держать меня здесь до шести, мисс?

Я посмотрела на часы на стене и увидела, что было только без двадцати шесть. Я хотела уйти так же сильно, как и Калеб. Поймала его взгляд и строго посмотрела на него.

— Если кто-нибудь спросит, ты вышел из этой школы только после шести. Понял?

Калеб встал и отдал честь.

— Вы великолепны, мисс.

— Знаю.

Калеб рассмеялся, перекинул сумку через плечо и направился к двери.

— Ты пойдешь пешком или за тобой заедут родители? — спросила я, ради своего собственного душевного спокойствия.

— Мой отец на парковке.

Я кивнула.

— Хорошо, иди.

— Увидимся, мисс.

Я улыбнулась, затем посмотрела на свою сумку, когда Калеб почти выбежал из комнаты. Когда больше не слышала его шагов по коридору, я собрала все свои вещи. Я двигалась со скоростью улитки, потому что устала. И была готова к тому, что этот день закончится. Собрав свои вещи, я перекинула ремень сумки через плечо, застонав под тяжестью. Вздохнув, я отошла от своего стола и направилась к двери кабинета.

Посмотрела туда, куда шла, и ахнула, когда поняла, что не одна. В дверях класса стоял мужчина. Знакомый мужчина.

— О, привет.

Мужчина улыбнулся.

— Привет, Эйдин.

Я уставилась на мужчину, и внезапно тошнотворное чувство сжало мой желудок. Я узнала в нем человека, с которым коротко разговаривала в больнице, а затем в пабе несколько недель назад.

Что, черт возьми, он здесь делает?

— Могу я Вам помочь…?

— Филипп.

Верно, он уже представлялся мне раньше.

— Простите, Филипп. — Я улыбнулась, изобразив искренность на своем лице. — Я могу Вам помочь?

Он кивнул.

— Да. На самом деле ты можешь мне очень помочь.

Могу?

Я нахмурила брови.

— Хорошо, чем я могу Вам помочь?

— Ты можешь присесть, чтобы мы могли немного… поболтать?

Нет.

Это было первое, что закричали мой разум и внутренности.

— Мне очень жаль, сэр. Сейчас нерабочее время, и поскольку у Вас нет ребенка, который находился бы под моим присмотром в школе, вам придется назначить официальную встречу.

Филипп усмехнулся:

— Извини, я сформулировал это как вопрос, но это должно было прозвучать как требование.

Требование?

— Прошу прощения? — спросила я, покачав головой.

Филипп посмотрел на мой стол и улыбнулся.

— О, я вижу, ты получила мои цветы.

Я уставилась на букет, который был доставлен в мой кабинет несколько недель назад. Многие цветы завяли, но так как мне очень понравилась композиция, я купила новые цветы и сохранила букет.

— Вы послали их? — ошеломленно спросила я.

Филипп кивнул.

— Конечно, после того как я впервые встретил тебя в больнице в то утро, я отправился и купил цветы, чтобы поздравить тебя с беременностью. Не мог поверить, что ты беременна, хотя знал об этом уже несколько недель.

В тот момент я была так напугана, что понятия не имела, кто этот человек.

— Кто Вы такой?

— Если сядешь, я с радостью отвечу на твой вопрос.

Каждая клеточка моего существа велела мне убираться подальше от этого странного человека и как можно быстрее.

Я твердо стояла на своем.

— Не хочу садиться. Я Вас не знаю и была бы признательна, если бы Вы немедленно покинули этот кабинет.

— Боюсь, я не смогу этого сделать. Не тогда, когда ты наконец осталась со мной наедине.

Прошу прощения?

— Что? — спросила я, отступая на шаг.

Филипп улыбнулся, входя в мой кабинет. Я наблюдала за его лицом и заметила, что покрытая шрамами сторона его лица не двигается, что делало его улыбку еще более жуткой.

— Я слежу за тобой уже несколько недель, но ты почти никогда не остаешься одна, а когда остаешься, то всего лишь на короткое время.

Он наблюдал за мной? В течение нескольких недель?

— Почему Вы следили за мной? — спросила я с дрожью от страха в голосе.

Я была так напугана, что думала, меня вырвет.

Филипп невесело рассмеялся:

— На самом деле это забавная история.

Я сглотнула.

— Сомневаюсь, что пойму юмор.

— Не сомневайся, — он ухмыльнулся.

Я огляделась в поисках выхода. Окна закрыты, но дверь в класс широко открыта. Я взглянула на нее, она находилась всего в нескольких метрах от меня, затем снова посмотрела на Филиппа, который пристально наблюдал за мной.