Алекс Джиллиан - Мужчины в ее жизни (СИ)

- Боже мой, что ты с собой сделал. - прошептала она, сквозь слезы глядя на полностью покрытую татуировками спину Колина. Огромный дракон извивался на его спине, оскаливая жуткую пасть с вырывающимся из него оранжевым пламенем, жуткие желтые глаза хищно поглядывали из-под прищуренных глазниц, раздвоенный хвост, казалось, шевелился, больно стегая свою жертву по ягодицам. Колин двинулся, и страшный зверь на его спине ожил, двигаясь вместе с ним. Джиллиан прижала пальцы к дрожащим губам. Кто бы не сделал ему татуировку, он точно знал, какое действие возымеет его работа на окружающих.

- Тебя он пугает? - спросил Колин, поворачиваясь к ней. Его глаза смотрели неуверенно, смущенно. Джиллиан не знала, что сказать, он сделал своего дракона не для нее. Зачем-то ему это было нужно. Она представила, как болело его тело, заживая. Все эти нежные места на пояснице и шее, на боках и ключицах. Разве стоило это чудовище подобной боли?

- Завораживает. - прошептала Джил. - Я потрясена. Ты точно сумасшедший. - она попыталась улыбнуться. Ее руки скользнули по плоскому животу Колина, и уткнувшись лбом в твердую, как камень грудь, она легонько толкнула его в сторону кровати. Он сел на край, на время потеряв равновесие. Джиллиан села ему на колени, обхватив ногами талию Колина, и запуская руки в густые волосы мужчины. Хрипло застонав, он обхватил ее ягодицы, прижимая к своей твердости. Колин жадно целовал ее губы, плечи и грудь, исступленно лаская напрягшиеся соски пальцами и языком. Потеряв остатки терпения, он опрокинул ее на спину, одним ловким движением снимая шелковый лоскуток с ее изящных бедер, скидывая туфли и скользя руками по длинным стройным ногам девушки. Он мягко и уверенно развел ее бедра, стоя перед ней на коленях. Джил потемневшими глазами наблюдала, как он расстегивает ремень на джинсах и спускает их вниз. И, конечно, на нем нет трусов. Зачем лишние церемонии. Ей вдруг стало грустно, когда она подумала, сколько женщин вот так же лежали перед ним…. На этой самой кровати. Сколько их было после нее? Его руки крепко сжимают ее ягодицы, придвигая ближе. Она вскрикивает, когда он входит в нее сильным и глубоким толчком. В голове становиться совсем пусто, в ушах раздается звон. Она выгибается на встречу каждому удару, кончая после каждого пятого толчка, чувствуя себя развращенной нимфоманкой, и не в силах остановиться. Ее тело покрыто испариной, полностью неконтролируемо. Закрыв глаза, Джиллиан запрокидывает голову, глухо рыча, когда он ускоряет темп, ее ноги у него на плечах, и Колин двигается так, словно весь мир зависит от того, как глубоко и мощно он войдет в эту женщину. Она снова кончает с протяжным стоном, пальцы вцепляются в его ягодицы, волосы рассыпаны по подушке, глаза закрыты дрожащими ресницами, губы что-то шепчут в экстазе. Колин опускает ее ноги и, наклоняясь к ней, прижимаясь всем телом, продолжает проникать в сокращающееся лоно пульсирующим членом, он держит ее подбородок одной рукой, заставляя смотреть на себя, прожигая ее своим взглядом. Он внутри нее. И не только тело. Он весь в ней. Вместе с драконом.

Она смотрит на его напряженное сосредоточенное лицо, сжатые челюсти, сквозь которые вырываются судорожные хриплые стоны, когда она сжимает его своими влажными тисками. Ее пальцы ласково скользят по лицу Колина, когда новый спазм наслаждения пронзает реальность, на мгновение, помутив рассудок. Громко вскрикнув, он присоединяется к ней, содрогнувшись всем телом, и целует ее пальцы, ласкающие его губы.

- Я обожаю твоего дракона. - с нежной умиротворенной улыбкой прошептала Джиллиан, ласково обводя тоненьким пальчиком жуткие узоры на плечах и спине Колина. Его голова покоилась на животе Джил, он обнимал сильными руками ее талию, их ноги переплелись. - Ты никогда не сможешь с ним расстаться. - задумчиво сказала она. - Никогда не избавишься от него.

- Я люблю его. - подняв голову, Колин уткнулся подбородком в ее живот. Его изумрудные глаза пристально изучали лицо молодой женщины. - Люблю моего дракона.

Джиллиан захлестнула волна нежности и внутреннего трепета. Сердце то сбивалось с ритма, то начинало быстро и болезненно биться. Зачарованно рассматривая его лицо, она легонько очертила кончиками локтей изящную линию бровей Колина, тонких и изогнутых, совершенно не мужских. Длинные, пушистые ресницы он тоже украл у слабого пола, и густые темные волосы, завитками ложившиеся на плечи. Джиллиан никогда не привлекали женственные мужчины, и Колин Дуглас и не был таким. В нем чувствовался чисто мужской шарм, неоспоримое обаяние, внешний артистизм и глубокий внутренний мир. И было что-то еще, неуловимое, приобретенное совсем недавно, и этот новый облик смущал Джиллиан, даже пугал ее. Она подсознательно чувствовала, что дракон на спине Колина появился не просто так. Он - отражение его души, глубоко спрятанная боль и жестокость, а, может, стойкость… Джил еще не определила, что именно, но никак не могла отделаться от мысли о своей причастности к изменениям, произошедшим с Колином. Совершенно не свойственная прежнему веселому и искреннему Дугласу - отчужденность, мрачность, задумчивость, даже суровость - заставляли Джил испытывать чувство растерянности и сожаления. В речи Колина появились насмешливые, ироничные, скептические нотки, и смотрел он на окружающий мир совсем другими глазами - холодными, опустошенными, снисходительными и злыми. И этот Колин мог быть грубым, пошлым несдержанным, а прежний никогда таким не был. По-крайней мере, с ней. И все-таки она сейчас здесь - с ним, в его постели. И даже в интимном плане, женщина едва узнавала прежнего трепетного, чуткого и нежного любовника, превращающего любовный акт в нечто возвышенное и прекрасное. Когда-то очень давно, рядом с Колином , Джиллиан Фонтейн чувствовала себя почти богиней. Но то, что случилось между ними, сегодня, было событием совсем другой пьесы. Чуткий и ласковый мальчик превратился в огненного дракона - неудержимого, эгоистичного, властного. И все же он был прекрасен, и когда его ладони накрыли ее обнаженной грудь, прикасаясь подушечками больших пальцев к вершинкам сосков, она невольно почувствовала горячий отклик в своей теле. Почти сразу на смену пальцам пришли губы, чувственные, беспощадные….

Это длилось бесконечно, долгие часы безудержной страсти, безрассудства и разнузданности. Бесстыдно и прекрасно одновременно. Они потеряли счет времени, забили обо всем, что их разделяет, стерли из памяти годы разлуки … губами, языками, пальцами.

- Ты другой, совсем другой. - задыхаясь шептала она под натиском его изощренных ласк.

- Это я, Джи. Я всегда был таким. - отвечал он, и его голос растворялся в ее протяжном стоне.