Дженнифер Кокс - Вокруг света за 80... свиданий
Гарри влюбился в мою квартиру, и его присутствие заставило меня понять, как я истосковалась от одиночества. Как скучала по жизни вдвоем — совместной стряпне, музыке на кухне и даже работе в отдельных комнатах.
Только с кофе вышла неприятность. Гарри привез «Питс», свою любимую марку кофе, но моя кофеварка на второй день сломалась. Пока Гарри занимался починкой, я призналась, что купила кофеварку на распродаже подержанных вещей, тринадцать лет назад, за пятьдесят пенсов.
— Поэтому ее и продавали так дешево, — пренебрежительно бросил он.
— Хочешь сказать, имелись все шансы, что она сломается через тринадцать лет? — злорадно хмыкнула я.
В духе «доступа во все области жизни» Гарри предстояло познакомиться с моими родителями. Я нервничала, зная, что нервничает Гарри, и втайне считала, что родители, должно быть, тоже немного волнуются. И если беременная женщина ест за двоих, женщина, знакомящая родителей со своим бойфрендом, от волнения ест за четверых. Я загрузилась гигантским количеством изделий итальянской кондитерской за углом, и мы отправились в путь.
Но, как обычно случается в подобных ситуациях, стоило родителям открыть дверь, после первого неловкого момента оказалось, что все прекрасно поладили. Гарри, обаятельный и остроумный, очевидно, понравился моим родителям с первого взгляда. Отец долго работал в Штатах, и поскольку моя мать всегда интересовалась международной политикой, оба засыпали Гарри вопросами о его жизни, американской внутренней политике, НБА и: «Вы знаете тот бар в Вегасе?..»
Освобожденная от должности офицера связи между двумя высокими договаривающимися сторонами, я набросилась на пирожные, запивая их крепким черным кофе. Час спустя, разбухшая от избытка теста, зато взбодренная кофеином, я почти не могла усидеть на месте. Подпрыгивала на диване и, вместо того чтобы посильно участвовать в беседе, постоянно вмешивалась:
— Кто-нибудь хочет еще кофе?.. Это в сегодняшней газете, верно?.. Посмотрим, смогу ли я найти… Кажется, кто-то звонит в дверь… Видели ту птичку на дереве?.. О, это моя сумка, Гарри, я сейчас ее возьму…
Наконец я поднялась наверх, в свою старую комнату, легла на постель и стала читать рождественский выпуск «Джеки» за 1972 год, пока не успокоилась настолько, что смогла вернуться к остальным и прекрасно провести остаток утра.
Обняв и поцеловав родителей на прощание, мы отправились в Кембридж. Стоял прекрасный осенний день. Мы были поражены и слегка ошеломлены видом города, постепенно возникающего из дымки холодного тумана, окутавшей улицы и дома.
Мы заглядывали в прекрасные внутренние дворики XV века, принадлежавшие колледжам Тринити и Куинз, бродили рука об руку по обрамляющим берег реки Кэм тропинкам, усыпанным мокрыми желтыми листьями, и любовались, как гребцы неспешно взмахивают веслами, прокладывая путь по холодной спокойной воде.
Прежде чем вернуться домой, мы навестили мою сестру Тоз и провели шумный вечер с ней и детьми. Зак, Тэбс и Майкл замечательные ребятишки, и, как всегда, шныряли под ногами, показывая игрушки, залезая на колени к Гарри и пытаясь его пощекотать. Домой мы отправились в десять вечера, предоставив бедной Тоз укладывать в постель троих перевозбужденных детей.
Рухнув на диван со стаканом вина в руке, Гарри задумчиво взглянул на меня.
— Знаешь, встреча с твоей семьей многое для меня значит, — серьезно объявил он.
— Почему? — удивилась я. — Начинаешь понимать, что все, связанное с родителями, превращает меня в неврастеничку?
— Нет, — рассмеялся Гарри. — Просто, увидев тебя в кругу семьи, я понял, как сильно они тебя любят.
Я смущенно улыбнулась и, стараясь принять беспечный вид, пробормотала:
— Да, они, похоже, считают, что я не так уж плоха.
Но Гарри упорно не желал отвлекаться.
— Ты заставила меня понять, — продолжал он, — как важно для меня дать тебе почувствовать себя такой же любимой и необыкновенной, особенно когда приедешь и станешь жить со мной в Америке. — Он отставил стакан и сел совсем близко. — Я, правда, люблю тебя, Джен.
«Когда приедешь и станешь жить со мной в Америке…»
Я уставилась на фарфоровых кошек на камине, словно проверяя, слышат ли они. Если и слышали, то ничем не дали понять. Только взирали на меня, как крошечные сфинксы, сохраняя достойное молчание и крепко держа в узде свои чувства.
У кошек многому можно научиться. На этот раз я не собиралась плакать. И хотя вполне могла разрыдаться, все же решила, что пора найти лучший способ показать свое счастье. Поэтому поцеловала его, и мы отправились в постель.
Если не считать времени, пролетавшего слишком быстро, визит Гарри оказался абсолютно идеальным. Однако горизонт немного омрачился за день до его отъезда.
Мне пришлось председательствовать на однодневной конференции в городе. Конечно, не так мы мечтали провести этот день, но выхода не было. Мы договорились, что Гарри погуляет один, посмотрит город, а потом, в конце дня, присоединится ко мне и другим участникам, и все дружно пойдут выпить по стаканчику. Там же будут Пола, Эмма и Джо, которым не терпелось познакомиться с Гарри.
Неприятный холод забирался под одежду, но на конференции было много народу, и после чудесной, но очень напряженной недели казалось почти облегчением предвкушать обычный рабочий день.
К полудню я была на сцене, проверяя список выступлений делегатов перед перерывом на кофе, когда какой-то мужчина вошел в комнату.
Келли. Мы не виделись почти год, да и последняя встреча была короткой — он забежал забрать кое-какие вещи, оставленные в моей квартире, но шок был от этого не меньше — что-то вроде резкого удара молнии.
Он глянул в мою сторону, но был чересчур далеко, чтобы понять, заметил ли мой потрясенный взгляд.
Келли снял куртку и прислонился к стене.
Я и забыла, какой эффект он производит. Ненавижу слово «удушливый», но, к несчастью, выбора не было.
Нужно отдать мне должное: я продолжала говорить с помощницей, словно и не заметила человека, разбившего мне сердце. Громко напомнила делегатам, что перерыв длится всего четверть часа, и попросила отключить телефоны по возвращении в аудиторию.
Точно зная, сколько звонков успеют сделать и сколько шоколадного печенья проглотить за отведенные им пятнадцать минут, все триста человек посмотрели на часы и дружно вывалились из помещения. Остались только двое.
Я сошла со сцены и направилась в сторону Келли. Он с небрежным видом наблюдал за мной.
— Привет, — дружески бросил он, когда я подошла ближе. — Как семинар? Все нормально?
«Было, пока ты не показался», — едва не выпалила я, но вовремя сдержалась. Только кивнула и так же спокойно ответила:
