Лайза Браун - Внук Дьявола
Порывшись в сумке, которую передала Дана, Лейни достала бутылку излюбленного Престоном джина, завернутую в тонкую бледно-розовую ночную рубашку с короткими рукавами. На одеяние невесты не похоже, и это хорошо. В эту ночь Лейни не должна чувствовать себя новобрачной. Вот он, вкус Престона: нечто сексуальное, приторно-соблазнительное.
Итак, что еще осталось?
Принять душ. Распустить волосы и расчесать их.
Створка открытого окна хлопнула, испугав Лейни.
Черт возьми, где же романтические чувства? Где ощущение счастья? Где радость, которую она испытывала с Ко…
Нет, нет, нет. Все не так. Все слишком реально и – слишком расчетливо.
Можно еще кое-что предпринять, решила она, и предпринять немедленно.
Она отвинтила крышку бутылки, типично мужским жестом опрокинула ее и сделала большой глоток.
Отвратительный вкус. Она заставила себя проглотить обжигающую жидкость. На глаза навернулись слезы, но легче почему-то не стало. Тогда Лейни вновь поднесла бутылку ко рту.
Крепкий джин поможет ей испытать романтическое волнение.
За «Магнолию», да процветает она в веках.
За папу. Сегодня ночью состоится расплата за его смерть.
За маму и тетю Оливию, за их тихую, безмятежную жизнь, за ту жизнь, которая будет им обеспечена нынешней ночью.
За тебя. Да, да, и за тебя, Колли. За тебя, который заставил меня полюбить раньше, чем я поняла, что это невозможно.
За кровь и горе, которых, видит бог, мы не желали.
За то, как я смотрела на тебя издалека, жаждала впустить тебя и не могла, за мои страдания, которые множились с каждым днем разлуки.
Посвящаю эту ночь тебе.
Глава 13
Лейни не могла понять, что с ней происходит.
Что-то непонятное настойчиво извлекает ее из опустившегося на нее непрозрачного облака. Что же это может быть? Впрочем, не стоит и думать. Мысли не помогут, ибо в ночной тьме торжествует плоть.
К ней прикасается мужчина.
Конечно же, это мужчина; у него грубые, властные руки. Они обхватили ее лицо и смахивают с него слезы.
А отчего она плачет? Почему она оказалась здесь? Лейни сделала усилие, чтобы припомнить.
Он должен был прийти сюда, и она его ждала.
Для чего?
Он пошевелился. Она знала это, хотя и не открывала глаз.
Ага. Он сбросил с нее покрывало, и теперь она лежит обнаженная. Прохладный ветерок от лопастей вентилятора овевает ее. Слышно его дыхание.
Она вытянула руки, пытаясь защититься от него.
Руки легкие, как пушинки, и не слушаются.
А вот он их сжал. Жестко. С силой. Завел их ей за голову.
Больно.
Он отпустил ее.
Так быть не должно.
Она пыталась протестовать, но лишь издавала нечленораздельные звуки.
Он сердится на нее?
Это Колли.
Это Колли, бывало, на нее сердился, но ведь Колли, кажется, не должен был приходить. Как же это случилось? Почему? Как он сюда попал?
Лейни рванулась, стараясь стряхнуть его с себя.
Ничего не видно. Черная, непроглядная тьма.
– Нет, – хотела она сказать, но на самом деле сумела только пискнуть.
Он опустил ее руки, положил их вдоль тела и замер, а она услышала свое шумное, сбивчивое дыхание.
Ее ладони нащупали гладкую поверхность накрахмаленной простыни. Значит, кровать. Ей захотелось смеяться.
А потом он вынырнул из темноты. Его теплые губы неожиданно оказались на ее груди, и она вскрикнула.
Что-то – маленький хрустальный колокольчик? – негромко звякнуло.
И от этого звука в ее голове внезапно прояснилось. С ней Колли. Это Колли на ее груди, между ее ног… Колли держит ее за руки.
Это должен быть он. Она не может быть здесь с другим.
Прошу тебя, боже. Я так хочу, чтобы это был Колли.
И опять ей захотелось смеяться. Но как он здесь оказался? Да ее и не интересует ответ. Может, он явился к ней из бутылки дорогого джина. Она не станет больше задавать вопросов. Она примет чудо как должное.
Он здесь. Он, кого она ждала с того самого дня в хижине. Может, и не было того дня. Может, то был страшный сон, а действительность – вот она.
Так должно быть.
Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного.
Она уже не могла больше. Его губы ласкали ее грудь. Это мечта, наслаждение, страсть. Они вместе, они куда-то плывут.
Он соскользнул с нее, и она схватила его за руку, стараясь удержать.
– Оста… Останься.
Одно-единственное слово, но чего оно ей стоило!
– Хорошо, – прошептал он. Его голос обволакивал ее. – Я не хотел… тебя… будить… детка.
Она вслушивалась в слова и даже как будто понимала их, но в то же время искала его губы, которые зачем-то говорят, вместо того чтобы заняться совсем другим.
– Хочу, – удалось ей выговорить. Чего «хочу»? Как сказать, чтобы он сразу понял? – Хочу.
– Ш-ш-ш.
Его палец лег на ее губы, и она умолкла. Ей необходимо узнать вкус кожи Колли.
Она приоткрыла рот, слегка укусила его и принялась целовать его пальцы, не давая ему времени почувствовать боль. Целовать, целовать…
Он перевел дух.
– Лейни.
Его голос накрыл ее невидимым покрывалом.
И вот он уже встает, и пружины кровати скрипят. Она пытается сесть и разлепить веки, но голова кружится и падает на подушку.
Что-то вспоминается ей. Не то имя. Не Колли. Это…
– Колли?
Мужчина прохрипел что-то невнятное, возможно, проклятие. Потом его ладонь оказалась под ее затылком и грубым рывком приподняла ее голову.
Он запустил пальцы в ее волосы. И она медленно отдалась наслаждению. Некогда раздумывать, потому что его пальцы гладят ее, и губы гладят шею, сжимают груди…
Он знает, как доставить удовольствие женщине. Знает, возможно, лучше, чем Колли.
На мгновение Лейни задержалась на этой мысли, а потом подалась к нему, вверх, отчаянно застонала и нашарила губами его рот. Ее руки освободились от его хватки и обвили его шею. А он приподнял ее, прижал к себе, уткнулся лицом в ее грудь.
У него гладкая от напряжения и влажная кожа. Бицепсы перекатываются под подушечками ее пальцев.
Что-то не так.
И опять-таки думать некогда.
Наконец-то он с ней. Он продолжает обнимать ее, продолжает то, что начал в тот день.
«Пусть он поцелует меня. Почему он не целует? Колли любит целоваться…»
Он держит ее за плечи, прижимает к кровати, целует ее груди, живот, а ей остается только извиваться под ним.
«Он жесткий… Он сильный. Где же нежность прикосновений Колли?»
Их пальцы переплелись. Ей уже не нужно нежности.
«Я хочу его. Целуй меня!»
А он не обращает внимания на ее беззвучные мольбы.
Он отпустил ее руки. Его пальцы оказались между ее ног, стали шарить, нашли… Она опомнилась.
– Нет!
Это единственное слово пронзило тишину ночи. В ужасе она сжала ноги, желая вытолкнуть его из себя.
