Коллектив авторов - Богатые тоже плачут. Том 2
– Преступник, сеньора. Сначала он без зазрения совести проникает в чужой дом с целью ограбления, потом поднимет руку на беззащитного человека и – покатится по наклонной плоскости…
– Значит, вы считаете, если мальчик голодный, отчаявшийся, с больной матерью на руках, по природе добрый и честный, в первый раз оступился, то его место в исправительной колонии?
– Для таких и существует колония. – Прокурор был непреклонен.
– Неправда! – вырвалось у Марианны.
– Марианна…
– Сеньора…
– Оставьте меня. Исправительные колонии существуют для настоящих преступников, для рецидивистов, которых уже не исправишь. Для таких, как он, исправительная колония – это школа преступлений, из которой он выйдет, познав все детали зла. И не такие, как я, сентиментальные особы, делают из людей закоренелых преступников, вовсе не мы, а общество.
– Марианна, успокойся, пожалуйста, возьми себя в руки. – Глядя на взволнованную, возбужденную Марианну, Луис Альберто пожалел, что уступил ее просьбе и взял ее с собой.
– Простите, сеньора, но общество, как вы выразились, не заставляло этого парня воровать.
– Верно, в первый раз нет, но, если оно пошлет его в колонию, вот тогда оно будет виновато во всем, потому что колония не может исправить… – Марианна чувствовала, что она может исрортить дело, но не могла остановиться. – …наоборот, она может его погубить!
– Супруга ваша возбуждена, сеньор Сальватьерра, пусть она выйдет.
– Да-да, подожди за дверью, Марианна.
– Ах, но почему, Луис Альберто…
– Прошу тебя, подожди меня за дверью, хорошо? Оставь нас на пять минут, – властно сказал Луис Альберто, испытывая острое чувство неловкости за Марианну.
– Хорошо, извините, – Марианна поднялась.
– Я прошу простить мою супругу, она не совсем здорова – знаете, нервы… Примите мои сожаления.
– Не беспокойтесь, сеньор Сальватьерра, я понимаю вашу ситуацию. И все же хочу вам сказать, люди такого типа никогда не меняются к лучшему.
– Насколько я знаю, в то время его мать действительно была при смерти.
– Охотно верю, но сначала – ради матери, потом – из-за куска хлеба, затем вообще войдет в привычку – и обратного пути нет. Повторяю, сеньор Сальватьерра, вы не должны забирать свое заявление.
– Видите ли, супруга вполне убедила меня в том, что, скорее всего, это ошибка.
– Значит, вы окончательно решили отказаться от обвинения?
– Да, сеньор прокурор.
– Что ж, пусть будет по-вашему. Только как бы вам позже не пришлось испытать угрызения совести за то, что, оказав услугу этому преступнику, вы нанесли непоправимый вред нашему обществу.
Прокурор вручил Луису Альберто злополучное заявление, и они раскланялись.
Секретарь прокурора искоса поглядывал на красивую сеньору, которая недавно вошла со своим мужем в кабинет прокурора, а теперь вышла в приемную и так странно себя вела. Она то нервно расхаживала по комнате, то начинала внимательно разглядывать рекламный плакат на стене, то машинально усаживалась на стул против него, глядя ему в лицо невидящим взглядом.
Завидев своего мужа, выходящего из кабинета прокурора, она бросилась к нему:
– Ну что, Луис Альберто?
Секретарь еще ниже склонился над бумагами.
– Выйдем, дорогая, – сказал ее муж, бросив взгляд в сторону секретаря.
– Я ужасно нервничала, когда ты остался наедине с этим прокурором, – говорила Марианна, усаживаясь в машину. – Боялась, что ты поддашься его уговорам и не возьмешь заявления.
– Прокурор действительно советовал мне оставить заявление.
– Аи, надо же какой неприятный человек. Его совершенно не интересуют мотивы поступка, поэтому-то я и сорвалась и наговорила лишнего.
– Надо сказать, я даже немного испугался.
– Я не могла сдержаться, – сожалела Марианна.
– Ладно, хватит об этом, теперь уже, я думаю, все в порядке.
– Спасибо, у меня прямо гора с плеч, – Марианна с благодарностью прильнула к его плечу.
– И, надеюсь, ты больше не будешь видеться с этим молодым человеком? – продолжал Луис Альберто. – Забудешь о том, что он есть. Обещаешь, Марианна?
– Да, да, Луис Альберто, обещаю.
Выходя из машины, Луис Альберто подумал: «Дай бог, чтобы это была правда, и Марианна никогда больше не искала с ним встречи».
На следующее утро, собираясь в контору, он напомнил Марианне об их разговоре:
– Помни, ты обещала: никаких встреч с этим юношей.
– Я постараюсь, но если мы встретимся случайно…
– Если даже это и произойдет, постарайся не общаться.
– Это будет невежливо с моей стороны. Кроме того, мне необходимо позвонить его матери, чтобы успокоить ее. Это-то я могу сделать, надеюсь?
– Да, да, конечно, позвони, если хочешь, но и только. Когда за Луисом Альберто закрылась дверь, Марианна сказала про себя: «Если бы он знал, что спас собственного сына».
Джоана не находила себе места – ее разговор с Умберто оказался безрезультатным. Она решила еще раз поговорить с Марисабель, но тетка отговорила ее:
– Не стоит. Марисабель может заупрямиться еще больше. Ты сама говорила, что она невероятно своенравна и капризна. Значит, если уж она что-то решила, то никому не позволит вмешиваться в свои дела и не станет прислушиваться к чужим советам.
– Не знаю, как быть, но не сидеть же сложа руки? – Джоана с надеждой посмотрела на тетку: может быть, жизненный опыт подскажет ей какое-то решение.
– Придумай что-нибудь другое, – сказала та. – Но с ней никаких разговоров не заводи.
– Что же мне делать, тетя, что? – твердила Джоана.
Глава 42
Неторопливо расхаживая по комнате и сосредоточенно глядя перед собой, Хуан Мануэль диктовал:
– Уважаемый друг…
– «Уважаемый друг», – повторила Сара, старательно выводя слова.
– Зная, что вы человек честный…
– «…что вы человек честный…»
– И как таковой не терпите безделья… Нет, нет, «безделья» не подходит, зачеркни, зачеркни, надо по-другому.
– А, может, написать «не терпите бесстыдных поступков»? Так, вроде, ничего.
– Нет, нет, ты иначе напиши: «…который не потерпит фальши и обмана». Да, выбрось ты этот перечеркнутый лист!
– Это еще зачем?
– Как «зачем»? С поправками, что ли, отправишь?
– Нет уж, сначала давай напишем на черновике, а потом я перепишу, – заупрямилась Сара.
– Хорошо, продолжаем.
– Я набрался смелости, чтобы…
– «Я набрался…»
– Теперь ставь подпись: «Доброжелатель». Ну-ка, давай посмотрим. – Хуан Мануэль забрал у нее лист бумаги, прочитал, довольно потер руки. – Хорошо, отлично. Теперь это нужно переписать. Посмотрим, как отреагирует Луис Альберто, когда получит наше произведение и расскажет обо всем своей женушке. Интересно, она и тогда будет строить из себя недотрогу?
