Анна Джейн - Северная Корона. Против ветра
Сердце Ники тотчас забилось сильнее. Девушка легонько коснулась ладонью его груди.
– Убрал? – подозрительным тоном осведомилась она.
– Убрал. Смотри. – Никита поднес вытянутый палец, на котором сидело красное в черную крапинку насекомое, почти к носу Ники. Она, ожидая увидеть какого-нибудь мерзкого большого жука, даже вскрикнула, повеселив этим парня, а после возмутилась:
– Это не жук! Это божья коровка, дурак!
– Божьи коровки – жуки, – с невозмутимым видом отвечал Никита. Девушка осторожно посадила божью коровку к себе на палец.
– Лети, – великодушно разрешила она.
Открыв окошко, Ника дунула на палец, и божья коровка послушно взмыла в воздух.
– Почему их называют божьими коровками? – спросила Карлова, глядя вверх. – Их так назвали, потому что они очень милые и яркие?
– Потому что эти жуки могут давать молоко. Рыжего цвета, – припомнил вдруг один из уроков по биологии Никита, где молоденькая и очень симпатичная учительница, неожиданно понравившаяся юному Кларскому, с восторгом рассказывала скучающему классу что-то о строении насекомых. Ее, правда, мало кто слушал – все были заняты своими делами. А вот Никита, пару дней как переведенный в эту школу, был одним из немногих, кому было интересно. Правда, до конца на том уроке он так и не отсидел и лекцию биологички не дослушал – один из «заводил» класса, решивший, что негоже, когда новенький с таким вниманием слушает училку, стал донимать Ника, кидая в него шарики бумаги. Дело закончилось, как и всегда, дракой – Кларский от души вмазал обидчику. Правда, потом больше к Нику в этом классе никто не приставал долгое время: пацаны даже зауважали, а девчонки почему-то на четырнадцатое февраля прислали целую кучу валентинок, которые Никита читал через силу. Правда, та самая биологичка, которая так ему понравилась, стала безосновательно думать, что он – хулиган и драчун, и это его очень раздражало. В отместку он прогуливал ее уроки.
– Когда кто-то нападает на божью коровку, она выделяет это молоко, а оно очень неприятно на вкус. Поэтому ими никто не питается: ни птицы, ни пауки. Даже тарантулы.
– Молоко? – не поверила Ника. – Да ну? Прикольно! А я и не знала даже о таком. Какой ты умненький, – она не удержалась и потрепала парня за щеку, как ребенка. Тот тут же убрал ее руку.
– У божьей коровки может быть молоко! Это так забавно!
– Как у насекомого может быть молоко? – хрипло рассмеялся Никита. – Это кровь. Девочка, ты как была не очень умной, так такой и осталась.
– Ой, молчи, – стукнула его по плечу Ника и сразу же поняла, что хочет с силой обнять этого наглого нахала, но сдержалась. Подумает еще, что она к нему пристает. Хотя, стойте! Как так? Они вместе убегают из города, она даже бросает жениха, и при этом не может обнять Ника тогда, когда захочет? Как они жить вместе-то будут? Целоваться по расписанию? От злости Карлова, плотно сжав губы, еще пару раз стукнула смеющегося парня.
– Угомонись, – велел он, поймал ее за запястья и притянул к себе. Эта игра ему нравилась.
– Отпусти меня! – сощурилась Ника и попыталась высвободиться, но ей было приятно ощущать его руки на своей коже.
– Не дергайся, я же сильнее.
– Было бы странно, если сильнее была я. По расписанию? – спросила она вдруг.
– Что по расписанию? – не понял Никита.
– Мы будем целоваться по расписанию? – озвучила она свой вопрос.
– Не понял тебя.
– Вот же ты тормоз, – проворчала Ника. – Это был намек.
– Я плохо понимаю намеки, – признался Никита.
Девушка демонстративно закатила глаза.
– А я люблю самокритику, Кларский. И ты вообще все плохо понимаешь.
– Не неси ерунду. Так что за намеки?
– Ну ты и… – вздохнула Ника, которая намеки и полунамеки как раз таки обожала. Наверное, потому что их часто не понимали мужчины. – Ладно. Можешь меня поцеловать. Без расписания.
– Я могу много чего сделать, – на несколько мгновений коснулся ее губ своими Никита, наверное, решив, что и этого будет достаточно. Ника же не уточнила, как именно он может ее поцеловать.
Девушка слабо улыбнулась. Сейчас она вела себя так по-дурацки, потому что на самом деле ей было плохо. Конечно же, из-за Саши. Свое волнение она пыталась скрыть за разговорами.
– Так, у нас мало времени, все решим в дороге. Говори, куда ехать, – пристегнулся Никита. С одной стороны, Ника его забавляла, а с другой, он не мог перестать думать о ней: какие у нее мягкие волосы, нежная кожа, женственные соблазнительные изгибы.
Перед глазами сама собой появилась картинка с прошлой ночи, и стоило большого труда избавиться от нее.
Девушка назвала адрес.
– Раньше на этом месте находилась букмекерская контора, – припомнил Никита. – За три года город поменялся.
– Поменялся, – эхом отозвалась девушка. – Слушай, скажи, а я – лучше?
– Лучше кого? – не сразу понял Никита.
– Ну, тех девок, – зачем-то захотелось Нике узнать это.
– Девушки, – мягко поправил ее Кларский. – С девками я не связываюсь.
– Ах, ну конечно… Вот почему я сказала тебе, что ты лучше Саши, а ты мне не сказал, что я – лучше твоих де-е-евушек? – спросила сердито Ника.
– А ты задавала мне этот вопрос? – вполне логично спросил Никита. – Я не умею читать твои мысли.
Девушка рассердилась. Она открыла рот, чтобы сказать что-то гневное, но Кларский изловчился и одним движением умудрился запихать ей в рот пластик жвачки, а после рассмеялся и быстро поцеловал ее в щеку.
– Когда ты молчишь – ты точно самая лучшая из всех, – заявил он, чувствуя, как поднимается у него настроение.
– Такие изысканные комплименты, – покачала головой Ника. – Ты как мальчик-второклассник, который дергает понравившуюся девочку за хвостик.
– Точно, – согласился Никита. – Но девочкам, которые мне нравились, я носил рюкзак.
– Ну, ты и бабник, – восхищенно протянула Ника. – Твой первый поцелуй, наверное, был в первом классе?
– В семнадцать, – отозвался парень.
– А ты поздний цветочек, – улыбнулась Ника. – И кто был счастливицей?
– Не знаю, – криво улыбнулся Кларский. – Ее привел Андрей. Ладно, не важно, – не захотел он погружаться в воспоминания. А удивленная Ника не настаивала.
Всю дорогу до кофейни они разговаривали на нейтральные темы. А когда они подъехали к трехэтажному зданию, на первом этаже правого крыла которого находилась кофейня, девушка, оглядев полупустую стоянку и не найдя на ней автомобиля Дионова, решительно сказала:
– Никита, я все же хочу поговорить с Сашей тет-а-тет.
– Я не хочу, – упрямо возразил он, не желая оставлять девушку один на один с ее женихом. Да и к тому же, положа руку на сердце, хоть он вроде как и боролся за любимую женщину (все же жених на берегу оказался шутником), Нику не нравилась ситуация, когда он уводит чужую невесту у кого-то прямо из-под алтаря. Паршивая ситуация. Неправильная.
