Кристина Лорен - Темная дикая ночь
После ночи на диване у него обязательно будет все болеть, но я не могу определиться, что сделать: разбудить его или продолжать пялиться. Второе, конечно, куда лучше, тем более что за все эти дни без него мои глаза изголодались по этому виду.
Я соскучилась по его рукам, таким сильным и жадным. По животу, гладкой коже и мягким волоскам. По длинным ногам, бедрам и…
— Лола? — произносит он, и я подпрыгиваю, быстро переводя взгляд на его лицо.
— Привет.
Он приглаживает волосы и оглядывается по сторонам.
— Привет. Прости… я заснул здесь. Даже не слышал, как ты вошла.
— Я ниндзя, — отвечаю я, и он устало мне улыбается. — Ты же знаешь, что можешь оставаться, когда захочешь.
Это предложение тяжело повисает в тишине, чем дольше мы молчим, тем больше означая что-то иное. Он потирает лицо и надевает очки. Еще никогда я не чувствовала себя настолько неловко рядом с Оливером. Это больно. Где-то под ребрами что-то ноет и распирает.
— Лондон нашла меня у Фреда, — объясняет он, наклонившись поднять с пола плед. — Она спросила, не нужна ли мне компания — просто компания, чтобы было с кем выпить и все такое — и даже настояла, так что…
— Все нормально, — перебиваю его я, сдерживая улыбку. Это ощущение, словно запущенная по моим сосудам теплая вода: облегчение, что он чувствует необходимость объяснить, почему он пошел домой с другой женщиной, пусть даже она моя соседка. — Я застала ее на выходе, когда она собиралась на пляж. Она рассказала мне про вчера.
Он медленно кивает.
— Ты не ночевала дома.
Ой. Неужели он забыл?..
— Я была у Грега.
Оливер морщится и хлопает себя пол лбу.
— Блин, точно.
Облегчение в его голосе — бесценно.
— Они с Эллен расстались.
Он поднимает на меня взгляд.
— И как он?
Я киваю.
— Кажется, хорошо. Думаю, она просто оказалась парочкой доступных фальшивых сисек.
Он смеется, почесывая голову с большей осторожностью спрашивает:
— А ты?
Господи, хороший вопрос.
— И да, и нет.
Тянется молчание, и мне становится интересно, а что, если это его способ подтолкнуть меня к разговору.
— Я вчера сказала Остину, что в книге есть важные нюансы, которые нельзя менять, и романтические отношения между ними — один из них.
Оливер подается вперед, опираясь локтями на бедра.
— И как он к этому отнесся?
— Не очень хорошо. Сказал, что мы это еще обсудим, но я не собираюсь менять свое мнение. Я буду участвовать только на таких условиях.
Он кивает.
— Это хорошо. Я тобой горжусь. Это стоит усилий, ведь ты права.
— Еще я много думала. О нас.
Молчание ощущается ужасающей бездной, но я жду, потому что мне нужно знать, готов ли он снова говорить об этом.
— Ну хорошо, — наконец отвечает он. — О чем именно ты думала?
— Прости меня, я так сожалею о том вечере, — говорю я. — Я испугалась.
Сощурившись, он наклоняет голову в сторону и изучающе всматривается в меня. Он усталый и небритый, и все эти дни были нелегкими и для него тоже.
— Ты не должна просить прощения за то, что испугалась, Лола.
Я мотаю головой.
— Я жутко накосячила.
Оливер встает, берет свою куртку с подлокотника кресла и надевает ее. Обувается и берет свой телефон.
— Ты трудилась всю свою жизнь для этого, мне понятно, что ты так защищаешь свое любимое дело. И мне так же понятно, что ты не хочешь дать развалиться всему, что создала.
Он подходит ко мне и останавливается так близко, что мне приходится поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Стало больно, — тихо продолжает он, — когда ты подумала, что тебе будет легко меня бросить. И что тебе, казалось, так легко было принять это решение, прямо там, сходу.
На глаза наворачиваются обжигающие слезы.
— Не легко. Это было кошмарно.
Он кивает.
— А потом и я накосячил, — не отводя взгляд, говорит он. — Мне тошно, что я пошел с кем-то еще, даже если и не собирался до нее дотрагиваться.
Мое сердце разрывается на мелкие кусочки.
— Я хочу повернуть вспять, — шепотом отвечаю я, стараясь не разреветься в полную силу.
— Не думаю, что у нас это получится, — говорит он, рассеянно наблюдая за собственными пальцами, играющими с прядью моих волос. Мои слезы жгут горло, а в груди больно. — И не думаю, что даже стоит пытаться.
— Оливер, не надо, — я поднимаю руки вытереть слезы, но он перехватывает их и сплетает наши пальцы.
— Нет, — мягко настаивает он. — Я про то, что в следующий раз мы начнем с чего-то большего, — он проводит пальцами по моей ладони, нежно массируя. — Думаю, нас следующий шаг будет с того места, где ты будешь делиться всем со мной сама, вместо того чтобы я вытаскивал это из тебя.
Я сглатываю, после чего сглатываю снова, пытаясь переварить, что он мне сказал, и понять, не послышалось ли мне.
— Ты говоришь, что мы можем попробовать еще раз? — спрашиваю я, а он поднимает голову, и взгляд блестящих голубых глаз ищуще скользит по всему моему лицу. — Ты все еще хочешь быть со мной?
У него на губах появляется крохотная улыбка.
— Я никогда и не переставал. Мне просто было нужно, чтобы ты разобралась со своей головой.
У меня получается фыркающий смешок сквозь слезы, а накатившее облегчение заставляет чувствовать себя неуверенной и на грани истерики. Я быстро несколько раз киваю, вытираю лицо от слез, пытаясь взять себя в руки прямо тут, в его присутствии.
— Нет-нет, — тихо останавливает меня он. — Я не об этом. Не хочу, чтобы ты скрывала свои эмоции. Я говорю о том, чтобы ты приняла, что я тот самый парень, кто хочет их видеть. И слышать о них.
Икнув, я хрипло отвечаю:
— Сейчас я чувствую облегчение. Огромное, бескрайнее облегчение.
Покусывая губу, он наблюдает за своим большим пальцем, поглаживающим меня по щеке.
— Знаешь, Лола, я был серьезен, когда говорил, что мне не нужно, чтобы это было легко или идеально. Но мне необходимо знать… — он делает паузу и немного хмурится. — Мне просто нужно услышать, что ты не сделаешь это снова. Я на самом деле был сокрушен.
— Нет, — даже сама мысль об этом разбивает мне сердце. Я протягиваю вперед свободную руку и кладу ему на грудь. Ладонью чувствую сильное и уверенное биение его сердца. — Я бы и не смогла.
Пространство вокруг нас заполняет тишина, и я знаю, нам много чего нужно сказать друг другу, но мы этого не делаем. А еще я знаю, что у нас все будет хорошо, потому что эта тишина не удушающая. Мы просто снова Оливер+Лола, не торопясь, собирающиеся с мыслями.
