Кристина Хегган - Проблеск надежды
– Трэвис рассказывал вам о людях, с которыми встречался? О том, чем занимался?
Она удивленно приподняла тонкую аристократическую бровь.
– Уж не рассчитываете ли вы, что я буду помогать вам снять обвинение с убийцы Трэвиса? – Не дав ему ответить, Данбар покачала головой. – Забудьте об этом, Кейн. Что касается меня, то я считаю, что убийца найден. И чем скорее ее осудят и бросят в тюрьму, тем в большей безопасности я буду себя чувствовать.
Не добавив больше ни слова, она повернулась и отошла.
Кейн смотрел ей вслед, мысленно проклиная себя. Надо было подождать, пока немного утихнет острота утраты, а потом уж соваться со своими вопросами. Но он не мог позволить себе такой роскоши – приходилось спешить. Предварительное слушание должно было состояться через несколько дней, а он был так же далек от разгадки этой тайны, как и в день убийства Трэвиса.
– Приветствую вас!
Кейн обернулся. Перед ним стоял сержант Косак, который пришел на похороны, чтобы понаблюдать за происходящим. Одетый в черный костюм, он почти ничем не выделялся из толпы присутствующих, если бы не его цепкий взгляд, замечавший все вокруг?
– Что новенького, сержант?
Полицейский достал из кармана коробку с пилюлями и положил одну в рот.
– Язва что-то разгулялась, кошка куда-то пропала, и вообще похороны всегда вызывают у меня нервную дрожь. А в остальном все в порядке. – Он бросил на Кейна ироничный взгляд. – Но вы не это хотели узнать, не так ли?
Кейн рассмеялся. Ему всегда нравился Косак. Раза два им приходилось работать вместе, и он знал упорство и дотошность сержанта в расследовании. Его присутствие на похоронах было тому подтверждением.
– Что касается разгулявшейся язвы, я вам сочувствую. Надеюсь также, что ваша кошка найдется. Но вы правы, я полагал, что услышу от вас кое-что другое. Например, нет ли у вас на примете другого подозреваемого?
Косак проводил взглядом Франческу, сопровождавшую до двери какую-то пожилую чету.
– Пока у меня нет ничего определенного, но в порядке утешения могу сказать, что вы можете приступать к обыску в апартаментах Трэвиса Линдфорда. Мы закончили там свою работу. – Кейн не успел поблагодарить Косака, как он добавил: – Только если обнаружите что-нибудь, чего мы не заметили, дайте мне знать, договорились?
– Можете на меня положиться!
Кейн хотел было рассказать о встрече ветеранов в отеле и о человеке, на которого наткнулась Дайана, когда шла к Трэвису, но передумал. Франческа поговорила с офицером, отвечавшим за организацию этой встречи, и попросила у него на время фотографии, которые были выставлены на стенде в вестибюле. В большинстве своем это были любительские снимки людей в солдатской полевой форме, лица которых были прикрыты либо головными уборами, либо солнцезащитными очками. Но пока он не покажет их Дайане, лучше не распространяться о подробностях собственного расследования.
Десять минут спустя Кейн уже сидел в своей машине, направляясь на восток, в сторону отеля «Линдфорд».
За исключением ковра, который был отправлен в чистку, и подставки для книг, изъятой как вещественное доказательство, здесь все было как всегда – роскошь и холод. Даже когда был жив Трэвис, квартира походила скорее на музей, чем на жилое помещение.
Сосредоточившись на предстоящей работе, Кейн начал поиски со спальни: проверил гардероб Трэвиса, книжные полки, занимавшие всю стену, антикварный письменный стол, украшенный золоченой бронзой, который стоял возле окна. Он не нашел ничего. Даже в ящиках двух прикроватных тумбочек не было ничего, кроме карточки для тотализатора на скачках, нескольких фишек, оставшихся после недавней увеселительной поездки в Лас-Вегас, последнего триллера Роберта Ладлума в мягком переплете да полудюжины презервативов.
Возвратившись в гостиную, Кейн внимательно осмотрел комнату. Самыми примечательными здесь были два предмета: антикварный шкафчик, наполненный драгоценными статуэтками из яшмы и письменный стол, такой же, как в спальне.
Единственный ящик письменного стола был заперт. После нескольких попыток Кейн отыскал подходящий ключ в связке, которую дала ему Маргарет, и отпер его. Там находились маленькая записная книжка в черном переплете с именами и номерами телефонов более чем десятка женщин. Кейн сунул ее в свой карман.
В глубине ящика лежали чековая книжка, несколько отрывных депозитных бланков, банковские уведомления и письмо от брокера Трэвиса, датированное 29 ноября и подписанное Эрлом Дж. Моррисом.
«Дорогой Трэвис, – прочитал Кейн, – согласно вашим указаниям, полученным по телефону 26 ноября, я прилагаю копию вашего распоряжения о продаже 2100 акций из принадлежащего вам пакета на общую суму 202 125 долларов.
В соответствии с вашим требованием 200 000 долларов наличными будут доставлены вам в пятницу 3 декабря. Если потребуется еще какая-либо помощь, я всегда готов оказать вам услугу. С уважением, Эрл».
Кейн тихонько присвистнул. Двести тысяч долларов! Многовато на карманные расходы человеку, который почти никогда не пользовался наличными деньгами.
Раскрыв чековую книжку Трэвиса, он перелистал ее, проверяя каждую запись, пока не наткнулся на очередную загадку.
27 ноября Трэвис снял со своего счета пятьдесят тысяч долларов. В колонке, где указывается характер операции, было просто написано «наличными».
Зачем Трэвису потребовались двести пятьдесят тысяч долларов наличными? Шантаж?
Кейн подумал минутку, оглядываясь вокруг, словно в поисках разгадки. Он не нашел пятидесяти тысяч долларов, а это означало, что они были кому-то выплачены – в том случае, если его версия относительно шантажа не была ошибочной. Что касается остальных двухсот тысяч, которые ему должны были доставить в прошлую пятницу, то Эрл Моррис, по-видимому, отменил операцию, узнав о смерти Трэвиса.
Мысленно напомнив себе о том, что надо поговорить с брокером Линдфорда, Кейн вышел из квартиры и направился в кабинет. Он не надеялся найти там решение загадки, но попытаться все же стоило.
Кабинет Трэвиса, который раньше принадлежал Чарльзу, помещался в просторной, хорошо освещенной комнате, также меблированной дорогой антикварной мебелью, которую так любил Трэвис.
Беглый осмотр ящиков стола не дал ничего интересного, как и папки в большом шкафу черного дерева.
Одна дверь вела в смежную комнату, в которой два года назад, до смерти Чарльза, размещался кабинет Трэвиса. Комната была переделана в приятную гостиную с кожаным диваном и такими же креслами, книжным шкафом, заполненным старинными книгами, и массивным испанским секретером, некогда принадлежавшим Чарльзу.
