Неро - С. Дж. Тилли
Неро свистит, и звяканье становится громче. В сопровождении безошибочного звука собачьих когтей на твердом полу.
— Ты не сделал этого? — Я задыхаюсь, и мои глаза уже наполняются слезами, когда самое прекрасное создание заходит за угол.
— О Боже, Неро, — опускаюсь я на колени. — Ты это не серьезно.
Широкие каштановые глаза собаки метались между мной и Неро, пока он приближался. У него жилистая светло-коричневая шерсть и милейшие белые лапы. По размеру он где-то между собакой на коленях и лабрадором, его худоба заставляет его казаться немного меньше, чем он есть на самом деле.
— Привет, малыш. Или девочка, — шепчу я, протягивая ему одну из своих рук, чтобы он обнюхал ее.
— Он. Это он.
Его хвост, покрытый таким же коричневым мехом, неуверенно виляет, и я чуть не захлебываюсь от рыданий.
— Как его зовут? — Я не могу удержаться от шепота, боясь, что слишком громкий разговор отпугнет его.
— У него его нет. — Неро опускается на корточки рядом со мной. — Но я подумал, что он может быть похож на Тото.
Я фыркаю, кивая головой.
— Так и есть, — смеюсь я. — Если бы Тото был на ходулях.
— Если он тебе не нравится…
Я вскидываю голову и смотрю на Неро с оскорбленным взглядом. Хотя суровость, конечно, приглушена, поскольку мои эмоции продолжают стекать по щекам.
— Я люблю его.
Лицо Неро расплывается в одной из тех слишком милых улыбок.
— Вот так просто?
Влажный нос утыкается в мою руку, и я поворачиваю голову назад, чтобы посмотреть на Тото.
— Просто так.
— Ты любишь его так же сильно, как меня?
Пес протискивается между нами, кружит вокруг меня, виляя хвостом, его легкое тело изгибается при каждом взмахе.
Я ухмыляюсь.
— Больше.
ГЛАВА 69
Неро
Мои глаза не отрываются от задницы Пейтон, пока она сгибается в талии, ее передняя половина выходит через заднюю дверь патио, а задняя — на кухню.
— Тото! Давай, мальчик!" — зовет она в угасающий свет.
Бросив взгляд, я встаю рядом с ней и смотрю на французские двери.
— Не то чтобы я жаловался, но что ты делаешь?
Пейтон вздрагивает.
— О! — Выпрямившись, она кладет руки на грудь, над сердцем. — Я не слышала, как ты подошел.
— Конечно, нет. Ты была слишком занята, размахивая своей прекрасной задницей в воздухе.
Она закатывает на меня глаза, а потом хлопает в ладоши, когда дворняга бежит к двери.
Вчера вечером, затащив Тото в машину, я привез его к Кингу и попросил его осмотреть собаку. У Кинга всегда были собаки, и он хорошо о них заботился, поэтому вместо того, чтобы искать долбаного ветеринара, я просто воспользовался его услугами.
Мне нужно было убедиться, что у этой собаки все в порядке со здоровьем, и нет никаких следов, указывающих на то, что она принадлежала кому-то другому, прежде чем я отдам ее Пейтон. Потому что если я дам ей собаку, которая на следующий день умрет, она, скорее всего, убьет меня сама. А если бы она узнала, что какая-то семья потеряла его, она, конечно, захотела бы поступить правильно и вернуть его. Что разобьет ее бедное сердце, а мне придется набить морду.
Но кроме того, что он был грязный и голодный, доктор сказал, что Тото в порядке. Думаю, ему около трех или четырех лет. И, вероятно, он когда-то кому-то принадлежал, поскольку он приучен к дому и знает основные команды, но его истощенный каркас, обломанные когти и свалявшаяся шерсть говорят о том, что он какое-то время был один.
К счастью, Кинг также пригласил своего грумера и привел собаку в порядок, так что я едва узнала Тото, когда он осторожно пошел к нам по коридору
Когда он свернул за угол, я на мгновение засомневался, подумав, что, возможно, Пейтон захочет сама выбрать себе собаку, но ее мгновенные слезы и признание в любви показали, что я поступил правильно. А после, когда я рассказал ей, как мы с Аспеном нашли его, копающегося в мусоре, Пейтон снова разрыдалась. И я влюбился в нее еще больше.
Я никогда не задумывался о том, чтобы найти жену. Я не очень-то хотел ее, но полагал, что в конце концов она у меня все равно будет. И в те несколько раз, когда я думал об этом, я всегда предполагал, что это будет жесткая женщина. Которая редко улыбается. С женщиной, которой нужны деньги и статус. Та, которая не прольет слез ни из-за чего, кроме корыстных манипуляций.
Я не мог быть дальше от реальности. Потому что я не был предназначен ни для кого, кроме Пейтон.
Эта женщина, которая носит свое сердце на рукаве.
Которая беспокоится о том, будет ли голодно или холодно платным охранникам.
Которая за последние двадцать четыре часа проявила больше эмоций, чем я за последние двадцать четыре года.
Она не сглаживает мои неровности. Она вписывается в них.
Мягкая и жесткий.
Моя лучшая половина, во всех отношениях.
Мы вместе отступаем назад, когда собака переступает порог, а Пейтон достает лакомство из нового контейнера, украшающего наш кухонный остров.
Это был подарок от Кинга, вместе с собачьей кроватью, ошейником, поводками, игрушками и экземпляром книги "Собаки для чайников", которая, я уверен, была предназначена для того, чтобы уколоть меня, а не Пейтон.
— Ты сказал мне не выходить на улицу, — продолжает наш разговор Пейтон, и мне требуется секунда, чтобы вспомнить, о чем мы говорили.
Ее изящная задница прогнулась в дверном проеме.
— Не совсем следую духу закона, — бормочу я, но тут же опускаю руки. Я тоже не хочу, чтобы она стояла в открытых дверях, но это я только что подарил ей собаку, которой придется мочиться во дворе несколько раз в день. — Как ты смотришь на то, чтобы поужинать и сходить в кино?
