Стефани Перкинс - Анна и французский поцелуй
— Вот дерьмо, — бурчит он.
—Вот именно, дерьмо, — соглашается Рашми.
Сюрприз, но они с Джошем тоже здесь.
— Мередит. — Из моего горла вырывается стон. — Элли.
Как мы это допустили? У него есть девушка, а я ещё у нас есть общая подруга, которая в него влюблена — секрет, который никогда им не был.
Этьен вскакивает на ноги. Его рубашка вся в траве. Он убегает. Он бежит к Мередит, выкрикивая её имя, и исчезает за деревьями. Джош и Рашми что-то мне говорят, но я не могу разобрать что.
Этьен бросил меня? Из-за Мередит?
Не могу в это поверить. К горлу подкатывает комок. Меня не только застали за поцелуем с парнем, которого нельзя целовать — хотя это был прекраснейший момент в моей жизни — так ещё и отвергли.
На глазах у всех.
Передо мной, точно в тумане, появляется ладонь. Я провожу взглядом от запястья, локтя, татуировки череп и кости, плеча, шеи и до лица. Джош. Он хватает меня за руку и помогает встать. Мои щёки мокрые от слез, хотя я и не помню, когда начала плакать.
Джош и Рашми молча ведут меня к скамейке. Друзья терпеливо выслушивают все объяснения сквозь мои громкие рыдания: я не знаю, как это произошло, я не хотела никого обидеть и, пожалуйста, не говорите Элли. Я не могу поверить, что поступила так с Мер, она никогда со мной не заговорит, и я не удивлена, что Этьен убежал к ней, потому что я ужасный человек. Худший из всех.
— Анна, Анна, — перебивает меня Джош. — Если бы за каждую совершённую глупость мне бы платили по евро, я бы уже выкупил «Мону Лизу». У тебя всё будет хорошо. У вас обоих всё будет хорошо.
Рашми скрещивает руки.
— Вы же не просто поцеловались, так ещё и с языками.
— Мередит, она такая… — я судорожно сглатываю, — милая.
И снова это слово. Такое несуразное.
— Как я могла так с ней поступить?
— Да. Она такая, — поддакивает Рашми. — И это было довольно мерзко с вашей стороны, ребят, вот так с ней поступить. Чем вы думали?
— Я не думала. Всё случилось само собой. Я всё разрушила. Она меня ненавидит. Как и Этьен.
— Сент-Клер точно тебя не ненавидит, — перебивает Джош.
— Ну, на месте Мер, я бы его ненавидела. — Рашми хмурится. — Он слишком долго её динамил.
Джош возмущён.
— Он никогда не давал ей повода подумать, что для него она больше чем друг.
—Да, но он никогда и не лишал её надежды!
— Он встречался с Элли полтора года. Не кажется ли тебе, что это говорит само за себя — ой! Прости, Анна.
Я рыдаю ещё сильнее.
Они остаются со мной на скамейке, пока солнце не скрывается между деревьями, а затем ведут через ле жарден к дому Ламбер. В холле никого нет. Все наслаждаются прекрасной погодой.
— Мне нужно поговорить с Мер, — подаю я голос.
— О, нет, только не сейчас, — не соглашается Рашми. — Дай ей время.
Получив от друзей «взбучку», я проскальзываю к своей комнате и достаю ключ. Оказывается, в ночь пропажи я забыла его в своей комнате.
«Битлз» стучит об стену, разделяющую меня с Мер, и я вспоминаю свою первую ночь здесь. Неужели «Revolution» заглушает её плач? Прячу ключ под рубашку и падаю на кровать. Встаю, мерею шагами комнату и снова ложусь.
Я не знаю что делать.
Мередит меня ненавидит. Этьен исчез, и я не знаю, любит ли он меня или ненавидит или же думает, что совершил ошибку или что ещё. Мне ему позвонить? Но что сказать? «Привет, это Анна. Девушка, с которой ты целовался в парке, а затем бросил? Хочешь, встретимся?» Но я должна знать, почему он ушёл. Я должна знать, что он думает обо мне. Дрожащими руками подношу трубку к уху…
И попадаю на голосовую почту. Гляжу в потолок. Он там? Непонятно. Мер врубила музыку слишком громко, чтобы разобрать топот шагов, так что придётся подняться. Смотрюсь в зеркало. Глаза покраснели и опухли, волосы больше напоминают совью лепёшку.
Дыши. По одной задаче за раз.
Умойся. Расчешись. Почисть зубы, раз уж наводишь марафет.
Снова дыши. Открывай дверь. Иди наверх.
Живот крутит, но я стучу в дверь. Никто не отвечает. Прислоняю ухо к рисунку Этьена в шляпе Наполеона, стараясь расслышать, что происходит внутри. Ничего. Где он? ГДЕ он?
Возвращаюсь на свой этаж. Скрипучий голос Джонна Леннона всё ещё заполняет коридор. Ноги сами собой останавливаются у её комнаты. Я должна извиниться, и неважно, что сказала Рашми. Однако Мередит в ярости открывает дверь.
— Великолепно. Это ты.
— Мер… мне так жаль.
Она неприятно усмехается.
— Да? Я видела, с какой жалостью ты просовывала язык ему в гланды.
— Прости. — Чувствую себя беспомощной. — Всё произошло само собой.
Мередит сжимает ладони, на которых, как ни странно, нет ни одного кольца. На лице ни грамма макияжа. По сути, она совершенно растрёпанна. Никогда ещё не видела Мер такой безликой.
— Как ты могла, Анна? Как ты могла так со мной поступить?
— Я… я…
— Ты, что? Ты же знала, что я к нему чувствую! Не могу поверить!
— Прости, — повторяю я. — Не знаю, чем мы думали…
— Да, ага, теперь уже неважно. Он не выбрал ни одну из нас.
Моё сердце останавливается.
— Что? Что это значит?
— Он разыскал меня и сказал, что я его не интересую. — К её лицу приливает краска. — А затем он пошёл к Элли. Прямо к ней.
Перед глазами всё плывёт.
— Он пошёл к Элли?
— Он всегда так поступает, когда у него неприятности. — Её голос становится самодовольным. — Ну, и как ощущения? Уже не так жарко, а?
И она захлопывает дверь прямо у меня перед носом.
Элли. Он выбирает Элли. Снова.
Бегу в ванную и поднимаю крышку унитаза. Жду, когда распрощаюсь с обедом, но желудок только крутит, так что я опускаю крышку и сажусь. Что со мной не так? Почему я всё время западаю не на того парня? Я не хотела, чтобы Этьен был вторым Тофом, но так оно и есть. Только все еще хуже, потому что Тоф мне всего лишь нравился.
А Этьена я люблю.
Не могу его больше видеть. Как я смогу посмотреть ему в глаза? Хочу вернуться в Атланту, к маме. Мне стыдно от этой мысли. Восемнадцатилеткам не нужна мамочка. Не знаю, как долго я просидела в туалете, но вдруг моё внимание привлекают раздражающие звуки из коридора. Кто-то колошматит в дверь.
