Аманда Керлин - Секреты модельной общаги
— Агентство. Только что позвонили. Хотят поговорить, — четко, отрывисто ответила я.
— Вот дерьмо, — отреагировала она. — Ну что же… удачи тебе, дорогая, это все, что я могу сказать.
На этот раз обошлось без унизительных обмеров в офисе. Не было необходимости. Люк сразу отвел меня к Рейчел.
— Садись, — сказала она.
Люк пододвинул мне стул. Неужели по мне было видно, что я в ужасе? Рейчел подпиливала ноготки и даже не смотрела в мою сторону. Она излучала спокойствие и уверенность, будто намеревалась сообщить мне самую банальную вещь на свете. Покончив с ногтями, она картинно подула на них, демонстрируя, как мало я для нее значу. Потом скрестила ноги и в конце концов повернулась ко мне.
— Хизер, у нас возникли вопросы по поводу твоих достижений, — сказала она, вперив в меня тяжелый взгляд.
Я постаралась не дрожать.
— Вот как? — пискнула я.
— Да, мы предоставили тебе все преимущества нашего агентства, дав возможность получить лучшие контракты, которые только может предложить индустрия моды. — Она помолчала. — Признаться, мы разочарованы тем, как несерьезно ты отнеслась к подаренному тебе шансу.
Она, словно особа королевских кровей, использовала «мы». Вот наглость.
Я начала хвататься за соломинку.
— Да, я знаю, в последнее время работы у меня было немного, но все-таки я участвовала в показе во время Недели моды и…
Она не дала мне договорить.
— Ты по чистому везению получила тот контракт, это была счастливая случайность, — заявила Рейчел. — Думаю, ты не ценишь нашей заботы, а ведь мы тебя опекаем, предоставляем кров, пока ты не начала карьеру.
— Нет-нет, я ценю, Рейчел, по-настоящему ценю, — залепетала я. — Я очень стараюсь, правда. Хожу на все кастинги…
— Стараешься? — переспросила она, глядя мне прямо в глаза. — Тогда почему ты до сих пор не сбросила пять фунтов, почему не ходишь в тренажерный зал?
— Нет, хожу, правда хожу, — солгала я просто из желания выбраться на волю живой и здоровой.
— Хизер, нам известно, что ни в какой зал ты не ходишь, поэтому прекрати молоть чепуху, ладно?
Это «нам известно» она произнесла как-то по- особому, словно у двери спортивного зала общаги висела скрытая камера, которая записывала всех, кто туда входил. Откуда все-таки ей известно? Не по моему же виду она так решила.
— Возможно, если бы ты проводила чуть меньше времени на побочной работе, то у тебя бы нашлось время для чего-то действительно важного.
Выходит, она знает и о работе у Виллема? Крот после нескольких месяцев перерыва, видимо, вновь поднялся на поверхность и нашептал всякие гадости на ухо Рейчел.
— Ты думаешь, я добилась всего благодаря тому, что просто сидела, отвечая на звонки, и ждала, пока успех придет сам по себе?! Нет, каждое утро в шесть часов я была в тренажерном зале, работала до седьмого пота, чтобы следующая рекламная кампания досталась мне, а не какой-то со- плюшке из Италии.
— Я все поняла, Рейчел, правда. Очень сожалею и отныне буду работать в два раза больше, — сказала я, еще раз осознав, что не разработала никакого плана на случай непредвиденных обстоятельств, если вдруг под влиянием каприза она решит меня уволить. Сейчас нужно было только одно — продемонстрировать полную покорность. — Большое спасибо за совет. Вы меня по- настоящему вдохновили. Я теперь буду очень следить за своей фигурой.
Рейчел кивнула. «Победа», — вероятно, подумала она. Ей удалось нагнать на меня страху.
— Считай, что получила последнее предупреждение, — произнесла она, прежде чем меня отпустить.
На улице шел дождь. А я не взяла зонтик. По моему лицу стекали капли дождя вперемешку с солеными слезами.
Чтобы поймать дождливым днем такси в Сохо, нужна целая вечность, но мне в конце концов повезло, однако я успела здорово промокнуть. Такси доставило меня к галерее Клюстера. Последнее
предупреждение. Именно его получила Лора перед тем, как ее уволили.
Я зашла в зал, промокшая, жалкая, хлюпающая носом. Биллем лишь взглянул на меня и сразу понял: случилось что-то ужасное.
— Даниель! Даниель! Хизер нужен чай!
Выпив чаю в служебном помещении, я рассказала Виллему о том, что случилось: в агентстве мне сделали последнее предупреждение, а потому я на волоске от того, что меня вышвырнут из общаги, и тогда прощай карьера модели.
Биллем на минуту задумался, потом извинился, сказав, что ему нужно отлучиться, чтобы позвонить. Он отсутствовал минут десять, пока я прихлебывала вторую чашку зеленого чая, стараясь согреться после холодного мартовского дождя.
— Хорошая новость. Кажется, мне есть чем тебя порадовать, — сказал он, когда вернулся.
Хмурую озабоченность сменила его милая улыбка.
Оказалось, что неделю назад он обедал с одним своим другом, искусствоведом, который преподавал в Нью-Йоркском университете. Биллем вспомнил, что я как-то упоминала о желании там учиться, и между прочим поинтересовался у этого преподавателя, как он оценивает учебную программу по искусству. Тот сказал, что программа превосходна.
— Я только что позвонил своему другу, и он сказал, что прием на осенний семестр еще идет, — сообщил мне Биллем. — Хотя не могу гарантировать тебе поступления — окончательное решение принимает комиссия, — но мой друг пообещал проследить, чтобы твое заявление не затерялось в груде бумаг. Ты уже опоздала подать заявление с основным потоком, но если там остались места, можно попытаться со второй очередью.
— Не знаю, — сказал я, все еще не придя в себя после беседы с Рейчел, которая прожевала и выплюнула меня. — Что, если я не поступлю? У меня ведь есть только аттестат. А если я все-таки поступлю, то как оплачивать обучение, учебники, на что жить? Все так дорого.
— Хизер, — сказал Биллем, серьезно глядя мне в глаза. — Всегда есть способы — ссуды, например, разные кредиты. Если ты по-настоящему чего-то хочешь, то всегда сможешь этого добиться. Ты умная девочка, из тебя получится отличная студентка. Я так и сказал своему другу-преподавателю. Я напишу тебе рекомендацию, хотя кто знает, поможет ли она вообще. Но ты должна попытаться, если считаешь, что хочешь заниматься в жизни искусством. Ты заслуживаешь лучшего, чем терпеть нападки только из-за того, что до сих пор не заморила себя голодом до смерти.
Биллем был прав.
Я вытерла слезы, и Биллем помог мне заполнить заявление абитуриента на сайте университета. В графе «предполагаемая специальность» я быстро щелкнула мышкой напротив пункта «история искусства». Впервые я ощутила, что способна хотя бы за что-то отвечать.
Мы сохранили анкету, не отправив ее, так как у меня не было всех необходимых материалов. В течение следующих нескольких дней во время работы в галерее я написала вступительное эссе. Посвящено оно было Баския. Я также написала дополнительное эссе, которое требовалось от абитуриентов, прошедших тест на аттестат. Биллем, как и обещал, отослал в приемную комиссию рекомендательное письмо. Он позволил мне взглянуть на него — оно было такое хвалебное, что я даже покраснела.
