Это всё ты - Елена Тодорова
Сокрушительное головокружение. Лютая тряска в груди. Спазмы внизу живота. И жгучие молнии по всему телу.
Мои стоны и вздохи переходят во всхлипывание.
И тем не менее, именно я притормаживаю танец наших языков… Поймав язык Нечаева губами, посасываю, как чупа-чупс, чтобы вобрать и ощутить всю полноту дурманящего вкуса.
Ян вздрагивает и выдает в мой рот какой-то мычащий звук, глубоко потрясающий меня своей похотью, сексуальностью и эстетической красотой.
Я пугаюсь. И ужасно стыжусь своих действий. Снова пытаюсь увернуться, оттолкнуть, избежать распаляющих ласк.
А Ян… Превращает поцелуй в лихорадку любви и страсти. Зацеловывает мои губы, будто настоящий безумец. Чмокает, прихватывает, лижет, сосет и даже кусает.
Не могу сопротивляться этому напору. Нечаев напрочь лишает самообладания.
И я… Отвечаю на поцелуи Яна, отчаянно желая поспевать за ним. Отвечаю с таким усердием, словно всю жизнь только этого ждала. Но я ведь и правда ждала! Именно ЕГО. Поэтому сейчас сдаюсь не только его желаниям, но и своим заветным мечтам.
Блаженство. Восторг. Эйфория.
От эмоций распирает не только грудь. Абсолютно все процессы в моем организме проходят яростнее, масштабнее и ярче.
«Еще… Целуй еще!» – кричит мое сердце.
Но вместе с тем ощущений так много, что в какой-то момент становится страшно, что оно реально разорвется.
– Не могу… Не надо… Боюсь…
Ян замирает. Шумно вздыхает. Прочищая горло, упирается в мое пылающее лицо лбом и проводит ладонями по спине. Вниз-вверх, вынуждая меня дрожать отчетливее.
Охая, ерзаю, пока не чувствую, как дергается вдавленный мне в ягодицу половой член Нечаева.
– О, Боже! – вырывается у меня помимо воли.
– А-ах, – роняет в это же время Ян, глухо и по-мужски грубо.
Новый вдох совершает с шипением, будто ему больно. Громко сглатывает и, сжав челюсти, прикрывает веки.
А я пошевелиться опасаюсь. Наблюдая из-под ресниц, только и могу, что покрываться пятнами жара. Однако стыд не мешает мне анализировать, насколько сильно Нечаев возбужден. И… Он не снимает тягучие спазмы, которыми сводит мой живот.
Трусики промокли насквозь. Судя по холоду, который я, перемещаясь, ощущаю, влажными стали даже мои колготки. Я улавливаю специфический запах своего сексуального желания и паникую, что его так же способен учуять Ян.
Его ноздри так трепещут, пока он, все еще держа веки сомкнутыми, агрессивно кусает в борьбе с собой собственные губы.
Боже…
Намеренно двигаю попой, чтобы задеть волшебную толщину Яна.
– Ах… – сиплю тонко, едва слышно.
Пульсация в промежности становится попросту бешеной.
– Ах…
В один момент видимость размывают подступившие слезы. Отрывисто переводя дыхание, зажмуриваюсь.
«Боже… Боже… Боже…» – все, что генерирует мой мозг.
Я не знаю, о чем просить, потому как хочу я совсем не того, что должна.
– Я могу тебе помочь, Ю.
Поднимая веки, сталкиваюсь взглядом с Яном.
Вижу в его глазах отражение пламени камина, но понимаю, что сжигает меня не оно, а ядерное содержимое чувств самого Нечаева. Однако, Боже мой, они так пленяют, что выдерживать эту казнь не то что терпимо, а в удовольствие.
– В каком смысле «помочь»? – шепчу я задушенно.
Он морщится. И следом усмехается.
– Ю… Маленькая… Моя Ю… Я уже не могу тебя не целовать, – последнее горячо толкает в ухо, заставляя задохнуться. И резко задрожать от нежных поцелуев в шею. – Не бойся, зай.
Но это так не отключается.
Не дышу, пока упругий и настойчивый язык Нечаева не попадает вновь в мой рот.
Тут-то бомблю рывками воздух нещадно.
Вцепляясь ослабевшими пальцами в ворот мужской рубашки, переживаю новое сильнейшее потрясение – оказывается, каждый последующий поцелуй с Яном головокружительнее предыдущего.
Я и он – мы будто две галактики, которые столкнулись, чтобы разбиться вдребезги, перетасовать наше содержимое и стать единым космосом.
Руки Нечаева скользят по всему моему телу. И хоть он не касается ни груди, ни промежности, ни попы, трогает крайне близко к ним, стирая тем самым границу приличия и доводя меня до исступления. Он сжимает и мнет мои плечи, талию, бедра, верх ягодиц, колени… Размягчает меня, словно разогретый воск.
И, конечно же, терзает ласками мой рот.
– Ян… – выдыхаю я между жадными глотками воздуха. – Я-я–ян… Ян…
– Ю… Моя Ю…
И все же, когда он забирается мне под юбку, судорожно останавливаю его руку.
– Ты что?! Не надо так!
Даже смотреть в его потемневшие глаза сейчас невыносимо.
– Доверься мне, зай. В этом нет ничего плохого. Больно не будет… Хорошо тебе сделаю.
Звуки его бархатного голоса воспламеняют мое испорченное нутро, но вместе с тем окунают меня в кипящий страх.
– Нет, Ян! Нет! – выкрикиваю в панике. – Иначе я уйду!
Реально подскакиваю и уношу ноги. Нечаев перехватывает уже на выходе.
– Ты чего? – звучит и выглядит встревоженно. – Я же не настаиваю. Не дури.
– Я устала, Ян… Столько всего сегодня случилось!
– Отдохни, Ю.
Подведя меня к кровати, помогает лечь. Укрывая шерстяным пледом, буквально на миг задерживает взгляд на моем лице.
– Я не хотел тебя напугать, – шепчет без особых эмоций, словно в этот момент закрылся от меня. – Разбужу, когда нужно будет уезжать.
Разворачивается, чтобы выйти.
Однако я…
Поддавшись какому-то порыву, ловлю его ладонь, прежде чем он успевает отойти.
– Полежи со мной.
Ян выглядит удивленным. Но вопросов не задает. Медленно опускаясь на матрас, занимает место рядом со мной.
– Обними, – прошу я дальше, краснея от своей смелости. А когда он выполняет эту просьбу, и вовсе нас обоих ошарашиваю: – Поцелуй…
И он целует. Отдавая всего себя, вновь дарит мне райское блаженство.
Продолжаем ласкать друг друга, даже когда немеют губы и языки.
Вероятно, просто боимся остановиться.
Вдруг вернутся сомнения? Вдруг накроет раскаяние? Вдруг это волшебство никогда больше не повторится?
И тем не менее, никто не способен целоваться вечно. Даже ожидающие единения два с половиной года.
Приходит момент, когда силы иссякают.
– Замри, Ю, – Нечаев не дает соскользнуть с кровати.
Притягивая мою голову к своей груди, обхватывает поверх плеч обеими руками.
Какое-то время храним молчание. Наблюдая за танцующим в камине пламенем, выравниваем дыхание и успокаиваем сердца.
Хотя полностью эти показатели в норму так и не приходят.
Чересчур сильное волнение мы перенесли. Слишком свежи еще все ощущения. Чрезвычайно яркими сейчас являются чувства.
– Жалеешь? – выталкивает Ян немного резко, но сегодня он имеет полное право на эти интонации.
– Нет,
