Натурщица - Олег Юрьевич Рой
— Дядь Леш, — в конце обеда объявила Лиза, — мама предложила, чтобы Стелла у нас пожила, пока Жанна в Питере. Звездулька, ты как?
— Сама звездулька… Я норм. Даже клево, — отозвалась было надувшаяся девушка.
— Тогда мы это… как винни-пухи, поели и сваливаем, — сказала Лиза. — Звездуль, шевелись, ходу. Сейчас еще в одно место заскочим… Дядь Леш, Сима, пока!
Веселая кутерьма в прихожей. Ложкой дегтя в бочке меда была фраза Стеллы, негромко обращенная в адрес Симы, хотя девушка на нее в тот момент и не смотрела:
— Ну, я тебе устрою…
— Не ожидал от нее такого инфантилизма, — хмуро покачал головой Алексей, когда дверь за девушками наконец закрылась.
— Не помню, я говорила тебе, что Полина Андреевна психолог по образованию? — спросила Сима. — Она сказала бы так: это протест, а не инфантилизм. Который выражается как раз в таком вызывающем поведении. «Я еще маленькая, и мне нужен папа». Ей просто плохо, и она это показывает вот таким образом.
— Да ты сама психолог, — удивился Алексей. — Знаешь, такой поворот мне бы в голову не пришел.
— Да это же сразу видно… Девочка очень растеряна, вот и творит невесть что.
— Какая же ты удивительная, — любуясь ею, сказал Алексей.
— Спасибо, — улыбнулась она.
Подошла к нему, прильнула, закрыла глаза. Она так давно не прикасалась к нему, не обнимала. Вот только теперь она почувствовала настоящий покой, несмотря на жеребячьи взбрыки и выходки Стеллы. Покой и желание. Он тоже обнял ее.
Конечно, они изголодались друг без друга. Сейчас, когда им уже точно никто не смог бы помешать — двери заперты, ключей ни у кого, кроме них самих, нет, — они словно отпустили себя на волю. Они лакомились друг другом, словно в первые дни их сближения, но в этот раз это было совершенно по-другому — сейчас они по-настоящему принадлежали друг другу. Так хорошо им, пожалуй, еще не было…
Глава 13
Учитесь принимать заслуженную похвалу
А наутро Сима наконец добралась до своего пакета. Поразительно, но он так и стоял у торца кухонного стола, не замеченный и не тронутый никем.
«Может, и впрямь потому, что это все никому не нужно?» — подумала Сима, но строго цыкнула сама на себя и словно в холодную воду прыгнула:
— Леша. Отдаю на твой суд.
— Это что?
— Уйду, и посмотришь. Сильно не смейся и очень меня не топчи, я старалась. Ну… Это я вот так баловалась. Посмотри, как будет время, а я побежала наводить дамам красоту, сегодня у меня их три. Нет-нет, я сама доберусь, тут ведь близко, не провожай… И не встречай, а то я пешком ходить разучусь!
— Яволь, майн дженераль, — пошутил живописец. — Тогда приходи после работы в «Сферу» и позвони загодя, ладно? Я закажу что-нибудь, чтобы к твоему приходу как раз принесли. А что ты будешь?
— Том ям, конечно!
— Ты шутишь?..
— Кто же таким шутит. Увидишь, как лихо я его теперь уписываю…
И Сима упорхнула. Позвонила по дороге Полине Андреевне сказать, что наконец сподобилась отдать Леше пакет со своими работами.
— Умница, — тихо и умиротворенно сказала лиловая дама. — Мне кажется, что у тебя именно сейчас начинается в жизни самая хорошая полоса. Жанны эти, Стеллы — оно конечно, куда от них деться. Но держись, моя девочка. Ты хороший человек. Побудь сегодня с Лешей, я найду чем заняться. У меня теперь картина есть…
— Полина Андреевна. Золотая вы моя.
— «Только контакты платиновые», — пошутила лиловая дама.
Перед выходом с работы Сима, как и обещала, позвонила Леше и сообщила, что направляется в «Сферу», так что к ее приходу на столе красовались дымящийся том ям и тигровые креветки в кляре — Сима решительно пристрастилась к азиатской кухне и морепродуктам.
— Леша, почему у тебя такой торжественный вид? — поинтересовалась она, в самом деле довольно сносно управляясь с острым вкусом супа.
— Потому что я наконец-то посмотрел твои работы!
Сима все-таки немного закашлялась.
— Да уж… — только и сказала она. — Так, все едино пропадать. Что скажешь?
И покорно приготовилась к качественному разгрому типа «Лучше бы ты просто готовила, у тебя это отлично получается… Но краски и кисти — это явно не твое!»
Но Леша сказал совершенно другое.
— Я бы твои работы разделил на несколько категорий, — начал он серьезно. — Есть копии, то есть работы ученические. Все ведь начинают с копий. И это даже полезно и нужно — делать копии, изучая само мастерство, перенимая опыт. Есть попытки отойти от копий — похоже, что срисовано с фотографий.
Сима, внимательно слушая, кивнула. Пока что громить ее не собирались, а вполне серьезно отнеслись к тому, что она делала. Интересно…
— А есть, — продолжал Леша, — то, что уже можно назвать авторским стилем. Это твои живые домики, кошки-люди, собаки с крыльями, рыбы-пароходы…
— Сказочные которые? — не удержалась Сима. — Этих я почему-то люблю больше всех, хотя не воспринимаю особо всерьез.
— А вот и напрасно, — заметил художник. — Сюрность твоих работ как раз и говорит об авторском подходе, уже вполне зрелом.
— Они как раз последние из написанных, — заметила она. — Их всего восемь пока.
— Ну, вот видишь, — кивнул Леша. — Восемь — но какие! Мастерство нарабатывается копиями, а количество переходит в качество. Ну, или не переходит.
Сима настороженно взглянула на него.
— У тебя — перешло, — улыбнулся он.
— Ты так это сказал, словно у кого-то не переходит, — осторожно предположила Сима.
Леша помолчал.
— У Жанны, — нехотя сказал он наконец. — У нее этого так и не случилось. Не люблю говорить о людях в их отсутствие… но это тот самый случай, когда человек занимается не своим делом, долго и упорно занимается. Потом она поняла, что ее сила совсем в другом. В коммерции. Она бизнесмен, а не художник. А твои работы…
Его глаза потеплели.
— Твои работы — это искусство. — Он понизил голос: — Говорю так не потому, что ты мне близка. Вернее, нет, не так. Ты близка мне еще и по духу, вот в чем штука. Говорю совершенно искренне. И… пожалуйста, учись принимать заслуженную похвалу. Если будешь продолжать в этом же духе и в этом стиле, у тебя впереди выставки.
Сима прикрыла глаза и тихонько перевела дух. Разве она когда-нибудь могла помыслить, что услышит такое? И от кого?! От мастера, который
