Девиантный Король (ЛП) - Кент Рина

Мы занимались сексом в бассейне так много раз, что я сбилась со счета.

Хотя все это удовольствие смыло страх, оно было лишь временным.

Я все равно не подошла бы к бассейну, подвалу или темноте, если бы Эйден не держал меня за руку или не нес на руках.

Это странно звучит как доверие.

Доверяю ли я Эйдену?

Я хочу. Боже, я действительно хочу погасить то небольшое недоверие, которое испытываю к нему. Не помогает и то, что он всегда прибегает к своим манипулятивным способам, когда чего-то хочет.

Эйден никогда не перестанет брать то, что он хочет, только потому, что может.

Когда Джейми, игрок в регби, спросил, можем ли мы присоединиться к проекту, я согласилась.

Эйден, будучи обычным мудаком, сказал мне сказать «нет».

Когда я не согласилась, он просто ушел. Днем позже Джейми извинился за то, что не сможет участвовать в проекте со мной.

Позже я услышала, что снаряжение Джейми для регби было испорчено, и его место в команде также оказалось под угрозой из-за алкогольной зависимости.

Не нужно было быть гением, чтобы понять, кто стал причиной этого. Когда я столкнулась с Эйденом по этому поводу, он сказал:

— Жалкий ублюдок не должен был смотреть в сторону того, что принадлежит мне. Кроме того, он нуждался в сигнале, чтобы играть в регби, не загрязняя свою печень.

— Кто ты такой? Полиция регби? — я спросила.

Его глаза потемнели так, что мои бедра сжались вместе и от страха, и от предвкушения.

— Теперь ты предпочитаешь регби футболу?

— Я футбольная девушка, но дело не в этом. Перестань быть придурком по отношению ко всем.

— Я не придурок по отношению ко всем. Я придурок по отношению к тому, кто угрожает тому, что принадлежит мне.

Он даже опубликовал фотографию моего вида сзади, когда я уютно устроилась у него на коленях во время игровой ночи с подписью: Футбольная девушка.

После этого инцидента и нескольких других, когда Эйден и его стая волков закрыли от любого, кто дышит в мою сторону, меня как будто снова ненавидят.

Только теперь по другой причине. Они ненавидят видеть меня с Эйденом и остальной футбольной командой. Королева ненавистников

Сильвер прячет свои когти.

Мне не нравится самодовольство, которое появляется у нее на лице всякий раз, когда она проходит мимо меня и бросает комментарий про крестьянку.

После школы я расстроена, что у Эйдена тренировка и он не сможет отвезти меня домой.

Поскольку тетя и дядя сегодня работают, я планировала, что он останется на ночь и я заставлю его посмотреть со мной криминальный триллер. Не знаю, когда я перешла от того, чтобы умолять его уйти, к тому, что хочу, чтобы он проводил со мной ночи.

С Эйденом все это процесс. Нелегко смотреть сквозь поверхность, но, когда я смотрю, я отчетливо вижу маленькие жесты. Например, как он всегда кладет меня сверху, когда мы спим. Как он готовит завтрак, когда я просыпаюсь.

Как долго мы принимаем горячие ванны.

Даже его грубые ночные и утренние сообщения иногда могут быть милыми.

Он медленно, но, верно, разрушает любую стену, которую я держу вокруг своего хрупкого сердца.

Даже на днях я подписалась на него в Инстаграме.

По правде говоря, у меня никогда не было выбора, впускать его или нет. Эйден ворвался и вырезал свое удобное место у меня на груди.

Мысль о том, чтобы вырвать его, приносит привкус горечи и ужаса.

По дороге на парковку, чтобы встретиться с Ким, звонит мой телефон. Я ухмыляюсь как идиотка, когда имя Эйдена мелькает рядом с фотографией нашего первого поцелуя в доме Ронана. Он установил ее для меня, но я не стала убирать.

— Разве ты не должен быть на тренировке? — я спрашиваю.

— Ключевое слово «должен». Тренер убьет меня, если увидит, что я разговариваю по телефону.

— Тогда иди. Не хочу, чтобы тебя убили.

— Оно того стоит, если я услышу твой голос. — я впиваюсь зубами в нижнюю губу, сдерживаясь от идиотской ухмылки. — Где ты? — спрашивает он, его голос немного понижается.

— Направляюсь домой с Ким.

— Не позволяй ей остаться на ночь. Я собираюсь заявить о своих правах после тренировки.

— Разве ты уже не заявил о своих правах?

Все еще улыбаясь, я иду медленнее, чем необходимо, пиная воображаемые камни.

— Даже близко нет, милая. Я должен еще немного заявить о своих правах на всякий случай. Мне не нравится чувствовать угрозу.

— Ой, могущественный Эйден Кинг ощущает угрозу?

— Если ты продолжишь настаивать на том, чтобы ребята смотрели игры с нами, блядь, я чувствую угрозу.

Я хихикаю и прижимаю тыльную сторону ладони ко рту.

— Они твои друзья.

— Разовые, если угрожают тому, что принадлежит мне. — он говорит совершенно серьезно. — Если один из этих ублюдков снова прикоснется к тебе, я сломаю ему и другим ноги, чтобы они могли попрощаться со своим последним футбольным сезоном.

Боже. Он аномалия.

Иногда мне кажется, что Коул, Ронан и особенно Ксандер проявляют свою собственническую сторону только для того, чтобы посмотреть, как он себя поведет. Они привыкли к расчетливой, хотя и спокойной версии Эйдена. Его тщательно спрятанная чудовищная версия пугает, но они все равно хотят ее увидеть.

— Кинг! — кто-то кричит на заднем плане.

— Это тренер. — Эйден издает звук между бормотанием и стоном.

— Не будь убит.

— Не тогда, когда у меня есть право на долю. — он усмехается. — Увидимся позже, милая.

— Увидимся, — говорю я в ответ, но он уже повесил трубку.

Я все еще улыбаюсь про себя, будто сошла с ума, что не так уж ужасно, учитывая, что у меня есть чувства к Эйдену.

Это беспорядок, но это правда.

Я иду к автостоянке, пытаясь убедить себя, что не поддамся и не стану дожидаться окончания его тренировки, или даже не понаблюдаю за ним украдкой, как некоторые фанатки.

Дело не в том, что я выше того, чтобы быть фанаткой, но мне нужно учиться, прежде чем я потеряю не только свое сердце, тело и душу из-за Эйдена, но и свое будущее.

— Ты обещал, дядя.

Мои ноги с визгом останавливаются от взволнованного голоса Сильвер. Я прячусь за углом, ведущим к автостоянке, и выглядываю.

Сильвер стоит рядом с блестящим черным мерседесом.. Джонатана Кинга?

Его широкая, высокая фигура возвышается над ней. На нем черный костюм-тройка с бриллиантовыми заклепками. Сильвер, как обычно, выглядит безупречно в своей отглаженной школьной форме и дизайнерских туфлях.

— Говори потише, — говорит Джонатан твердым, властным тоном.

— Ты сказал, что она исчезнет. Сказал, что Эйден бросит эту суку Эльзу в мгновение ока. Очевидно, что он этого не сделал. Во всяком случае, он любит ее больше, чем когда-либо.

Мои ногти впиваются в камень, когда я регистрирую груз информации. Эйден сказал своему отцу, что бросит меня?

— Сильвер, Сильвер. Разве твой отец не научил тебя тактике заманивания, прежде чем напасть? Жертва должна падать сильнее, когда она верит, что ей ничего не угрожает, а не наоборот. Вот чем Эйден занимался все это время. Заманивал добычу. Теперь, когда она доверяет ему, ее падение раздавит ее на части.

Мое дыхание прерывается, а под кожей зарождается зуд. Я хватаюсь за лямки рюкзака и поворачиваюсь, чтобы уйти, не желая больше ничего слышать.

Они лгут.

Они оба лгут.

— Как ты можешь быть так уверен, дядя? — спрашивает Сильвер.

Я невольно останавливаюсь, мои пальцы дрожат на ремне рюкзака.

— Родители Эльзы убили его мать. Единственная причина, по которой Эйден когда-либо смотрел в сторону этого монстра, чтобы заставить ее заплатить за грех ее родителей.

Джонатан и Сильвер продолжают разговор, но я ничего не слышу. Мои ноги несут меня в противоположном направлении, но я ничего не вижу.

Краска сошла с моих щек, и мое сердце колотится о ребра, желая вырваться наружу.

Я спотыкаюсь и падаю, но снова встаю. Что-то жжет у меня в коленях, но это ничто по сравнению с зудящим ожогом под кожей.