Натали Ричардс - Шесть месяцев спустя (ЛП)
Я округляю глаза.
— Мам. Мы это уже обсуждали.
Она с резким вздохом уступает. Похоже, она приняла это, но мы обе знаем, что это не так. Позади неё папа крутит пальцем у виска.
— Не слушай её. Ты, возможно, получишь ещё лучший результат.
— Сомневаюсь, — говорю я.
— А я нет, — отвечает отец. — И как ты знаешь, я всегда прав.
Я смеюсь.
— Ладно, тебе придется смириться с реальностью.
— Однажды ты поймешь, насколько на самом деле умная, — тихо говорит Адам.
— И тогда смириться придётся тебе, — замечает отец.
Он делает это заодно с Адамом. Вставляет замечания.
Всё ещё немного странно, что я встречаюсь с парнем, у которого есть судимость. Совсем не то, о чём они мечтали, я понимаю. Чёрт, Адам похлеще их. Сначала он даже не хотел переступать порог дома. Но однажды мы с Мэгги затащили его внутрь и заставили всех смириться с происходящим.
Не то слово, как неуклюже всё было. Но сейчас мы здесь. И всё нормально.
Даже хорошо.
— Когда у тебя следующая встреча с детективом? — спрашивает отец.
Мэгги смотрит прямо на меня, её брови подняты. Я заставляю себя прикусить язык и посмотреть на Адама, опустившего взгляд. Он задерживает дыхание перед ответом.
— В пятницу.
— Твоя бабушка там будет?
— Ей не очень… хорошо, — отвечает он, и я сжимаю его руку. Он явно чувствует себя некомфортно, делая глоток содовой из холодильника. Вероятно, он не горит желанием впутывать свою дряхлую бабушку-алкоголичку в это.
— Если ты не против, я мог бы позвонить ему, — говорит отец.
Мы с Мэгги одновременно поворачиваем головы и смотрим на него. Мама тоже таращится.
— Что? — спрашивает он, смотря на нас, как на сумасшедших. — Это так странно, что я хочу замолвить словечко за парня?
Эм, да, это странно. Мой отец, защищающий парня, с которым я постоянно встречаюсь, сродни предзнаменованию надвигающегося апокалипсиса.
— Вы не должны… — я обрываю Адама, крепко сжимая его пальцы, и выразительно смотрю на него. Его глаза смягчаются, и он начинает снова. — Если вы этого хотите, было бы здорово. Спасибо.
Мама хлопает в ладоши и предлагает пиццу, отец присоединяется к ней, когда она направляется в кухню, диктуя добавки и обсуждая варианты доставки.
Мэгги достаёт, по меньшей мере, четыре флешки, сваливая их на стол в линию.
— Теперь, когда с этим покончено, нам нужно в-вернуться к делу. Где твои маркеры?
Нахмурившись, я взираю на гору работы на кофейном столике.
— Они в рюкзаке. Завернутые в последний кусочек надежды на весёлые каникулы.
Адам смеётся.
Его смех был моим самым первым воспоминанием из потерянных месяцев. И это мой самый любимый звук на земле.
***
Шесть минут. Через шесть минут я войду в эти двойные двери, сяду за парту, и моё будущее изменится.
Я ожидаю на одном из выставленных в ряд пластиковых оранжевых стульев с Адамом и тремя дюжинами выпускников, которых не особо знаю. Остальные уже получили свой балл.
Другие дети здесь выглядят так, будто они выпили по три чашки кофе с Ред Бул. Они елозят на своих стульях и смотрят на часы, потные и нервные, а на лицах застыл ужас.
— Думаю, я был спокойным, расслабленным и собранным, — комментирует Адам.
Я качаю головой.
— Нет, ты сногсшибательный и соблазнительный.
— Да? — Улыбка, которую он адресует мне, возможно, запрещена четырьмя штатами. К сожалению, даже обещание импровизированного свидания не может притупить важность того, что мы ожидаем. По крайней мере, не для него.
И не для меня вообще-то. Ну, может, один раз так и было. Но теперь всё по-другому. Я смотрю на закрытые двери южной стены. Белые буквы САТ написаны на обеих дверях. Может, я сумасшедшая, но от этого вида я широко улыбаюсь.
— Ты пугаешь народ, — говорит Адам.
Я целую его, и из его горла вырывается мычащий звук, когда я отстраняюсь.
— Эй, я не себя имел в виду.
— О, это не для тебя. Мне нужно было прочистить мысли.
— Точно. Прочистить мысли. — Он качает головой и выпрямляется на стуле, принимая серьёзный вид. Как будто ему нужно беспокоиться. Он получит балл, который позволит поступить в любую школу, которую он пожелает.
Должен, но этого может не хватить.
А что касается меня…
— Так какова твоя цель?
Я думаю об этом. О 2155 баллах, которые висят в рамке на холодильнике. Балл, вероятность получения которого ещё раз чрезвычайно мала.
— Не думай о плохом, — говорит Адам. — Ты очень много занималась.
— Знаю, и я готова ко всему. Неважно, какой будет балл, он будет моим.
— Он будет достаточно хорошим для Брауна, — говорит он с абсолютной убеждённостью.
Я вздыхаю и молчу, потому что, возможно, этого не будет. В глубине души я знаю правду. Она жестока и уродлива, но я могу смириться с ней. Могу продолжать дышать.
— Возможно. А может, и нет. — Я пожимаю плечами. — Это не важно. Я знаю, чего хочу. И найду способ это получить.
Он бросает на меня острый взгляд.
— Ну, Бог знает правду.
Мой слишком громкий смех зарабатывает хмурый взгляд от надзирателя. Мне никогда не стать любимицей у учителей. Или лучшей в классе. И это прекрасно. Мне вроде как нравится то, что у меня есть.
— Когда дверь откроется, пожалуйста, найдите свободную парту и садитесь, — говорит надзиратель.
Двери широко распахиваются. Как и моё будущее.
Заметки
[
←1
]
Общий средний балл.
[
←2
]
Криминальный район Нью-Йорка.
