Другие Мы - Елена Сокол
Невозможно. Так не бывает. Что-то необъяснимое!
Как сказать ей?
Нужно ли говорить?
Как так вышло, что меня будто торкнуло?
Нет. Я не могу сказать об этом Люси. А вдруг я для нее только друг? Она же сама говорила, что не против, если я поцелуюсь с Катей. Значит, ничего ко мне не чувствует. Ничего. Но ведь это Люси. Я знаю ее лучше всех остальных.
Ну, ладно. Можно сразу с порога не говорить ей о том, что я влюбился. В нее. И что осознал это в тот самый миг, когда другая девчонка поцеловала меня в губы.
Над головой собираются тучи, небо темнеет. Тишину вечернего Брайт Фоллз разрывают молнии, но я решительно перебегаю дорогу по направлению к ее дому. Двадцать два шага от дороги до крыльца. «Двадцать, девятнадцать, восемнадцать».
Мама говорит, что я как зомби. Ничего не вижу и не слышу в последнее время. Думает, я так сильно увлечен наукой. Но я увлечен Люси. И как я сам не понимал этого до сегодняшнего дня?
Это… это… Эх! Это что-то такое «ух»! Необъятное! Бесконечное! Сильное. Я так чувствую. Так бьется сердце в моей груди – сильно, будто рвется наружу! К Люси.
Я поправляю футболку, приглаживаю волосы и только потом стучу. Нет ответа. Стучу еще раз, делаю пару шагов назад и смотрю на окна дома – в них горит свет. Возвращаюсь, стучу еще раз. Внутри слышатся голоса, кто-то ругается или спорит с кем-то.
Я опускаю взгляд на часы: мы договаривались на семь, а уже пять минут восьмого. Я стучу снова. Безрезультатно.
Наверное, что-то стряслось. Достаю телефон, звоню, она не отвечает. Пишу ей сообщение, стучу в дверь и снова жду. С неба падают первые капли.
– Лю! – Кричу под ее окном.
В ее комнате выключается свет.
Я снова подхожу к двери как раз в тот момент, когда она распахивается. На пороге – мать Люси, Эви. На ее лице нервная улыбка.
– О, Дин, привет, – говорит она, плотнее запахивая полы халата. – А Люси нет дома.
– Пусть убирается к черту! – Вдруг раздается голос Люси сверху.
Меня будто ударяют чем-то тяжелым.
– Э… прости. – Кашлянув, произносит Эви. – Видимо, у вас что-то произошло…
– Люси? – Кричу я через ее плечо.
– Люси, детка, тут твой друг пришел – Дин! – С улыбкой кричит ее мать.
– Он мне не друг! И никогда им не был! – Слышится ее голос.
– Люси?..
– Уходи! Убирайся, Дин! – Рявкает она.
Я вижу ее ноги на лестнице, Люси кричит оттуда. Можно попросить ее спуститься и все объяснить, но мой мир будто чернеет. Я не хочу ничего слышать. Делаю шаг назад и будто попадаю под душ – дождь вовсю хлещет.
– Прости еще раз, – с этими словами Эви захлопывает дверь.
Я будто молнией поражен – стою еще минут пять, не в силах сдвинуться, и промокаю весь насквозь.
Люси– Что с тобой? Может, ты выйдешь к этому мальчику, и вы поговорите? – Следом за мной поднимается мать. – Взрослые поступают именно так.
Но я закрываю дверь в свою комнату, оставляя ее снаружи, и сдвигаю засов. Подбегаю к столу, хватаю учебник химии, достаю из него фотографию и рву ее на клочки.
«Да как он смеет после этого приходить ко мне?» – Орет сознание.
«Он тебе, вообще-то, ничего не должен», – не соглашается с ним здравый смысл.
«Но я его люблю! Как же он так?! Зачем тогда он приходит ко мне домой? Из-за кино? Как бы ни так! Он просто лгун! Лгун!»
Я сажусь на пол и затыкаю уши ладонями.
Меня так и подмывает ответить Дину. Выбежать и броситься за ним. Выглянуть в окно и крикнуть все, что я о нем думаю. Но потом перед глазами встает картина его поцелуя с Катей, и в ушах начинает звенеть от обиды. Все мои чувства обострены настолько, что я хочу одновременно ругаться и плакать, валяться на полу и носиться по комнате, круша мебель. Мне так плохо, будто меня разрывают пополам.
– Люси, так нельзя. – Вздыхает мама за дверью.
– Мне плевать! – Кричу я.
Закрываю лицо руками и плачу. Плачу.
– Ты ведь у меня умная девочка. – Говорит она ласково.
– И ты убирайся, – выдавливаю я сквозь комок в горле. – Уходи!
В висках бьется одна мысль: почему он не звонит? Почему больше не зовет меня, не пытается подняться и все объяснить?
Такие глупые мысли, кажущиеся самыми важными в жизни. Они не дают мне успокоиться почти до самого утра.
– Люси, присядь. – Просит мама два дня спустя, когда я прихожу с занятий.
Дина нет в школе уже второй день, и я сразу догадываюсь, что речь пойдет о нем. Что-то случилось.
– Да? – Напряженно всматриваюсь я в ее лицо.
– Знаю, ты все еще дуешься на Дина. – Склонив голову набок, начинает она. – Но, думаю, тебе стоит переступить через гордость потому, что кое-что произошло. Ему пригодится сейчас твоя поддержка.
– Что такое? – Опускаюсь на стул.
Мама берет мои руки в свои.
– Это ужасно. Очень тяжело, полагаю. – Она делает глубокий вдох, затем короткий выдох.
– Что случилось?
– Звонила Тина Вильчек, они потеряли малыша.
– Что?.. – У меня пересыхает в горле.
– Братик Дина должен был появиться на свет через несколько недель, но что-то пошло не так. – Мама хмурится. – Позавчера ночью врачи заподозрили неладное, и их опасения подтвердились. Знаешь… ей пришлось помочь ему появиться на свет, хотя, он… его сердечко к тому моменту уже долго не билось. Так страшно… – Она прикладывает ладонь к шее, будто задыхается. – Не представляю, как Тина справляется.
– Ребенок умер?.. – Спрашиваю я, хотя, и так уже все понятно.
– Они похоронят его завтра. – Тихо произносит мама.
Я срываюсь с места и бегу за телефоном. Мне хочется, чтобы Дин знал – я с ним, я рядом. Мне нужно его поддержать!
