Анна Крол - Рассвет в ночи
Громко подпевая "Bleed it out" Линкин Парк, Он ветром несся домой, отринув все предложения Георгия Ивановича отпраздновать долгожданную победу. Это не Его победа. Это вообще не Его дело, кто там кого уничтожил, кто чей бизнес разрушил, и кто при этом оказался на улице. Всё побоку, всё! К черту и к его бабушке! Вот так всегда и надо было жить - наплевав и начхав, спокойно делая свое нехитрое дело. А то развел нюни, растер сопли, извелся и изпереживался, даже смешно! И Он захохотал, отбивая бешенный ритм песни по рулю.
Дома Его ждала Светлана - выспавшаяся, свежая, дурашливо-веселая и такая... любимая. Невероятно, безумно, всеобъемлюще, до изнеможения любимая! И Он выдавливал из послушной машины всё, что только было дозволено на автострадах города, а иногда даже превышал скорость - спешил, рвался, стремился к своей девочке. Как Он жил раньше? Чем Он занимался? Чего ради Он всё это делал? Пока не было её... не было ничего, и ничто не имело смысла. Когда-то Светлана сказала, что, познакомившись с Ним, она заново родилась. Так вот и Он только-только появился на свет, только открыл глаза, только различил первые звуки этого мира. Он начал жить всего месяц назад, и совершенно не хотел умирать! А стоит Ему лишиться своей милой Мышки, как Его тут же поглотит морозный мрак смерти... Плечи предательски дрогнули от этой мысли, возвращая Его из мира фантазий на гудяще-шипящую дорогу. Нет, Он не умрет, разумеется... Что за слезливый бред! Нет... Просто жизнь вновь лишится смысла, мир перед глазами померкнет, звуки стихнут, движение остановится. Его затянет в болото деловых будней и бытовых забот, поглотит рутина, задавит работа, задушит... совесть.
Не желая возвращаться к подобным мыслям, когда Ему наконец-то удалось так далеко от себя убежать, Он припарковался у ювелирного магазина и купил Светлане очередную красотульку - белого металла ожерелье и серьги к нему, упаковал празднично и рванул домой, притормозив еще разок лишь у парка, где ворчливые бабушки торговали букетиками полевых цветов. Светлане Он выбрал небольшой букетик темно-лиловых фиалок в обрамлении бархатистой зелени, закинул его в машину, а сам интуитивно прошел в ворота парка, и интуиция не подвела.
Вдалеке от шумных толп и праздного веселья, на зеленом склоне, где неделю назад они запускали воздушного змея, сидела Светлана. Изящные ножки были подобраны и укрыты подолом голубого платья, а тонкие пальчики ловко перебирали длинные стебельки клевера, лютиков и мышиного горошка, сплетая цветы в лохматый венок. Залюбовавшись ею, Он оперся рукой о стройный гладкий ствол невысокого граба и вдохнул полной грудью бодрящий воздух, в который, точно стебельки в Светланин венок, вплелись ароматы цветущих трав, древесной смолы, разогретой солнцем хвои и близкого пруда. Безмятежная улыбка не сходила с Его тонких губ до тех самых пор, пока девочка мельком не смахнула с ресниц блестящую капельку, потом еще одну и еще, а там уже и вовсе перестала справляться с потоком слез, позволив им ручейками сбегать по щекам.
─ Света! - Окликнул Он громко, как всегда в ответственные моменты называя свою Мышку по имени.
Обернувшись на Его голос так порывисто, что витые волосы черным шлейфом полетели по ветру, она тут же вскочила на ноги и с радостным смехом бросилась к Нему наискосок через склон, размахивая в воздухе готовеньким венком. Налетела маленьким, но свирепым ураганом и, обхватив за шею, повалила в траву, с отчаянной нежностью целуя в губы. Забывшись на мгновение от столь бурных проявлений её эмоций, Он перекатился по земле, стискивая Светлану в объятиях, а когда она, блаженно улыбаясь и часто дыша от избытка чувств, оказалась под Ним, пришел-таки в себя и настороженно уставился девочке в лицо.
Ярко-серые с водяными бликами глаза не омрачала и тень былой грусти. Ничто во внешности её не выдавало недавних слез - не было ни припухлостей под нижними веками, ни покраснений на белках, ресницы не слиплись, да и чуть румяные от возбуждения щечки не несли на себе солоноватых дорожек. На одну секунду Он даже обрадовался, решив, что слезы Ему пригрезились, но секунда прошла, и прозорливому сердцу открылось, что Светлана слишком часто плачет, чтобы на лице оставались хоть какие-нибудь отголоски слез.
─ На, это тебе! - Светлана решительно напялила Ему на голову разноцветный венок и опять засмеялась, рассматривая дело рук своих. - Так и ходи!
─ Вот еще! - Заворчал Он в притворном возмущении, стягивая с волос цветочный ободок. - Он не подходит к моему галстуку!
─ Тогда снимай свою удавку! - Велела она, с прежней решительностью распуская тугой узел галстука и зачем-то расстегивая верхние пуговицы на рубашке.
Влажные губы легко пробежались по Его шее - от ямочки между ключицами до кадыка, скользнули за ухо, по бьющейся жилке спустились до самого плеча, а пальцы тем временем вцепились в пряжку на кожаном ремне. Прежде чем понять, что происходит, Он вновь оказался прижат лопатками к траве, рубаха была расстегнута до середины, Светлана сидела сверху, кошкой прогнув напряженную спину, черные кудри сыпались Ему на лицо и грудь, обволакивая сладким ароматом её духов.
─ Эй... - Прошептал Он девочке на ухо, нехотя отрывая её от своей груди. - Я, конечно, уважаю твою храбрость, моя необузданная Мышка... Но нас за такое оштрафуют, как пить дать!
─ Ой! - Пискнула она, розовея от смущения, и опять засмеялась, ткнувшись носом Ему в волосы. - Просто я подумала о тебе... Захотела... Попросила, чтобы ты оказался здесь... И тут ты!
─ Волшебство... - Выдохнул Он ей в шею, усаживаясь на траве, а сам всё гнал и гнал из разума мысли о тех слезах, о причинах, их вызвавших.
Сидя в машине, Светлана разглядывала подарки в боковое зеркальце, что-то смущенно бормотала и не переставала чмокать Его куда попадет, отвлекая от дороги. Но Ему нисколько не удивительно было, что куда больше девочка обрадовалась скромному букетику - зарыла носик в нежные лепестки и скосила на Него лукавый глаз:
─ Мои самые любимые цветы...
─ А я знаю! - Гордо кивнул Он, не отводя взгляда от дороги. - Ты сама как фиалка - хрупкая и нежно-прекрасная.
─ Я не больно-то красивая. - Фыркнула Светлана, явно напрашиваясь на комплимент, и напросилась.
─ Ты мой прелестный кокетливый цветочек! - Усмехнулся Он, оборачиваясь-таки к своей девочке и целуя её насупленный носик.
─ А если бы ты был цветком... - Начала Светлана, но тут же стушевалась, задумчиво прикладывая пальчик к нижней губе. - Нет, ты не был бы цветком... Ты был бы деревом! Огромным, могучим...
─ Дуб дубом! - С усмешкой перебил Он и поймал узенькую ладошку, спешащую отвесить Ему шутливую затрещину.
