Нора Робертс - Прилив
— Я не упрям. Я прав.
— Прав? Ты считаешь правильным для двоих людей любить друг друга, но не быть вместе? Правильно всю жизнь расплачиваться за то, что кто-то когда-то сделал с тобой? Правильно говорить, что не женишься на мне потому, что… запятнан и дал себе какое-то смехотворное обещание?
Она так все сформулировала, что Этан действительно показался себе глупцом, но продолжал стоять на своем:
— Так все и есть.
— Потому что ты это сказал?
— Грейс, я все тебе объяснил и дал свободу выбора.
Она так сильно стиснула зубы, что заныли челюсти.
— Обычно так говорят, когда хотят сказать: «Делай по-моему». Мне не нравится такой способ, Этан. Думаешь, я не понимаю, чего ты ждал? Ты думал, что изложил свои условия и нежная, хрупкая Грейс покорно подчинится?
— Ничего подобного я не ждал.
— Тогда, наверное, рассчитывал, что она уползет, зализывая раны, и будет до конца жизни тосковать по тебе? Не дождешься ни того, ни другого. Теперь, Этан, выбор за тобой. Разберись в себе. Можешь думать еще вечность или две, потом дашь мне знать, к какому решению пришел. Потому что мои условия следующие: брак или ничего! И будь я проклята, если остаток жизни буду сохнуть по тебе. Я могу жить без тебя. — Она вскинула голову. — Посмотрим, хватит ли тебе мужества жить без меня.
Грейс резко развернулась и гордо удалилась, оставив ошеломленного Этана в полной растерянности.
— Быстро наверх, — зашипела Анна на Сета, — он идет сюда. Теперь я им займусь.
— Вы тоже будете на него орать? — поинтересовался мальчик.
— Может быть.
— Я хочу посмотреть.
— Не в этот раз. — Анна вытолкала Сета из кухни. — Наверх. И я не шучу.
— Черт побери!
Нарочито громко Сет затопал вверх по лестнице, выждал секунду и тихонько проскользнул вниз.
Когда Этан, хлопнув дверью, ворвался в кухню, Анна наливала себе кофе в огромную кружку. Он выглядел таким несчастным и растерянным, что ей захотелось броситься к нему и обнять, но иногда бывает полезнее поколотить ногами лежачего.
— Хочешь кофе?
Не остановившись, Этан покосился на нее.
— Нет, спасибо.
— Подожди. — Анна ласково улыбнулась, когда он неохотно остановился, явно не желая общаться с ней сейчас. — Мне нужно поговорить с тобой. Всего минутку.
— На сегодня с меня хватит разговоров, — буркнул Этан.
— Переживешь. — Она решительно выдернула стул из-за стола. — Присаживайся и поговорим.
Этан устало упал на стул. Женщины, черт побери, совсем его затравили.
— Тогда уж я выпью кофе.
— Пожалуйста.
Анна налила ему кофе и протянула ложку, чтобы он мог насыпать в кружку свою обычную порцию сахара, затем села напротив, сложив на столе руки и продолжая улыбаться.
— Ты — болван.
— О господи! — Этан потер лицо руками. — Еще одна…
— Я постараюсь облегчить твою участь. Я буду задавать вопросы, а ты — коротко отвечать. Ты любишь Грейс?
— Да, но…
— Никаких оговорок, — оборвала его Анна. — Итак, ответ — «да». Грейс любит тебя?
— В данный момент трудно сказать.
Он погладил грудь в том месте, где ее палец словно проткнул дыру.
— Ответ — «да», — сказала Анна, — Вы оба свободны?
Настроение Этана, и без того отвратительное, ухудшалось с каждой секундой.
— Да… ну и что?
— Просто систематизирую факты. У Грейс есть ребенок, правильно?
— Ты прекрасно это знаешь, черт побери…
— Правильно. — Анна поднесла к губам свою кружку, сделала маленький глоток. — Тебе нравится Обри?
— Конечно. Я люблю ее. Как можно ее не любить?
— А она к тебе привязана? — продолжала допрос Анна.
— Конечно. Послушай, я не понимаю…
— Отлично. Мы установили чувства всех заинтересованных сторон. Теперь перейдем к экономической стороне вопроса. У тебя есть профессия и новый бизнес. Ты — квалифицированный, работоспособный мужчина, который вполне может заработать на приличную жизнь. Надеюсь, у тебя нет крупных долгов?
— Господи, о чем ты?
— Я не хотела тебя обидеть, — откликнулась Анна. — Я просто приближаюсь к сути дела так, как, полагаю, сделал бы ты: спокойно, терпеливо, шаг за шагом. По-черепашьи! Этан прищурился:
— Похоже, в последнее время многим не дает спать мой метод разрешения проблем.
— Я обожаю твой метод. — Анна потянулась через стол и ласково сжала его руку. — Я люблю тебя, Этан. Так чудесно, что у меня появился старший брат.
Этан заерзал на стуле. Анна говорила искренне, он видел это по выражению ее глаз и был тронут, но почему-то чувствовал себя как бифштекс, который для мягкости отбивают перед тем, как поджарить.
— Итак, мы выяснили, что ты твердо стоишь на ногах в финансовом отношении. Грейс, как мы знаем, вполне способна заработать на жизнь. У тебя есть собственный дом и одна треть этого. Так что крыша над головой — не проблема. Переходим к следующему вопросу. Ты веришь в институт брака?
Его сегодня не раз обзывали идиотом, но он мог отличить нормальный вопрос от мышеловки.
— Некоторым людям он подходит. Другим — нет.
— Я не об этом. Ты веришь в сам институт брака? Да или нет.
— Да, но…
— Тогда, черт побери, почему ты не стоишь на коленях, сжимая кольцо в своей огромной лапе, и не умоляешь любимую женщину дать твоей тупой башке еще один шанс?
— Я терпеливый человек, — с расстановкой произнес Этан, — но я устал от оскорблений.
— Попробуй только оторвать задницу от стула, — предупредила Анна, когда Этан попытался встать. — Клянусь, я тебя выпорю. Видит бог, как я хочу тебя выпороть.
— Это витает в воздухе в последнее время. — Но он подчинился, решив побыстрее покончить с разговорами. — Давай говори. Я слушаю.
— Ты думаешь, я не в состоянии понять, что тебя гложет? Ты не прав. Меня изнасиловали, когда мне было двенадцать лет.
Боль пронзила его сердце, ужас охватил душу.
— Господи, Анна! Прости, я не знал…
— Теперь ты знаешь. Я изменилась, Этан? Разве я не тот же человек, что тридцать секунд назад? — Она снова сжала его руку и на этот раз не отпустила. — Я знаю, что такое беспомощность, и страх, и желание умереть. Я понимаю, что значит заново построить свою жизнь. И я знаю, что тот ужас остается с тобой навсегда. Даже если ты научился жить с ним, даже если понял, что это никогда не было твоей виной.
— Это не то же самое.
— Тут я с тобой согласна. У нас есть еще кое-что общее, Этан. Я никогда не знала, кто мой отец. Был он хороший человек или плохой? Высокий или коротышка? Любил ли он мою мать или просто использовал ее? Я не знаю, что он передал мне.
— Но ты знала свою мать.
