Джоджо Мойес - Один плюс один
– Привет. Я Джемма, – сказала она.
Джесс помедлила и аккуратно пожала ей руку:
– Гм… Джесс.
Джемма нахмурилась:
– Женщина с ребенком, которой нужно срочно помочь?
Когда Джесс кивнула, Джемма медленно оглядела ее сверху вниз. Ее улыбка была скорее усталой, чем недружелюбной.
– Да, примерно так я вас и представляла. Ладно. Мама в конце коридора, Эд. Изволь сходить и поздороваться с ней.
– Он здесь? Это Эд? – Синевато-серые волосы женщины были скручены в аккуратный пучок. – Ах, Эд! Это ты, милый! Как здорово, что ты приехал! Но что с тобой случилось?
Эд обнял мать, уклонился от попытки потрогать его за нос и мельком покосился на Джесс.
– Я… я налетел на дверь.
Мать снова притянула его к себе, похлопывая по спине:
– Я так рада тебя видеть!
Через несколько минут он осторожно высвободился из ее объятий:
– Мама, это Джесс.
– Я… подруга Эда.
– Приятно познакомиться. Я Анна.
Ее взгляд на мгновение задержался на лице Джесс, оценивая разбитый нос и слегка распухшую верхнюю губу. Мать Эда чуть помедлила и, видимо, решила не спрашивать.
– Боюсь, Эд ничего мне о вас не рассказывал, но он никогда мне ни о чем не рассказывает, так что я с удовольствием послушаю вас. – Она положила ладонь на руку Эда, и ее улыбка чуть дрогнула. – Мы планировали такой чудесный обед, но…
Джемма шагнула к матери и начала рыться в своей сумочке.
– Но папа снова заболел.
– Он с таким нетерпением ждал этого обеда! Нам пришлось отменить приглашение Саймона и Дейрдры. Они как раз выезжали из Скалистого края.
– Мне очень жаль, – сказала Джесс.
– Да. Что ж. Ничего не поделаешь. – Похоже, она собралась с духом. – Знаете, это самая отвратительная болезнь на свете. Мне приходится очень стараться, чтобы не считать ее своим личным врагом. – Она наклонилась к Джесс и грустно улыбнулась. – Иногда я ухожу в нашу спальню и обзываю ее распоследними словами. Боб пришел бы в ужас.
– Я тоже могу обзывать ее, если хотите, – улыбнулась Джесс.
– О да, пожалуйста! Это было бы замечательно. Самыми грязными словами. И громко. Обязательно громко.
– Громко – это Джесс умеет. – Эд потрогал губу.
Последовало короткое молчание.
– Я купила целого лосося, – сообщила Анна в пространство.
Джесс чувствовала, что Джемма изучает ее. Она непроизвольно одернула футболку, чтобы татуировка не торчала из-под джинсов. Сами слова «социальный работник» заставляли ее чувствовать себя словно под лупой, как будто эта женщина уже выяснила ее происхождение и сейчас оценивала ее саму.
А затем Анна бросилась к сыну с протянутыми руками. Она с таким пылом заключила Эда в объятия, что Джесс слегка вздрогнула.
– Ах, милый! Мой милый мальчик! Знаю, я ужасная приставучая мамаша, но не сердись на меня. Я правда очень рада тебя видеть.
Эд обнял ее в ответ и виновато посмотрел в глаза Джесс.
– В последний раз мать обнимала меня в тысяча девятьсот девяносто седьмом году, – пробормотала Джемма. Кажется, она не замечала, что говорит вслух.
– Меня мать никогда не обнимала, – откликнулась Джесс.
Джемма посмотрела на нее так, точно совсем забыла о ее присутствии.
– Гм… Насчет того, что я врезала брату… Наверное, он рассказывал вам, чем я зарабатываю на жизнь. Я просто хочу подчеркнуть, что обычно не бью людей.
– Думаю, братья не в счет.
Глаза Джеммы сразу потеплели.
– Весьма разумное правило.
– Все в порядке, – сказала Джесс. – Знаете, мне и самой не раз хотелось ему врезать за последние несколько дней.
Боб Николс лежал на больничной койке, натянув одеяло до подбородка и осторожно положив сверху руки. По его бледной коже и выступающим черепным костям было ясно, что он не самый здоровый человек. Дышал он с трудом и медленно повернул голову к двери, когда они вошли. На прикроватном столике лежала кислородная маска, и две небольшие вмятины на лице Боба свидетельствовали о ее недавнем применении. На него было больно смотреть.
– Привет, папа.
Джесс наблюдала, как Эд пытается скрыть потрясение. Он наклонился над отцом и помедлил, прежде чем легонько коснуться его плеча.
– Эдвард, – прохрипел Боб, и все же в его голосе чувствовалась властность.
– Дорогой, правда, он чудесно выглядит? – произнесла мать Эда.
Отец изучал его полуприкрытыми запавшими глазами. Когда он заговорил, то ронял слова медленно и обдуманно, как будто их запас был ограничен.
– Нет. Он выглядит так, будто из него выбили всю дурь.
Джесс видела новый синяк на скуле Эда, в том месте, куда его ударила сестра. Она машинально коснулась распухшей губы.
– Где он был?
– Папа, это Джесс.
Отец Эда перевел взгляд на нее и поднял бровь на четверть дюйма.
– А у вас что с лицом? – прошептал он.
– Не поладила с машиной. Сама виновата.
– Эд тоже?
Она и глазом не моргнула:
– Да.
Он изучал ее еще мгновение.
– Похоже, от вас жди неприятностей, – сказал он. – Я прав?
Джемма наклонилась к нему.
– Папа! Джесс – подруга Эда.
Он отмахнулся от нее:
– На смертном одре есть единственное маленькое преимущество: можно говорить что вздумается. Непохоже, чтобы она обиделась. Вы обиделись? Простите, я забыл ваше имя. Растерял последние мозги.
– Джесс. Нет, я не обиделась. – (Он продолжал смотреть на нее.) – И да, наверное, от меня жди неприятностей, – добавила она, глядя ему в глаза.
Улыбка заиграла на его губах не сразу, но когда заиграла, Джесс на мгновение увидела, каким он был, пока не заболел.
– Рад это слышать. Мне всегда нравились девушки, от которых жди неприятностей. А этот парень слишком долго просидел, уткнувшись в компьютер.
– Как ты себя чувствуешь, папа?
Его отец заморгал:
– Я умираю.
– Мы все умираем, папа, – сказала Джемма.
– Не пичкай меня своей софистикой социального работника. Я умираю до неприятного быстро. У меня осталось весьма немного умений и совсем мало достоинства. Вряд ли я доживу до конца крикетного сезона. Я ответил на твой вопрос?
– Мне очень жаль, – прошептал Эд. – Жаль, что меня не было рядом.
– Ты был занят.
– Насчет этого… – начал Эд, глубоко засунув руки в карманы. – Папа. Мне нужно кое-что тебе рассказать. Мне нужно всем вам кое-что рассказать.
Джесс поспешно вскочила:
– Давайте я схожу за сэндвичами, а вы пока поговорите? – Джесс чувствовала, как Джемма оценивает, много ли ей известно. – И за напитками. Чай? Кофе?
Боб Николс повернул к ней голову:
– Вы только что пришли. Останьтесь.
Она встретилась глазами с Эдом. Он едва заметно пожал плечами, как будто ему было все равно, останется она или нет.
– Что случилось, милый? – Мать протянула к нему руку. – С тобой все в порядке?
