Даниэла Стил - Ни о чем не жалею
— Мы не сможем бесконечно встречаться здесь или в парке, — сказал Джо. — Рано или поздно наша тайна будет раскрыта.
Они оба вполне отдавали себе отчет, что теперь им будет особенно не хватать воровских поцелуев в исповедальне и кратких свиданий в пустой келье. Но ни он, ни она еще не были готовы к решительным действиям. И в первую очередь это касалось Джо. Габриэла чувствовала, что его все еще одолевают сомнения.
— Как тебе кажется, ты сможешь жить в бедности? — неожиданно спросил Джо, которого этот вопрос серьезно беспокоил. Он знал, что, несмотря на свое кошмарное детство, Габриэла росла в очень обеспеченной семье. В монастыре она, правда, не роскошествовала, но, по крайней мере, у нее было все необходимое. Если они поженятся, то в первое время им, возможно, придется чуть ли не голодать. Ему очень не хотелось подвергать Габриэлу такому серьезному испытанию, но иного выхода у них скорее всего просто не было.
— Я могу работать, — ответила Габриэла спокойно.
Имея на руках диплом университета, она всегда могла устроиться преподавателем в школу или корреспондентом в какой-нибудь журнал или газету. В крайнем случае Габриэла могла попытаться заработать своими рассказами. Она, конечно, никогда особенно не верила в свой талант, хотя все сестры в один голос уверяли, что ей следует начать печататься. Кроме того, Габриэла просто не знала, сколько денег это могло ей принести.
«Нам, — тут же поправилась она. — Не мне, а нам, нашей семье…»
— Я могу преподавать литературу и английский, — сказала она, но Джо только покачал головой. Он не мог даже этого. Священником он был не только по призванию, но и по профессии. Вне церкви его знания молитв и Священного Писания никому не были нужны.
— Ты непременно найдешь работу, — быстро сказала Габриэла, которая больше всего боялась, что в конце концов Джо лишат сана и он никогда ей этого не простит.
Он должен был отказаться от священства сам, по собственному глубокому убеждению. В противном случае их любовь скорее всего была бы обречена.
— Я хочу быть с тобой больше всего на свете, — сказал Джо, целуя ее. Чувства, пережитые им за последние два часа, снова нахлынули на него, заставив на время позабыть о проблемах. Он был искренне рад тому, что до Габриэлы у него никогда никого не было и что ему удалось сохранить себя для нее. Это значило для Джо невероятно много. Что касалось опыта, которого не хватало обоим, то страсть восполнила для них этот пробел.
— Мне, кажется, пора, — произнесла наконец Габриэла, с сожалением поглядев на часы на стене. Ей трудно было представить, как она теперь вернется в монастырь, но иного выхода пока не было. Джо еще предстояло о многом подумать, хотя главное решение они для себя уже приняли. Они будут вместе — в этом не могло быть никаких сомнений. Вопрос был только в том — как скоро? Придется снова скрывать свою любовь и прятаться ото всех. Именно это Габриэле и не нравилось. Она не хотела начинать новую жизнь со лжи. Если бы все зависело только от нее, она сразу призналась бы во всем матушке Григории и начала строить новую жизнь вместе с Джо.
Но ради него она готова была потерпеть еще немного.
Когда Габриэла оделась, Джо в последний раз заключил ее в объятия и поцеловал.
— Мне будет ужасно не хватать тебя, — шепнул он, когда они выходили из квартиры Люка. — А сегодняшний день я запомню на всю жизнь.
— Я тоже, — ответила Габриэла голосом, в котором смешались любовь и ощущение вины перед всеми, кого она предала, когда отдала Джо душу и тело. В сердце своем она уже считала себя его женой, но от этого ей было нисколько не легче.
Внизу Джо помог ей сесть в фургон. В кабине Габриэла сразу надела апостольник и — во всяком случае, в глазах непосвященных — снова превратилась в скучную монахиню, но Джо, смотревший на нее во все глаза, слишком хорошо помнил ее красоту, которая едва не ослепила его.
Он знал, что под этим широким платьем из грубого белого полотна скрывается прекрасное и нежное тело.
И за каждый дюйм этого совершенного тела он готов был отдать жизнь.
— Будь осторожна, — напутствовал он ее. — Увидимся завтра…
В последнее время Джо служил мессы и принимал исповедь каждый день, и Габриэла со страхом думала о том, что все это кончится, когда вернутся из отпусков другие священники. Она не представляла себе, как она будет жить без их коротких встреч.
— Я люблю тебя, — сказала Габриэла и сама поцеловала его. Всю дорогу до монастыря разлука камнем лежала у нее на сердце, но, когда она въехала в ворота обители, ей стало еще тяжелее. Здесь Габриэлу повсюду окружали монахини, самый вид которых напоминал ей о том, что она совершила. Габриэла готова была отдать все на свете, лишь бы вернуться к Джо, быть с ним, но она понимала, что должна пока оставаться здесь. Джо должен был быть совершенно уверен в том, что, отказываясь от сана, он поступает правильно, а для этого ему необходимо было дать время на самые тщательные размышления. Но Габриэла знала, что, если Джо по каким-то причинам бросит ее, это ее просто убьет.
Ночью она долго лежала без сна. Весь вечер она почти ни с кем не разговаривала, и кое-кто из монахинь это заметил. Одна из старших монахинь даже испугалась, не заболевает ли сестра Бернадетта — уж больно молчалива и задумчива. Габриэла действительно казалась бледной и усталой, однако, когда монахиня предложила ей сходить к врачу, она отказалась и вместе со всеми отправилась на утреннюю службу.
Когда после мессы она вошла в исповедальню, Джо уже ждал ее. Он заранее вынул решетку, чтобы поцеловать ее, но Габриэла по-прежнему была погружена в задумчивость, и он сразу это почувствовал.
— Что с тобой? — спросил он, не скрывая своей тревоги. Всю ночь Джо думал только о ней и чуть не довел себя до полного исступления. Их близость разбудила в нем такое сильное желание, что временами он начинал бояться накала своих страстей.
— Ты ни о чем не жалеешь? — шепнул он, когда Габриэла промедлила с ответом на его первый вопрос.
— Нет, что ты!.. — негромко воскликнула она. — Просто я очень скучала по тебе. Очень грустно, что мы не можем быть вместе.
Джо тоже скучал. Вчера вечером он вернулся в квартиру Люка, чтобы привести все в порядок. Без Габриэлы роскошная квартира показалась ему заброшенной и пустой, в то время как ее присутствие превращало в королевские хоромы даже крошечную келью, где они изредка встречались.
— Я тоже все время думал о тебе. Мне тебя не хватало…
После обеда Габриэла, как всегда, отправилась в огород, но сегодня привычная и любимая работа не принесла ей ни покоя, ни удовольствия. Она делала ее чисто машинально, а сама думала о Джо и тосковала по нему.
