Джудит Макнот - Каждый твой вздох

Билли кивнул, явно польщенный похвалой Торелло.

— Но почему ты решил все свалить на Митчела Уайатта?

— Потому что, — прошипел Билли с искаженным яростью лицом, — этот гребаный ублюдок вел себя так, словно принадлежит к нашей семье! Решил занять место моего отца, а ма все ему позволяла! Жил в нашем доме, заботился о моей маме, все время торчал рядом с ней. Это я должен был стать главой семьи, а она просила совета у него! Не у меня! Он даже посоветовал ей продать ферму. И дедушка Сесил вел себя с Митчелом точно так же! Раньше я был его любимцем. Он всегда твердил, что мы из одного теста, но после смерти отца видел только Митчела, а на меня и внимания не обращал! Я сам слышал, как он говорил ма, что на дне рождения хочет представить его всем! И добавил, что она тоже должна быть там. Пусть все узнают, что и она приняла его в семью.

— Ладно, Билли. Я рад, что ты говоришь правду и верно изложил все факты. Вот тебе бумага и перо. Постарайся все написать так, как только сейчас рассказывал мне. Хочешь колу или что еще?

— Хочу «Доктор Пеппер», — объявил Билли, потянувшись к ручке.

— А как насчет «Фритос» с чили и сыром?

— Здорово! Как вы узнали, что я люблю «Фритос»?

Торелло ничего не ответил, но, отвернувшись, бросил многозначительный взгляд на двустороннее зеркало. За последние две недели они объехали каждую автозаправку и придорожный магазинчик между фермой и Чикаго, зная, что Сесилу обязательно придется где-то остановиться. Служащая на одной из автозаправок опознала фотографию Билли. Сесил послал внука заплатить за бензин наличными, чтобы не регистрировать кредитную карту, но пока он ждал, Билли решил купить бутылку «Доктор Пеппер» и любимые чипсы. Когда кассир в магазинчике сказала, что у них только простые «Фритос», он обозвал магазин мусоркой, а ее — деревенской дурой.

— Я уже предвижу, как выстроят защиту семейные адвокаты, — брезгливо бросил Макнил. — Первым делом они заявят, что мальчишка не подпадает под юрисдикцию округа Кук, потому что преступление случилось за его границами. Ему четырнадцать, значит, его будут судить как несовершеннолетнего, а как только за дело возьмутся адвокаты Уайаттов, наверняка убедят мать позволить им заявить, будто отец тайно издевался над беднягой Билли. Черт, Сесил — старик с больным сердцем, а если он умрет до начала суда, они постараются все перевернуть с ног на голову, и окажется, что это Сесил убил родного внука.

— Все так, но если я раньше доберусь до Сесила и приведу его в чувство, может, мы сумеем добиться своего, — ответил Грей, отворачиваясь, и, уже отходя, добавил: — Немедленно звоню ему и хочу, чтобы ты для пущего эффекта находился рядом.

Глава 36

— Мистер Уайатт примет вас через несколько минут, — объявил Грею дворецкий Сесила. Моросил дождь, капли оседали тонкой сверкающей пленкой на кашемировом пальто Грея. Дворецкий почтительно взял пальто и удалился.

Сесил принял его в кабинете, сидя за гигантским столом в окружении портретов славных предков.

— Как ваши родители, Грей?

— Прекрасно, благодарю вас.

Пока он усаживался, старик пристально изучал его лицо.

— Насколько я понял, это не светский визит? — заключил он.

— Боюсь, что нет.

Он кивнул, повернул голову к мгновенно возникшему дворецкому и приказал:

— Немедленно свяжитесь с Генри Бартлеттом.

— Внизу ждет детектив, чтобы отвезти вас в участок. Генри может встретить вас там.

— Значит ли это, что меня арестовали?

— Это зависит оттого, насколько вы готовы сотрудничать с нами. Билли только что подписал показания, в которых признается, что убил отца.

— Что он вам сказал?

Грей не видел причин скрывать что-то от Сесила, зная, что Генри Бартлетт сумеет получить показания Билли в течение нескольких часов. Поэтому он наскоро перечислил основные пункты признания. Выслушав до конца, Сесил холодно осведомился:

— И вы верите какому-то мальчишке? Серьезно считаете, что я в этом участвовал?

— Абсолютно серьезно. Меня все время донимала одна мысль: почему вы держали в секрете существование Митчела до самого января? Впервые вы встретились в августе, а в сентябре Эдвард предположительно покончил с собой, выбросившись с балкона. В ноябре исчез Уильям. И все же вас ничуть не волновало то обстоятельство, что возвращение новообретенного внука в лоно семьи каким-то образом совпало с этими несчастьями. Мало того, вы не сообщили о нем полиции, расследовавшей оба происшествия. И знаете, что это мне сказало?

— Что я сентиментальный, доверчивый старик, ослепленный угрызениями совести, из-за того, что лишал Митчела его законного наследия? — саркастически предположил Сесил.

— Нет, что вы хитрый, коварный, надменный манипулятор людскими судьбами, у которого появилась необходимость в новом наследнике, на которого можно было бы положиться. Но вы не хотели, чтобы полиция или кто-то еще узнал, где он обретался последние тридцать четыре года.

— Спасибо, — сухо, но искренне ответил Сесил, — вы совершенно правы. Вы всегда были способным молодым человеком.

— И поскольку мы оба знаем, что вы не сентиментальны и не доверчивы, у вас оставалась единственная причина с полной уверенностью считать, что Митчел не повинен в смерти Эдварда или исчезновении Уильяма.

— И какова эта причина?

— Вам с самого начала было известно, что именно случилось с обоими родственниками и что Митчел тут ни при чем. Вот поэтому я уже возобновил расследование исчезновения Уильяма, считая вас потенциальным главным обвиняемым, но тут в мой офис неожиданно явился Билли.

— И что он вам рассказал?

— Рассказал, как Митчел уверял Кэролайн, будто никогда не был на ферме, что, по его словам, являлось чистой ложью. Тогда мы сосредоточились на Митчеле. А теперь скажите мне, Сесил: когда вы обнаружили, что это дело рук Билли? Когда узнали, что он сунул пуговицу Митчела под крышку колодца?..

— Кэролайн пришла сюда сразу после того, как вы заставили Билли позвонить Митчелу на Сен-Мартен. Она рассказала, что происходит, и была вне себя, думая, что мы пригрели на груди убийцу. Я ответил, что это наверняка какая-то ошибка.

— Вы знали, что Билли подкинул пуговицу?

— Мы беседуем без протокола?

Грей, поколебавшись, кивнул:

— Без протокола.

— Я сразу сообразил, что это должен быть Билли. Кому еще выгодно нечто подобное? Кроме того, он сидел прямо передо мной, когда Кэролайн сообщила о найденной вами пуговице, подозрениях насчет Митчела и телефонном звонке, который, по вашему требованию, сделал Билли, чтобы выманить его в Чикаго. По выражению лица Билли сразу можно было заключить, что это он всему причина. Он улыбался, явно гордясь своей сообразительностью.