Людмила Толмачева - Бегущая против волны
— Это что-то новенькое. Сами придумали?
— Ага. Только что.
На складе, в огромном ангаре, заставленном металлическими стеллажами по обе стороны дороги, по которой мог проехать большегрузный «КамАЗ», их встретил приземистый лысый мужчина в очках.
— Знакомьтесь, это наш «министр» складского хозяйства, Иван Григорьич Кучков, — представил Чурилин завскладом. — А это Ирина Дмитриевна, зам по развитию. Прошу любить и жаловать.
— Очень приятно, — пропищал фальцетом «свой в доску» Кучков. — Значит, будем развиваться?
— Будем, будем, — ответил за Ирину Чурилин и перешел к делам. — Пойдем, покажешь мне остатки труб от Неустроева.
— Те и другие? — спросил Кучков, но, поймав молниеносный яростный взгляд Чурилина, неловко поправился: — Я имею в виду — обоих диаметров?
— Разумеется, обоих, — с явным облегчением подтвердил Чурилин и повернулся к Ирине: — Вы с нами пойдете или тут подождете? Предупреждаю, идти далеко.
— Нет, я прогуляюсь с вами. Заодно, если нетрудно, проведете для меня небольшую экскурсию.
Они шли между штабелями металлопроката, и Чурилин, специально вдаваясь в ненужные технические подробности, что называется, «запудривал» Ирине мозги. Она чувствовала, что за внешней издевкой — вот, мол, получай, раз сама напросилась — кроется еще один подтекст. Какой именно, она пока не понимала, но то, что от нее хотят скрыть что-то очень важное, интуитивно догадывалась по тому негласному диалогу между мужчинами, который они вели посредством взглядов и жестов. Проходя мимо бокового стеллажа, притулившегося у самой стены, ей показалось, что они уже здесь были. «Что за дежавю, черт возьми? — тряхнула она головой. — Мне это кажется или я уже видела точно такой же прокат, сложенный в той же последовательности и такими же аккуратными штабелями, причем и здесь и там места хоть отбавляй. Можно было складировать все в одном месте». Недодумать ей не дали. Чурилин отвлек ее пояснением технических характеристик различных марок легированных сталей и их преимуществ перед нелегированными.
Окончательно измотав Ирину длительным хождением по несметным складским площадям, Чурилин, похоже, выдохся сам.
— Может, на сегодня хватит? — спросил он, вытирая со лба пот.
— Да, я тоже так думаю, — поморщилась Ирина, осматривая свои опухшие в узких «лодочках» ступни.
— А может, чайку или чего покрепче? — подмигнул Кучков.
— Ты чего, Григорьич, я же за рулем, — осадил его Чурилин.
— А я бы от кофе не отказалась, — взмолилась Ирина, каждым нервом ощущая боль в натруженных ногах.
— Так это мы мигом, — засуетился Кучков, — только прикажите. Пойдемте ко мне, в кабинет. Вот сюда. Прошу.
Деликатно придерживая Ирину за локоть, он повел ее в небольшое помещение, расположенное в торцевой части ангара и обшитое снаружи пластиковой «вагонкой».
— Мне бы руки помыть, — сказала Ирина.
— А-а, это вон туда. Видите синюю дверь?
Ирина пошла в туалет, а мужчины скрылись в кабинете Кучкова.
На полпути Ирина резко остановилась и повернула обратно. «Он назвал меня агентом 007, что ж, не буду его разочаровывать», — подумала она, бесшумно приблизившись к дверям конторки и вслушиваясь в мужской разговор.
— Чтобы через три дня все лежало в общем штабеле, понял?
— Понять-то я понял, Юрий Филиппыч, но за три дня не управиться. А может, не разнюхают? Чего эта баба понимает в складском деле?
— Она не так проста, как тебе показалось. Ладно, сколько отгрузил за сегодня?
— Двадцать тонн уголка.
— Семьдесят пятого?
— Ага. И десять тонн трубы.
— Давай накладные.
Ирина специально постукала о цементный пол каблуками и открыла дверь. Чурилин в этот момент торопливо закрывал черную папку, а Кучков расплылся в улыбке.
— Прошу к столу, Ирина Дмитриевна. Угощайтесь. Вот тут у меня колбаска, конфеты. А может, коньячку для снятия усталости?
— Нет, спасибо, мне только кофе.
И почему она назначила ему в «Зодиаке»? Наверное, есть какая-то магия в этом месте. А ведь еще Шпаликов предупреждал: «Никогда не возвращайся в прежние места». Но тянет сюда, хоть лопни! Здесь комфортно на душе — печали остаются снаружи, и ты паришь, невесомая, над сутолокой дней, пучиной лет, над всем, что еще минуту назад давило пудом забот и переживаний. Как будто мостик перешла, оказавшись в молодости — бесшабашной, легкой, доверчивой.
А вот и Славка! Утомленная ностальгическим сиропом, мешавшим настроиться на серьезный лад, она обрадовалась ему как родному.
Гончаренко подошел к Ирининому столику, поздоровался, сел напротив. Официант, тот же парень, что обслуживал их с Меньшиковым, моментально оказался рядом.
— Что будем пить? — спросил Гончаренко, с улыбкой глядя на Ирину.
— Здесь прекрасное вино. Как оно называется? — обратилась она к официанту.
— Токай Самородный. Сухое или сладкое?
— Для меня сладкое. А вам, Вячеслав Иванович?
— Я предпочитаю водку. Сто граммов.
— Мясо я уже заказала.
— Ну и прекрасно.
Официант удалился, и Ирина с ходу приступила к разговору, ради которого пригласила Гончаренко.
— Мне одной эту шайку не одолеть, Вячеслав Иванович.
— Слушай, Ира, брось ты эти условности. Мы с тобой одну кашу ели в нашей столовке, помнишь?
— Помню. Только не вкус каши, а изжогу после нее, — рассмеялась Ирина. — Ладно, Слава, здесь можно и запанибрата, но в офисе придется держаться официально.
— Согласен. Ну, что за шайку ты собралась ликвидировать?
— Чурилин и К°.
— И каким образом?
— Пока не знаю точно, но в чем уверена железно — это не привлекая правоохранительные органы. Меньшиков ни за что не сдаст своего бывшего друга, так как доверяет ему как самому себе.
— Даже при наличии обвиняющих фактов?
— В лучшем случае он его просто уволит. Но именно этого я и добиваюсь. Чтобы оживить компанию, придать ей новый мощный импульс, нужно очистить эти авгиевы конюшни. Для начала мы наберем на твоем мобильнике номер склада — там ответит Кучков. Он тебя еще не знает, так что можешь представиться как угодно, к примеру, директором пилорамы. Спросишь его, есть ли в продаже семьдесят пятый уголок. Это такой профиль…
— Не учи ученого. Сколько спросить-то?
— Тонны две. А главное, пожалуйся на высокие цены, мол, облазил весь город — везде дерут три шкуры. Если он промолчит, невинно поинтересуйся, куда еще можно обратиться за этим уголком. И вот тут подставишь к трубке диктофон, я заранее включу его. Понял?
— М-да, но для куражу я бы принял полтинничек, не возражаешь?
