Вирджиния Эндрюс - Свет в ночи
– Садись, – скомандовала директриса. Она кивнула миссис Рэндл, которая вошла следом за мной и закрыла дверь. Та быстро села на стул рядом со мной и положила на колени блокнот. В руке была зажата ручка.
– Что случилось? – спросила я, не в силах дольше выдерживать гнетущее молчание, окружавшее меня.
– Не могу припомнить другую ученицу, которую вызывали бы столь же часто в мой кабинет за такое короткое время, как я вызываю тебя, – начала миссис Айронвуд, сведя в одну линию темные брови. Она взглянула на секретаршу, желая получить подтверждение своим словам, и миссис Рэндл едва кивнула.
– В этом нет моей вины, – ответила я.
– Гмм, – пробормотала Железная Леди. Она взглянула на вторую женщину, словно они слышали голоса, которых не слышала я. – Они никогда не признают своей вины, – сказала директриса с глуповатой улыбкой, и секретарша снова кивнула, как и в первый раз. Она напоминала марионетку, чьи нити находились в руках миссис Айронвуд.
– Итак, зачем вы за мной послали? – спросила я. Прежде чем ответить, миссис Айронвуд еще дальше отвела назад плечи, став еще прямее и тверже.
– Я попросила миссис Рэндл вести протокол, так как я начинаю официальное слушание об исключении.
– Что? Что я сделала на этот раз? – воскликнула я и посмотрела на миссис Рэндл. На этот раз та не подняла головы. Я перевела взгляд на миссис Айронвуд, глядевшую на меня так пристально, что мне казалось, я чувствую, как ее взгляд проходит сквозь меня подобно лазерному лучу.
– Чего только ты не сделала? Лучше вопрос поставить так. – Директриса покачала головой и посмотрела на меня сверху вниз с высоты своего презрения. – С самого начала, по твоему происхождению, о котором мне откровенно рассказала твоя мачеха, по высокомерию и презрению, которое ты проявила во время нашей первой встречи, по твоему отношению к нашим правилам, когда ты практически сразу же нарушила запрет на выход с территории, по манере, с которой ты пренебрегла моими пожеланиями, я поняла, что твое пребывание в «Гринвуде» – гигантская ошибка, попытка, обреченная на провал. Наказания, предупреждения, даже дружеский совет оказались бесполезными. Люди твоей породы редко меняются к лучшему. Неудача у тебя в крови.
– В чем конкретно меня обвиняют? – с вызовом бросила я.
Вместо того чтобы немедленно ответить, директриса откашлялась и надела очки для чтения в перламутровой оправе. Затем взяла бумаги, лежавшие у нее под рукой, и начала читать.
– Этим мы делаем первый шаг к процедуре исключения, как предписывает устав школы «Гринвуд», утвержденный советом директоров. Ученица, о которой идет речь, – читала она, поглядывая на меня поверх очков, – некая Руби Дюма была вызвана, чтобы ее информировали о том, что состоится слушание по обвинениям, выдвинутым против нее администрацией школы «Гринвуд».
Первое, – продолжала директриса еще более уверенным голосом, – она сознательно и добровольно пошла в помещение, не разрешенное для посещения, расположенное на территории школы, и оставалась там после отбоя.
– Что? – воскликнула я, глядя на опустившую голову миссис Рэндл, быстро строчившую в своем блокноте. – Какое помещение?
– Второе, она сознательно и добровольно допустила аморальное поведение, находясь на попечении школы.
– Аморальное поведение?
– Перечисленные выше обвинения будут выдвинуты, и по ним будет принято решение на официальном слушании об исключении сегодня в четыре часа дня в этом кабинете.
Миссис Айронвуд положила бумаги и сняла очки.
– Информирую тебя, в чем состоит процедура. Решение принимают два преподавателя и председатель школьного совета Дебора[10] Пек. Мы заслушаем обвинения, обсудим доказательства и вынесем решение. Естественно, я буду наблюдать за происходящим.
– Какие обвинения? Какие доказательства?
– Я прочитала тебе, в чем тебя обвиняют, – сказала директриса.
– Я ничего особенного не услышала. Что имеется в виду под моим уходом с территории? Особняк? Об этом речь? – требовательно спросила я. Щеки Железной Леди покраснели, она бросила быстрый взгляд на секретаршу, затем взглянула на меня.
– Едва ли, – отрезала она. – Тебя видели после отбоя возле эллинга.
– Эллинга?
– Куда ты ходила на недозволенное свидание со служащим, Баком Дардаром.
– Что? Кто меня видел?
– Одна из преподавательниц, всеми уважаемый член преподавательского корпуса, много лет работающая в школе, должна добавить.
– Кто? Я могу узнать имя обвинителя? – спросила я, но директриса колебалась.
– Миссис Грей, твоя преподавательница латыни. Так что не может быть и речи о том, что она обозналась, – заключила миссис Айронвуд.
Я покачала головой.
– Когда?
Директриса взглянула на документы так, словно ей потребовалось для этого большое усилие, и сказала:
– Тебя видели входящей в эллинг вчера вечером в семь тридцать.
– Вчера вечером?
– И ты оставалась там после отбоя, – добавила она. – Остальные детали свидетельских показаний миссис Грей будут оглашены на официальном слушании.
– Меня с кем-то спутали. Я не могла быть в эллинге в семь тридцать вчера вечером. Просто позовите Бака и спросите его, – посоветовала я.
Железная Леди ухмыльнулась.
– Неужели ты считаешь, я не сообразила, что надо предпринять? Его первым делом вызвали в этот кабинет сегодня утром, и он сделал письменное признание, – ответила директриса, доставая еще один документ, – подтверждающее то, что видела наша свидетельница.
– Нет, – возразила я, тряся головой. – Он ошибается или лжет. Вы увидите, когда Бак придет на слушание, увидит меня и поймет…
– Бака Дардара уже здесь нет. Его освободили от его обязанностей, и он уже покинул школу, – ответила миссис Айронвуд.
– Что? Его уволили из-за этих ложных обвинений против меня? Но это нечестно.
– Уверяю тебя, – миссис Айронвуд холодно улыбнулась, – он счел мое предложение абсолютно честным. Ты несовершеннолетняя. Если бы не возможный скандал, я бы сдала его полиции.
– Но это неправда. Просто спросите вашу тетю, где я была прошлым вечером.
– Мою тетю? – миссис Айронвуд съежилась, словно гармошка. – Ты хочешь, чтобы я вовлекла миссис Клэрборн в эту вульгарную и отвратительную историю? Как ты смеешь предлагать подобное? Неужели нет предела твоей безнравственности?
– Но вчера вечером я была в особняке и вернулась в общежитие задолго до отбоя.
– Уверяю тебя, – медленно проговорила миссис Айронвуд, – миссис Клэрборн никогда не согласится подтвердить подобное. – Директриса выглядела такой самодовольно-уверенной.
