На кончиках пальцев - Таня Лисаевская
— Только без касаний, — попросила Лея. Прикосновений на сегодня хватит, сейчас ей нужно было просто не шокироваться от его обнаженного тела и мужских достоинств. Кивнув, он начал отплывать к противоположному бортику. «Чем дальше, тем лучше», — подумала Лея, зубы ее стучали, как она надеялась, от холода. Хотя ночь была еще очень уютной.
Лея поплыла к другому краю бассейна и, еще оставаясь в воде, оглянулась. Взгляд Киры прожег тот участок кожи, где оголилось плечо. Оперев локти на кафель, парень, казалось, не дышал. И так смотрел на нее, что Лея находила подтверждение своей собственной надежде, которой позволяла войти в жизнь. Убрав волосы вперёд, Лея оттолкнулась руками от бортика вверх, так что теперь была видна вся ее спина и ягодицы. Но все это для Леи не было игрой. Это ее терапия, ещё один шаг к исцелению. Она знала, что уродский шрам бордовым цветом разрезает ее спину до самой поясницы и что сейчас он более заметен от прохлады воды. Но она должна принять свое тело. И сделать это может, только полностью открывшись для него. Для того, на кого ей не все равно. Для того, перед кем страшнее всего открыться.
Кира.
Тот, кто знает ее историю. Тот, кто знает, чем послужило ее тело.
Лея повернулась и села на бортик. Ее волосы закрывали одну грудь, вторую она прикрывала согнутой рукой. Глаза девушки были темными, кожа казалась ещё бледнее в этом лунном свете. И, наконец, решившись, убрала волосы назад.
— Лея, — вырвалось у Киры. И его интонация, и взгляд, словно целебной мазью обволакивали ее раны.
Лея легла на бок. Согнутый локоть она положила под голову. Ее длинные волнистые волосы струились по воде, покачиваемые волнами. Глядя на Киру, девушка старалась успокоить себя и выдохнуть все напряжение из тела — всю к нему ненависть и отвращение к себе. Словно сама себе прощала то, что с ней случилось. Слеза катилась по ее щеке, как отдельная часть вселенной. Не обращая на нее никакого внимания, Лея позволяла себе все, что происходило сейчас. Взгляд Киры прожигал ее кожу, но она не прикрывалась, продолжая выдыхать весь свой стыд.
Он медленно исследовал каждый участок ее тела. От груди, величину которой подчёркивали тени, взгляд Киры проскользил до живота с лёгкими полосками пресса. Затем повторил изгиб ее талии и выпуклость бёдер. Лея видела, как дернулся его кадык от глотаемой слюны, когда Кира смотрел на ее гладкий лобок. И пока боролась с желанием прикрыться, он плавно перемещался по длинным ногам, что раскинулись по бортику.
«Ты единственный, кто видит меня такой».
Кира подтянулся о бортик, усевшись на самый край, чтобы она лучше могла его видеть. В свете луны очертания его мышц были четче и казались более выпуклыми. Плечи Киры были такими сильными, что вызывали ассоциацию с нерушимой стеной. Рисунки татуировок лишь подчеркивали рельефы на его руке. На костяшках пальцев багровели шрамы, как напоминание о его клятве. Когда Кира разбил руки о стол после ее истории.
На полоске под ребрами Лея задержалась дольше всего. Сейчас рана казалась совсем другой. Тогда она чувствовала его боль. Пальцы ее дрожали, как будто она держала в руках саму его жизнь. Сейчас же уже заживающая короста выглядела, как стигмата. И казалось, что рана является частью его существа и всегда была там. Ничуть не умаляя красоты безупречного тела, она рассказывала не о самом событии, а о том, какую силу взял ее обладатель.
По кубикам пресса струилась вода. Лея как завороженная смотрела за мокрыми дорожками, которые разместились в полосках между мышцами. И уходили по сильно выделяющимся косым линиям вниз. Кира ее хотел. И вид его отвердевшей плоти не вызывал в ней ужаса или страха. Ее пальцы помнили, как она его касалась. И его реакцию на это. Накаченные, как у всех футболистов ноги, свисали в воду. И Лея отметила, насколько пропорциональна его фигура. Кира не был качком со слишком раздутыми плечами. В нем была сила, что скрывалась под этой смуглой кожей. И, тем не менее, все выглядело естественно и идеально.
Подтянувшись, Кира встал на бортик и отвернулся. Пока его фигура отдалялась, чтобы подойти к полотенцу, Лея наблюдала за игрой мускулов на его спине и крепкими ягодицами. И была готова поклясться, что у этого парня самые красивые в мире икры. Девушка не любила худых ног, — когда мышцы не выделялись от коленок своей широтой в голенях. Поэтому была рада, что у самой они накачались благодаря бегу, убирая болезненную худобу. И тоже поднялась, чтобы одеться. Мысленно она благодарила Киру, что он так и остался развернутым к ней спиной. Чтобы не смущать, пока Лея натягивала халат.
Обмотанный белым полотенцем вокруг бедер, парень подошел к ней. И они просто молча стояли друг перед другом. Выражение лица Киры было таким, будто он смотрел на богиню. Оно было безмятежным и светилось тихим счастьем. Как будто ему передали какое-то сакральное знание. Слова были не нужны, Лее было достаточно только его взгляда. И того, что он от нее не отворачивается. В нем было благоговение. Словно Кира разделяет с ней какую-то тайну, ведомою только им двоим.
Глава 16
— Кирилл, милый, подай соус, пожалуйста, — попросила Ирина, указывая ладонью с длинными пальцами на пиалу с тартаром. Указательный палец женщины украшало кольцо, которое Лея подарила ей на день рождения.
Родители Кира прилетели утром, пока ребята были в университете, и сейчас они все вместе ужинали. Чувства от последнего разговора с Андреем переполняли девушку, и Лея все время сжимала кулаки под столом. Как ни в чем не бывало, отец Кира продолжал игнорировать само ее существование. И пока Ирина рассказывала о последних разработках научно-технического прогресса в области медицины, Лея думала о том, что ей будет за ту выходку и когда ждать нового удара от мира.
Взглянув на Кира, она увидела, что парень почти ничего не ест, как будто жевать спаржу ему доставляло огромное усилие. Затем украдкой посмотрела на его отца. На эту холодную физиономию с отсутствием каких-либо эмоций. И подумала о том, что этот дом без Ирины покрылся бы льдом,
