Мы сгорим вместе. Сводные. - Маргарита Аланина
Под загнанное дыхание и изумленное бульканье Демьяна сбегаю в душ. Делаю воду теплой, а она кипятком кажется. Интимные места нестерпимо жжет. Справляюсь за минуту, закутываюсь в полотенце и возвращаюсь к Демьяну.
Меня безумно клонит в сон, и я не сопротивляюсь. Засыпаю с единственной мыслью.
Все правильно.
С другим человеком…глупо даже думать, что я бы доверилась кому-то другому. Только мой противоречивый Демон.
Проснувшись, я чувствую легкий дискомфорт, который тут же уходит на второй план, стоит взглянуть на Демьяна. Он абсолютно безмятежен, складки между бровей, которая за последний месяц стала привычной, нет. Абсолютно гладка кожа.
Буду его поцелуем в щеку.
- Ты как? – хрипит не до конца проснувшись.
Забота в бархатном голосе пробивается в самое сердце.
- Лучше не бывает.
- Иди ко мне, - оплетает меня руками и перекатывает на себя.
До обеда мы не выбираемся из постели – целуемся, перешептываемся, тактильно изучаем друг друга. Даже завтракаем остатками вчерашней доставки в постели. Внешний мир перестает существовать. Только мы. Счастье разлито по венам, улыбка не сходит с лица.
Я сбита с толку, если честно. Давно не было легкости и полного умиротворения.
Я пропитана Демьяном, он мной. Отравлены друг другом.
После полудня звонит бабушка и встревожено интересуется приедем ли мы. Я лопочу, что возникла небольшая проблема, и мы только собираемся выезжать. Нехотя выползаем из постели и второпях начинаем собираться.
Я прыгаю в джинсы и водолазку, быстро собираю волосы в хвост, подкрашиваю ресницы и счастливо висну на шее у Демьяна. Имею право. Он мой.
Мираж стал моей реальностью.
Мой мираж. Моя реальность. Моё пламя.
Куртки надеть не успеваем, слышим стук в дверь. Демьян открывает и выгибает бровь. Собирается захлопнуть дверь, чему препятствует лакированный ботинок.
Я подхожу посмотреть повнимательнее, кто пришел, и застываю. Обескуражено изучаю мужчину за порогом. Деловой костюм под пальто явно брендовый, на носу стильные очки, короткие волосы блестят в свете ламп. Гость излучает стать, богатство и надменность.
- О-у-у-у, дедуль, ты адресом ошибся. Пенсию здесь не выдают, - насмешливо кидает Демьян.
Дедушка? Он дедушка Демьяна? Разве он не должен быть лысеющим стариком? На его лице нет ни одной морщины, только вокруг глаз заметны небольшие складки. Он не выглядит мощным или накаченным, но определенно держит себя в форме. Я бы не дала ему больше пятидесяти.
Вот уж…Второй Покровский, которого я вижу живьем, и второе потрясение.
- Ты сейчас же собираешь свои вещи, оставляешь ненужное барахло, - мужчина смотрит на меня в упор, - и возвращаешься домой.
Хватаю ртом воздух, задыхаясь возмущением. Это я –то барахло? На себя бы посмотрел.
- А не пойти б тебе на детородный орган? Как выглядит, надеюсь, знаешь. Тебя же часто туда отправляют, - развязно отбривает Дема.
- Убери её отсюда, и поговорим, - ставит ультиматум Покровский-старший.
- Катись ты отсюда, - Демьян показывает средний палец.
- Заткнись. Я знаю о каждом твоем шаге или ты думаешь, что тебя взяли обратно в команду из-за великого таланта? Или ты отца нашел потому что удача улыбнулась? Нет, Демьян. Мой человек навел твоих сопляков на нужный след, сами они бы ничего не добились. Я решаю будешь ли ты процветать или влачить жалкое существование на свое наследство. Ты никто и у тебя нет права распоряжаться своей жизнью. Поиграл и хватит.
- Проваливай, дедуль, и спасибо за помощь в поисках. Я ценю,- саркастично кривит губы Дема.
- Хочешь увидеть отца, верно? – не сдается мерзкий тип. – Если да, то ты возвращаешься домой, перестаешь вести себя как быдло и обрываешь нежелательные связи. У тебя была девица, к ней и вернешься, если не можешь унять гормоны самостоятельно. Или дочь отчима тебе дороже родного отца? - выплевывает, распарывая меня взглядом. Будь его воля он бы тут же и растоптал меня.
Подзабытое оцепенение крошит сердце в мелкую крошку. Демьян должен выбрать – я или отец?
Отец или отношения со мной…
Нет! Нет! Нет!
Отшатываюсь и слепо иду в комнату. Оседаю на диван и глотаю слезы. Тело сотрясается от беззвучных рыданий.
Пережитое до этого меркнет. Боль разрывает раз за разом.
Почему так? Почему?
Мы только сделали свободный вдох, только приоткрыли шкатулку со счастьем.
Почему люди, которые должные оберегать и защищать, жестоки?
Почему...
Может, нам не судьба?
Нет, пенять на судьбу - бред. Мы шли к счастью сами. Ошибались, падали, вставали. Создавали хорошие и плохие воспоминания…
Сейчас же все летит к чертям. Я должна отпустить Демьяна. Я знаю - он не отмахнется от меня, будет биться между двух огней. Слишком много и сильно между нами…
Я сама сделаю выбор…
Будет больно, но другому человеку больнее. За него отказались бороться отец и жена. Если откажется еще и сын, то что останется? Конечно, он не знает как может быть. Узнает, когда у Демьяна все получится. Он должен хотя бы иметь возможность узнать!
Я не выдержу прощания с Демьяном.
У тебя была девица, к ней и вернешься…
Мозг услужливо подсказывает решение. Могла ли Лика помазаться к Покровскому самому старшему? Могла поучаствовать? Не знаю. После стычки в столовой я её почти не видела. Только слухи разные про неё иногда слышала..
Беру телефон, сжимаю по белесых пятнен на коже, отхожу к окну и набираю сообщение.
Я: «Он твой».
Рука трясется. Не хватает духу отправить.
Надо! Я должна!
- Отправишь, и телефон в окно улетит, - ядовито раздается у уха, и острый подбородок вонзается в плечо.
40 Разбомбить все
40 Разбомбить все
Демьян
Юля убегает в комнату. Не дергаюсь. Дальше квартиры не уйдет, чего бы не надумала. Возвращаю взгляд к старику. Спину держит ровно, невидимую корону боится уронить. Его мания величия запарила.
- Нежная какая, - усмехается цинично.
Сжимаю кулаки. Злость шарашит так, что перед глазами кровавый закат встает. Он этого и добивается. Сдерживаю себя, концентрируясь на плане поехать к Юлиным родичам. У всех стариков есть фотоальбомы, и я доберусь до них.
Задумавшись, пропускаю очередной высер деда.
- Если ты думаешь, что можешь
