Кровь, которую мы жаждем. Часть 2 - Монти Джей
Наконец-то мы получили нашу мрачную сказку. Счастливый конец.
Призрак и мальчик, который был зимой.
ТЭТЧЕР
— И это все?
Рук захлопывает багажник машины с чрезмерной силой, пот блестит на его лбу.
— Лучше бы, блядь, так и было, — ворчит он, прислоняясь спиной к машине, когда заканчивает загружать сумки Сэйдж.
— Мы должны разговаривать каждый день, — бормочет Сэйдж, крепко обнимая Брайар.
— Сиэтл находится всего в одном самолете от Лос-Анджелеса, — отвечает Брайар.
Лира отстраняется от меня, и мое холодное тело сразу же скучает по ее теплу.
— Не забывай обо мне. Ежемесячные встречи Общества одиночек в Zoom.
— Никогда, — отвечают они вместе, притягивая ее в свои объятия, и все трое сплетаются в клубок.
Моя неприязнь к первой и второй, иначе известным как Брайар и Сэйдж, немного поубавилась. Я по-прежнему не люблю тех, кто представляет угрозу для ребят, но научился быть немного более терпимым.
У меня не было выбора, когда они проводили выходные у меня дома.
Я отворачиваюсь от них, давая Лире возможность побыть с друзьями. Алистер уже смотрит на меня.
— Если кто-нибудь из вас попытается меня обнять, — предупреждаю я, глядя на каждого из них, — я не буду отвечать за свои действия.
— Никто не хочет прикасаться к твоей колючей заднице, — Рук отталкивается от машины, пихая меня рукой. — Ты гребаный кактус.
Мы стоим у наших машин, только что покинув «Пик» в последний раз всей группой за… ну, я не уверен, сколько времени пройдет, когда мы снова будем все вместе в месте, которое хранит так много воспоминаний.
Я помню, как в детстве мы приходили на Пик. Запуск незаконных фейерверков, первый раз, когда появилась Розмари, время, когда Алистер угрожал сбросить Рука через край.
Это наше место, и оно таким и останется.
Хотя они покидают это место, связь остается. Мы — переплетенная паутина истории: нельзя выдернуть одну нить, не задев другую. Наши жизни, наше будущее — они вечно связаны.
— Магазин уже открыт? — спросил Сайлас из машины, высунув голову из окна со стороны водителя.
— Почти. Мы с Би вылетаем на следующей неделе, чтобы обустроиться, а потом я закончу перед запуском, — губы Алистера кривятся в улыбке, когда он смотрит на меня. — Должен ли я пригласить вас в качестве моих первых гостей?
— Одного было достаточно, — говорю я.
Мы все носим шрамы от этого места, так же, как и татуировки, которые обещают нам вечность вместе в загробной жизни.
— Сегодня вышла газета «Пондероз Спрингс Трибьюн», — Рук достает газету из машины и бросает ее в мою сторону.
Я ловлю тонкие листы рукой, встряхиваю их, чтобы прочитать обложку.
Арестован декан Холлоу Хайтс!
Ухмылка появляется на моих губах, когда я читаю о грязном белье Стивена Синклера на первой странице местной газеты. Это было в новостях несколько недель назад, когда его только арестовали, но мне горько видеть это в письменном виде.
Если бы я знал, что произойдет, когда все это только началось, вся эта суматоха, все выкопанные скелеты и смерть, я бы ничего не изменил. Я бы сделал все точно так же.
Я имел в виду то, что сказала Одетт. Я не хочу быть героем.
Но я хочу девушку, и все это привело меня прямо к ней.
Я покупатель витрин.
Всю свою жизнь я наблюдал за другими людьми через тонкую стеклянную стену. Просто снаружи, изучая их привычки, читая их реакции. Что заставляет одних людей тикать, а других смеяться.
Все они так свободно перемещаются в своих эмоциях, как будто это самое простое, что есть на свете. Это невозможно понять такому человеку, как я, но изучение этих людей позволило мне легко влиться в их среду.
Я могу посмотреть на кого-то, проанализировать, как он двигается, как отвечает, и сказать, что он чувствует. Радуются они или злятся. Но когда я смотрю на себя, все, что я вижу, — это глухая стена.
Может быть, именно это мне так интересно в Лире.
Она разделяет со мной это темное стремление, но все равно чувствует.
Она улыбается, плачет, смеется.
Лира каждый день показывает мне, как изменилась бы моя жизнь, если бы я родился у другого отца.
— Ты уверена, что хочешь остаться? — вопрос Брайар возвращает мое внимание к Лире.
Я смотрю, как она кивает.
— Это мой дом. Под всем этим, я всегда любила это место.
Моя длинная рука обвивается вокруг ее плеча, притягивая ее обратно к себе.
— Наш дом, — поправляю я, чувствуя, как она прижимается ко мне.
Я наклоняю голову и целую ее макушку.
Лира и я, мы не хотим уезжать из Пондероз Спрингс. Ее мать была родом отсюда, здесь находится ее могила, и это единственный дом, который Лира когда-либо знала. Не говоря уже о том, что она дала мне огромный список того, почему популяция насекомых в этой местности идеально подходит для ее будущего в энтомологии.
Я планировал сказать «да» еще до этого списка, но было забавно наблюдать за ее объяснениями.
Реально, я не смогу уйти. Нужно позаботиться об имуществе моей семьи и компании. Я хочу сделать все правильно для Мэй и Эдмонда. Это самое малое, что я могу для них сделать.
— Ты уже решил, куда отправишься? — спрашиваю я Сайласа, который наблюдает за всеми нами издалека.
Хотя я ненавижу, что он уезжает один, я знаю, что так будет лучше для него сейчас. Ему нужно время, чтобы научиться жить со своей шизофренией после перерыва. Сайласу нужно исцелиться, и он не сможет сделать это с кем-то другим.
Единственный, кто сможет его вылечить, — это он сам, и он это знает.
— Нет.
— Так ты собираешься ехать, пока что? У тебя, блядь, кончится бензин? Чувак, просто поехали со мной и Сэйдж, — предлагает Рук, по крайней мере, в тридцатый раз.
Сайлас качает головой.
— Мне нужно время. Придумать, каким будет мое будущее без нее. Я цеплялся за свою месть как за способ сохранить жизнь Розмари. Но ничто из того, что я делаю, не вернет ее, и я думаю, что должен найти способ смириться с этим.
Реальность того, что сколько бы людей мы ни похоронили, сколько бы секретов ни раскрыли, это никогда не затянет рану, оставленную Розмари после ее смерти,
