Танцуй, бабочка, танцуй - Риз Риверс
Бек начинает качать головой, а по его лицу расползается ухмылка. Он поднимает бумаги, которые изучал.
— Вы знаете, что это такое? Это три разных пути к карьере спортивного менеджера. Все, что потребуется, это несколько курсов и стажировка в агентстве, и я смогу стать агентом. Мне не придется работать на отца. Я мог бы попытаться остаться с вами, ребята. Не в качестве игрока, а в качестве менеджера!
Джуд ворчит вокруг очередного кусочка десерта.
— Хорошо, ты можешь стать моим. Мой менеджер гребаный проныра. Терпеть не могу этого урода.
Тейт хватает Бека за плечо и сжимает.
— Это чертовски круто, чувак. Я рад, что ты додумался до этого.
Бек оглядывает каждого из нас широко раскрытыми глазами.
— Только, блять, это не я додумался… а Сави. — Он поднимает бумаги и встряхивает их. — Я нашел эти бумаги на своей кровати вместе с запиской.
Он поднимает первую страницу и начинает читать с нее.
— «Надеюсь, я не переборщила. Пожалуйста, не сердись. Мне просто неприятно видеть тебя таким подавленным и удрученным своим будущим. Я знаю, как много футбол значил для тебя, и просто хотела помочь тебе понять, что это все еще может быть твоей жизнью, если ты этого хочешь.»
— Эта девушка… она наш гребаный единорог. Думаю, я хочу на ней жениться.
Закатываю глаза и насмехаюсь над этим. Достаточно драматично, блядь?
— Флаг в игру! — кричит Джуд. — Слишком поздно! Я уже сделал ставку на то, что она станет миссис Джуд Диксон.
Хватит с меня этого дерьма.
— Что, блять, с вами не так? Вы знаете эту цыпочку всего несколько месяцев, а уже ходите с сердечками и птичками, парящими вокруг вашей психованной головы. Это слишком даже для тебя, Джуд.
Он бросает свою вилку в раковину с такой силой, что она отскакивает и почти задевает меня. Его глаза немного дикие, когда он кричит мне в ответ.
— Нет, что, блять, с тобой не так, Эш? Позволь спросить, ты любишь Бабочку?
Отступаю назад и качаю головой.
— Я даже никогда с ней не разговаривал!
— Ладно, допустим, ты говорил, разговаривал с ней, я имею в виду. Допустим, ты узнал, кто она такая, и все хорошо. Насколько трудно было бы сразу полюбить ее после того, как ты был одержим ею последние два года?
— Какое отношение это имеет к тому, что вы все хотите жениться на книжном черве?
— Просто ответь на гребаный вопрос. Ты бы быстро влюбился в нее?
Я закрываю рот рукой и пытаюсь представить ее, но единственное, что приходит на ум, это большие голубые глаза, но не за маской, а за толстыми очками. Черт, черт!
Джуд удовлетворенно хмыкает.
— Ты не можешь ее увидеть. Что-то еще мешает. Или это кто-то другой? Эй, Эш, может быть, если ты будешь очень сильно смотреть и видеть достаточно ясно, ты получишь все, что захочешь.
Рычу: «Да пошел ты!», — но он только смеется надо мной и поворачивается к остальным.
— Я забыл спросить ее. Кто-нибудь знает, останется ли она здесь на каникулы или поедет домой к родителям?
Выражение лица Бека опускается.
— У нее нет родителей.
Это заставляет всех нас уставиться на него. Он проводит рукой по своему оскаленному рту, прежде чем продолжить.
— Она рассказала мне об этом в ту ночь, когда ее буря выбила ее из колеи. Мы немного поговорили, когда я остался с ней после кошмара. Ее мама умерла, рожая ее, а отец погиб в автокатастрофе на ее двенадцатый день рождения. Вот почему метель так сильно повлияла на нее. Она была заперта в машине с его телом более двух дней в бурю. Все, что у нее есть, это дерьмовая мачеха и эта стерва сводная сестра.
Тейт проводит рукой по волосам с раздражением на лице.
— Черт, мы должны убедить ее остаться здесь с нами. Она не может провести каникулы одна или, что еще хуже, с ними.
Джуд начинает подпрыгивать на месте.
— Хорошо, хорошо, хорошо! Мы должны стать Санта-папами для малышки. Нам нужна елка и все, что к ней прилагается. У меня уже есть для нее рождественский подарок в комоде. — Его лицо становится серьезным, когда он смотрит на каждого из нас. — Она моя до конца, но мы семья, поэтому я не против, чтобы она была и вашей. Вы согласны?
Бек первым вступает в разговор.
— Я хочу ее больше, чем когда-либо хотел любую женщину, так что, да, я в деле.
Тейт начинает кивать.
— Все, что я сделал, это испортил с ней отношения, но я делаю успехи, чтобы все это исправить, так что если она примет меня, то я тоже за.
Они все поворачиваются и выжидающе смотрят на меня, поэтому делаю единственное, что могу сейчас сделать, хватаю блендер, выливаю его в раковину и ухожу.
Запираюсь в своей комнате на весь день и вечер, слишком злой, чтобы иметь дело с братьями. Два браслета лежат рядом на моей кровати, а я расхаживаю взад-вперед, пытаясь разобраться в своей беспорядочной голове. Обе эти гребаные женщины заковали меня в цепи.
Я знаю все, что мне нужно знать о моей Бабочке. Знаю, когда у нее плохой день, знаю, когда она грустит и злится. Я могу прочитать каждую линию ее тела, когда она двигается для меня, и она может читать меня так же хорошо. Она знает, когда у меня дерьмовый день, потому что она тратит больше времени на меня. Ее тело двигается для меня с обещанием, что все будет хорошо. Но я жажду от нее гораздо большего. Хочу, чтобы она отдалась мне и отдала мне всю себя без всяких барьеров между нами.
А еще есть Сави. Она раздражает меня до смерти, но только потому, что меня тянет к ней. Я знаю, что она носит маску другого типа. Она скрывает настоящую себя, позволяя нам лишь время от времени видеть проблески за маской. И каждая чертова вещь, которую мне удалось увидеть до сих пор, притягивает меня ближе к ней. Она такая чертовски… чистая. Она не играет в игры, насколько я могу судить. Она настолько реальна, насколько может быть реальной со всеми нами, и я хочу сорвать с нее маску, чтобы увидеть всю ее, так же сильно, как я хочу заглянуть за маску Бабочки.
Смотрю на будильник и рычу. Я потерял целый чертов день на этой ненормальной
