Роберт Мендельсон - Восточная мадонна
45
Мардж увидела его, едва вошла. Для нее встреча была неизбежной – он владел ее мыслями не один день. Отдохнув во время круиза и прокатившись меж двух рядов пальм по Пасео-Маритимо – улице, которую они впервые увидели, когда были здесь вместе, она даже не очень удивилась этой встрече. Все выглядело в высшей степени естественно. Мардж мечтала о нем, и вот ее мечты стали реальностью. Она ожидала увидеть его и сейчас, направляясь к нему через гостиничный холл, думала о том, что он неплохо выглядит.
Кто-то получал ключи от номеров, кто-то расплачивался, покидая отель. Суета, царившая у стойки администратора, несколько приглушила любопытство Мардж. Она не спрашивала себя, что он делает в отеле и где та женщина. Клэй присел на зеленый диван. Секунды, которые понадобились ей, чтобы приблизиться к нему, превратились в вечность. На это время все вокруг куда-то исчезли, гудящая толпа будто осталась за рамками действительности. Она выходила из длинного туннеля к яркому свету – туда, где, читая газету, сидел он.
Мардж встала рядом, и поток мыслей, связанных с прошлым, пронесся в ее сознании. Клэй хотел развода, а ей сказали, что он мертв. Она была в круизе, немного поправилась, очень беспокоится из-за дочери. Спала с Майком. Все это так, но сейчас перед ее глазами был только он. Ей не терпелось обнять его, остаться с ним наедине. Мардж Уэйн-Тернер вновь превратилась в невесту, полную ожиданий. Хотелось, чтобы он трогал, изучал ее. То, что случилось у каждого из них, когда они не были вместе, кануло в прошлое, и теперь он принадлежал только ей. Только это и было реальностью сейчас, когда она стояла, глядя на него.
Клэй казался немного потерянным и грустным. Лицо его осунулось, будто было иссечено ветром. Мардж жаждала обвить руками это длинное тело, но вместо этого неподвижно стояла и смотрела. С каждой минутой нетерпение росло, сердце рвалось к нему.
Едва она собралась заговорить, Клэй, оторвав взгляд от газетной страницы, поднял глаза. Ему показалось, что это сон. Чудилось, что в его тело вселилась душа другого человека, и этот чужой смотрел сейчас на Мардж. Он ничем не выдал своего потрясения. Закрыл глаза и открыл вновь, но Мардж никуда не исчезла. Она была перед ним – живая, из плоти и крови.
Клэй иной раз задумывался, о чем они будут говорить, если встретятся вновь, и вот этот момент наступил. Тогда это были мечты, теперь – реальность. Он попытался что-то произнести, но первой заговорила Мардж.
– Как дела, Клэй? – спросила она так, будто речь шла не о нежданной встрече, а о рандеву, назначенном в этот же день именно здесь. Как если бы перед ней был мужчина, с которым она завтракала утром и для которого теперь собиралась готовить ужин. – Что пишут в газетах?
– Все в порядке, Мардж, все в полном порядке. Прекрасно выглядишь. А загар, как и раньше, к тебе не очень липнет. Ах, газеты… Ничего интересного. Где-то на востоке все еще идет война.
Он ничего не спросил ни о дочери, ни о ее учебе, ни о доме. В его распоряжении был еще по меньшей мере час до назначенной встречи с Бернадетт в кафе «Ориенталь». Он знал цену времени. Знал, что на истребителе за шестьдесят минут можно преодолеть тысячу миль. Одного часа человеку достаточно, чтобы родиться и умереть. Так что времени вполне хватало на то, чтобы вместе с Мардж во всем разобраться, но ведь разбираться-то было не в чем. Все было спокойно.
– Присаживайся, Мардж. Закажи себе кофе и апельсиновый сок. А я быстренько сбегаю на террасу за рогаликом. Получается что-то вроде второго завтрака.
– Я откушу у тебя кусочек.
– Хорошо, дорогая. – Он произнес «дорогая» так обыденно, словно повторял это слово тысячу раз на дню. Но Мардж не было дела до того, предназначалось ли это обращение именно ей, той, другой женщине или же просто вырвалось по привычке.
Внезапно в висках у Клэя застучала кровь. Свежий аромат ее духов, платье от Холстона и точеные ноги вызвали к жизни прежнюю страсть. Вспомнились давно забытые вечера в Джорджии, когда они вместе сидели у нее дома на веранде и он страстно желал ее. Все это вернулось и было свежо, как в первый раз. Свободный час можно было растянуть, а для Бернадетт потом придумать какое-нибудь объяснение. Она, конечно, разозлится, но он уже знал, как совладать с ее гневом.
– А может, пообедаем? Вообще-то еще рано, но ведь, черт возьми, сегодня воскресенье.
До него дошло, что она все еще стоит, и он поднялся.
– Дай отдых своим прекрасным ножкам, Мардж, – услышал он собственный голос как бы со стороны.
Мардж села. К ним подошел официант и сказал, что заказ Клэя уже на столе. Ну, и где же землетрясение, тот самый внезапный взрыв, который должен был сопровождать эту встречу? Вслед за официантом они вышли из холла, Клэй открыл перед Мардж дверь.
– Записать на ваш счет? – спросил официант.
– Нет, я заплачу.
– Так ты не в этом отеле остановился? – поинтересовалась Мардж.
– Я просто пришел полюбоваться видом, который открывается отсюда.
– Ты в самом деле замечаешь такие вещи?
– Любоваться видами – это все, что я могу себе позволить. Позолота, мрамор, кожа – все это стоит денег. Положить тебе масло на рогалик?
Мардж терялась в догадках. Так, значит, он не живет в этом отеле. Но где же? Самолет в Париж вылетает сегодня ближе к вечеру. Однако нужно ли ей спешить на этот рейс? Она в любой момент могла позвонить Майку и сказать, что ее планы изменились. С Клэем можно провести несколько восхитительных часов или – остаться навсегда. Как он пожелает.
– Почему бы и нет? – нежно ответила она, наблюдая, как Клэй разрезает рогалик. Масло тут же впиталось в хлебную мякоть.
– У меня куча денег, – сказала Мардж. – Я позабочусь о тебе.
И тогда впервые перед ним предстал образ Бернадетт. Девушка, которую нарисовало его воображение, сжимала в руке пистолет.
– Только в том случае, если позволишь мне заплатить за твой обед, – ответил Клэй.
Ничто не ограничивало его. Он делал именно то, что хотел. Правда, сейчас был возможен лишь совместный обед и ничего более. Но почему? В конце концов Мардж была его женой, она улыбалась, и он хотел быть с ней. А Бернадетт, если и хватится его, то не раньше второй половины дня. Коррида начинается лишь в шесть вечера.
Мардж взглянула на мужа. Ни его лицо, ни голос – ничто не вызывало неприятных воспоминаний. Она чувствовала себя легкомысленной и шаловливой, будто в голове шумело вино. Мардж думала о том, как бы предупредить администратора отеля, что она пока не собирается освобождать номер, а потом заманить туда Клэя. Она чувствовала легкость. По его глазам она поняла, что с ним творится то же самое. Этот взгляд был ей знаком по годам их молодости, его глаза хотели ее. Клэй уже несколько раз назвал ее «дорогая» и ни разу не упомянул о другой женщине. Возможно, между ним и той, которая до сих пор была рядом, все было кончено. Как бы то ни было, сейчас друг против друга сидели мужчина и женщина, испытывающие взаимное влечение. Он набегался по свету, она была свободна и могла взять его, потому что чувствовала свою силу.