Токсичный ручей - Кей Си Кин

Оглядываясь через его плечо, я вижу Ксавьера, стоящего на верхних деревянных ступенях, ведущих к их дому. Его руки скрещены на груди, когда он смотрит на нас сверху вниз, демонстрируя каждый дюйм горячего, пугающего придурка, которым он является.

Его каштановые волосы развеваются на ветру, а мышцы бугрятся под черной футболкой. Черт возьми. Отсюда я вижу очертания его члена сквозь серые спортивные штаны.

— Прекрасно. — Я вздыхаю, поворачивая палец, чтобы он повернулся, и он ухмыляется, опускаясь на песок, чтобы я могла забраться на него.

Без усилий он поднимается, его руки под моими бедрами, когда он направляется к лестнице, и я нежно обвиваю руками его шею, моя голова прижимается к его голове, пока мы двигаемся в тишине.

Я чувствую, как его большой палец поглаживает обнаженную кожу моего бедра, посылая небольшие ударные волны к моему сердцу, пока я пытаюсь не извиваться у него на спине.

Он поднимается по ступенькам без усилий, но Ксавьера и Хантера нигде нет, когда мы добираемся до верха.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — Спрашивает Тобиас, поворачивая лицо, чтобы взглянуть на меня, продолжая нести.

— Ну, раз уж ты заставил меня вылить воду…

— Да, да. Представь, если бы это был тот человек, который отправил сообщение, вместо меня. Ты бы потеряла свою воду и, возможно, свою жизнь, так что я приму свои потери.

Я хмуро смотрю на него, сбитая с толку их внезапной заботой о моем благополучии. Сегодня в школе они так себя не вели, но, думаю, я всегда была с Арчи или Чарли. Если подумать, я ни разу не была одинока. Мне не нравится мысль о том, что они намеренно планировали это, когда в этом не было необходимости.

— Это было одно сообщение. С тех пор у я ничего не получала, — бормочу я, пытаясь преуменьшить ситуацию, но он просто усмехается, проводя рукой по двери, ведущей в дом, и уносит меня на кухню.

Когда мы направляемся прямо к холодильнику на открытой кухне, я слышу вдалеке бренчание гитары, расслабляющая мелодия разносится по дому, и я достаю наушники, чтобы лучше слышать.

— Тебе еще воды или "Gatorade"?

— О, "blue Gatorade", если у вас есть, — отвечаю я, отвлекшись на музыку. — Знаешь, ты можешь опустить меня, — добавляю я, и он крепче сжимает мои бедра.

— Я знаю, что могу, но это не значит, что я хочу, — отвечает он, доставая два напитка из холодильника. Я забираю их у него, когда он направляется прямо к бассейну.

Это место действительно великолепное. Современное, элегантное, и в нем есть все, чего от них можно было ожидать. Хотя кажется, что здесь нет ничего личного. Ничто не претендует на то, что это их дом, и это заставляет меня немного печалиться за них, потому что независимо от того, где я жила, мы всегда наполняли его для себя. Отчего мне тоже немного грустно за себя, живущую в доме, где мне вообще ничего не принадлежит.

От вида на океан у меня перехватывает дыхание, когда я восхищаюсь открывающейся передо мной красотой. Я вижу несколько лодок в море, кристально чистая голубая вода простирается на многие мили. Посмотрев налево, я вижу дом Арчи и другие дома вдоль линии, и какими бы красивыми они ни выглядели, отсюда они похожи на муравейники.

Все "Звезды" Найт-Крика смотрят сверху вниз на своих крестьян.

— Под зонтиком или на шезлонге, миледи? — Спрашивает Тобиас, изображая фальшивый британский акцент, когда он, блядь, скачет галопом, подкидывая меня на спине и заставляя смеяться.

— Зонтик. — Это все, что я могу выдавить, пока он продолжает дрыгать ногами, ведя меня мимо бесконечного бассейна. Боже, находясь там, ощущая воду так, словно ты находишься глубоко в океане, я почти пускаю слюни от восхищения.

За столиком под зонтиком легко могли разместиться двенадцать человек, глянцевое черное стекло выглядело как картинка из журнала. Стоя перед стулом, Тобиас откидывается назад, кладя мою задницу на стеклянный столик, когда отпускает меня, и быстро опускается на стул, его глаза идеально совпадают с моими.

Улыбка на его губах говорит мне, что он доволен собой, когда я протягиваю ему напиток, и я не утруждаю себя притворяться застенчивой, оставляя ноги раздвинутыми. Откинувшись на спинку сиденья, он постукивает пальцами по бедру и проводит языком по зубам.

— Так чертовски горяча, — шепчет он почти про себя, но я не отвечаю, откидывая голову назад, наслаждаясь вкусом напитка, пока пот стекает по моей спине.

Мои уши навостряются при звуках гитары, которые я слышала ранее, и я оглядываюсь на дом справа от меня, пытаясь понять, откуда они доносятся. Мне не требуется много времени, чтобы увидеть Хантера через стекло в пол, бренчащего на настоящей гитаре. Без рубашки и в боксерских трусах, его светлые волосы растрепаны и закрывают глаза, когда он сосредоточенно закусывает губу. Он выглядит как гребаная рок-звезда.

Я мгновенно вспоминаю ночь, когда они гнались за мной, и я, спотыкаясь, вошла в комнату Хантера в поисках своего телефона, заметив гитару, прислоненную в углу, но я точно знаю, что это не та комната, в которой она была.

С благоговением глядя на него, я изо всех сил пытаюсь оторвать от него взгляд, музыка играет прекрасно.

— Срань господня. Он потрясающий, — бормочу я, глядя на Тобиаса, который пялится на мою киску, и закатываю глаза. — Я не знала, что он умеет играть на гитаре. — Я постукиваю ногой по его бедру, привлекая его внимание к своему лицу, и он пожимает плечами.

— Никто не знает, — просто заявляет он, быстро бросая взгляд в сторону Хантера, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Ну, так не должно быть, нет слов, чтобы описать, насколько он хорош. — Делая еще один глоток своего напитка, я оглядываюсь к окну и замечаю, что он смотрит в нашу сторону, и я быстро отвожу глаза, музыка прекращается.

— Не оглядывайся на него, — говорит Тобиас с усмешкой, придвигаясь ближе, чтобы положить руки мне на ноги, и я хмурюсь. — В этом окне есть секрет, который слишком чертовски забавен, чтобы ты его раскрыла, ладно? — Его руки скользят вверх по моим ногам, пока не достигают подола шорт.

— Мне нужно было бы знать, в чем секрет, чтобы это произошло, — бормочу я, мое дыхание становится немного быстрее под его прикосновениями. Я должна сказать ему, чтобы он прекратил. Сказать ему, что я никогда не отступаю ни на шаг, но он опьяняет,