Запретная. Не остановить (СИ) - Стужева Инна

— Ты… трейдер?

— Нет, — смеюсь я, потому что необычно слышать такое из уст Бельчонка, — но где-то из этой области.

Начинаю объяснять, и Арина внимательно слушает.

— В общем, деньги есть, Бельчонок, с голоду мы не умрем, — заканчиваю я, на что Арина только фыркает.

Теперь деньги есть и у нее самой, довольно внушительная сумма, хоть и не в таких размерах, конечно, что у меня. Я предлагаю часть из них вложить, и она с радостью соглашается.

После нашего возвращения я перестаю появляться на показах, но позволяю себе заезжать за ней, после чего мы обычно едем в ресторан.

— Ну, легче тебе стало? — спрашиваю я у Арины, на что она неопределенно пожимает плечами.

— Не знаю. Я все время ищу тебя глазами.

Усмехаюсь, убираю одну руку с руля, и нахожу ее пальцы. Сплетаемся на пару секунд, а потом снова, но уже за столиком ресторана.

Арине звонит ее мать, и от волнения она просто-таки вцепляется в меня.

— Да, алло, — произносит приглушенным голосом, решившись взять спустя продолжительное время.

— Привет, дочка. Видели тебя тут по телевизору, и поверить не могли. Это что ж это за дело, полуголой по подиуму расхаживать? Не так мы тебя воспитывали, ой, совсем не так! — начинает с ходу ее мать.

Арина краснеет, а я пробегаюсь пальцами по ее вмиг ставшим напряженным позвоночнику.

— Это работа, мам, — говорит Арина.

Что-то еще пытается донести, а вот я уверен давно, что бесполезно.

— Знаем мы, что это за работа. И с тем мажором все еще, небось, путаешься? Без росписи? Замуж-то не больно зовет, да? В проститутку моя дочь превратилась, вот в кого. Сначала одна, потом вторая. Первая, правда, хоть за ум взялась, ну а ты… настоящая проститутка и есть. Не так мы тебя воспитывали, ой, совсем не так.

На Бельчонка становится страшно смотреть.

Тем более, мы с ней как раз только что обнимались, и целовались. И, поскольку наш столик расположен в отдельном кабинете, мои руки трогали ее совсем не в принятых в приличном обществе местах.

При том, что штампа в паспорте ни у нее, ни у меня действительно до сих пор нет, из-за контракта.

Я жестами прошу Арину дать мне телефон, потому что боюсь, что ее начнет ломать. Она всегда была подвержена влиянию родственников. А я знаю, что высказать, уже давно хочу.

Но она лишь мотает головой, и сильнее стискивает трубку в руках.

— Извини, мам, — произносит тихо, но твердо, и даже я поражен ноткам стали, появившимися вдруг в ее голосе.

— Извини, но это не твое дело. И… терпеть твои оскорбления я больше не намерена. Оправдываться тоже. Если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, то больше мне не звони.

С этими словами Арина отключает вызов, и кладет телефон на стол.

Дышит тяжело, словно только что пробежала марафон, и для нее, наверное, так оно и есть.

Уверен также, что ей не хочется обсуждать произошедшее. По крайней мере, не сейчас. А потому я делаю вид, что ничего такого не случилось.

Мы продолжаем ужин, и на этот раз действительно едим.

Спустя некоторое время Арина понемногу расслабляется.

— Знаешь, я совсем не считаю себя шлюхой, — вдруг произносит Бельчонок.

Мы едем на машине, возвращаемся в нашу квартиру.

— Мы любим друг друга и… совсем не важно, кто что говорит.

— Конечно, — соглашаюсь я.

— Неважно, что без штампа.

— Ты же знаешь, я в любой день, только намекни. Это ты у нас сильно занятая личность.

Арина тяжело вздыхает.

— Да, ладно, Бельчонок, не парься, — пытаюсь, как могу, успокоить.

Заворачиваю в сторону смотровой площадки, потому что хочу расслабить ее немного.

— Мы куда, Гордей? — настораживается Арина, но я лишь усмехаюсь ее испугу.

— Ты вроде как не первый день со мной знакома, с чего волнение?

Арина тихонечко вздыхает, и позволяет вести себя туда, куда хочу.

— Боже мой, мы приехали сюда! — восклицает она, едва поняв, и я согласно киваю.

— Да. Думаю, время от времени необходимо хотя бы на несколько минут приезжать в такое место, где перед тобой раскинется простор. Подумаешь о чем-нибудь глобальном. Например, о скоротечности нашей жизни.

Мы беремся за руки, и я тяну Арину к парапету.

Ставлю впереди себя, а сам прижимаюсь сзади.

— Красиво, — тихо выдыхает она, а я целую ее в шею.

Сам жду не дождусь момента, когда сделаю ее своей официально. Еще несколько месяцев пытки, и… Это ожидание любого доконает. Сам подгоняю время и держусь, чтобы не ускорить, из последних сил.

И хоть фактически ничего не изменится, но я точно знаю, для нее, как и для меня, это будет значить очень многое.

Что-то типа, вместе навсегда, и все такое.

Я и так это чувствую, надеюсь, она тоже. Тем не менее… если пойдут дети…

До определенного времени мы с братом были не из тех, кто в принципе мог бы задуматься о детях. Но так получилось, что Демьян довольно быстро стал отцом. Ушел в полное отрицание, целыми днями торчал в клубе и бухал. Не просыхал недели три, пока не решил, что он хочет выяснить все из первых уст.

А теперь… иногда я его не узнаю. Чуть ли не каждый день шлет мне фото сына, сообщая, чему за сегодня тот успел научиться, и уверяя, что это просто гениальный ребенок. Его послушать, так чисто вундеркинд.

И хоть я младше, и могу пока вообще не париться о детях, в такие моменты в груди что-то замирает и больно-сладко щемит. Во время секса я хочу кончать в Бельчонка, и знать, что она не предохраняется.

Это желание рождается где-то в глубине меня, и с каждым днем становится все навязчивей.

Не то, чтобы я только и делал, что об этом думал, но… Некоторую часть своего времени, определенно да.

— Я бы хотела когда-нибудь побывать в горах, — признается Арина, а я улыбаюсь, и целую ее в макушку.

— Побываем, нет проблем.

— В настоящих, со снежными вершинами.

— Может, запланируем нашу свадьбу в горах? — предлагаю я. — Не в снегу, конечно. Где-нибудь в теплой стране, например, в Гималаях.

— Это отличная идея, Гордей, — оживляется Арина, а я сжимаю ее талию крепче. Обвиваю, прижимаю к себе сильней.

— Значит, договорились, — говорю я, и Арина согласно кивает.

— Да, договорились.

Договорились.

Это сотрет тот стресс, что испытали мы оба, когда я, в прошлой жизни, приезжал за Ариной в Загс.

Мне до сих пор тяжело вспоминать те моменты, также, как и крайне адски было сдержаться, и не врезать ублюдку, ее другу детства во время случайной встречи в ресторане.

Все, что я себе позволил, это предупредить его, чтобы даже дышать не смел в ее сторону, но к вечеру мне захотелось проверить, так ли уж он усвоил сказанное мной.

Я понял, что не успокоюсь, пока не сделаю.

Арина не знает, но, когда она уснула в ту ночь, мы с братом встретились, и поехали к нему. Чуть раньше я попросил его пробить адрес, и выяснить, где тот фактически проживает.

Мы подняли его с постели, и в первые секунды он даже не мог понять, что происходит.

Но как только сообразил, то… попытался манипулировать мной.

— Двое на одного, — презрительно хмыкнул придурок, бегая взглядом от меня к брату, и обратно.

— Двое? — поднял бровь Демьян, словно удивляясь.

Прошел мимо него, и устроился на подоконнике, прихватив по дороге зажигалку со стола.

— На самом деле я здесь для твоей же безопасности, — произнес, неторопливо закуривая. — Проследить, чтобы он, — и Дем кивком указал на меня, — тебя не убил.

Я обожаю, когда Демьян сразу объясняет недалеким, что тут и к чему.

Действительно, я реально готов был его убить. После всего.

Не убил.

— Харе, — остановил в какой-то момент Демьян, и мы по-быстрому свалили из квартиры.

Перед самым уходом брат повертел перед носом ушлепка пистолетом, чтобы тот окончательно проникся ситуацией.