Сливово-лиловый - Клер Скотт
— А если он прав? — шепчет мне на ухо Роберт.
— Это ничего не меняет, — тихо отвечаю я.
— Я люблю тебя, — шепчет Роберт.
— Я знаю, — улыбаюсь я. — Так же, как знаю, что ты не сделаешь ничего, чего я не хочу.
* * *
На следующий день у Роберта назначены встречи, которые требуют, чтобы он был корректно одет. Настроение соответственно плохое. Я уже знаю это. Роберт в костюме более раздражителен — и, следовательно, гораздо строже — чем в джинсах и свитерах. Хотя он прилагает все усилия, чтобы быть уравновешенным и дружелюбным, но даже галстук заставляет его желать разорвать одежду и сжечь ее.
— Я заберу тебя после последней встречи, — говорит он, когда мы вместе заходим в офис. Мы, как частенько случается, первые. У него назначено три встречи в течение дня, последняя в половине четвертого.
— Принесешь мне картошку фри? — спрашиваю я, улыбаясь ему. Последняя сегодняшняя встреча — лично с мэром и вызовет гарантированно «кризис картофеля фри», как я про себя называю пунктик Роберта.
— Холодная картошка — это глупо, — отвечает он, теребя галстук. — Я заеду за тобой, а потом вместе в «Макдональдс».
— Если ты будешь очень спешить, и желание возникнет очень срочно, можешь спокойно сначала удовлетворить свою зависимость. Я могу есть фри и холодным.
— Нет, я пойду с тобой. Плюс-минус несколько минут не имеют значения.
У входной двери раздаются голоса, и Роберт быстро целует меня, прежде чем исчезнуть в своем кабинете.
В полдень я сижу на кухоньке вместе с Ингой и Ханной. Они беседуют о переезде Ханны и беременности, а я читаю газету. Дверь открывается, и входит Роберт, с зажатым между плечом и ухом мобильником. Он улыбается нам и наливает кофе, объясняя своему собеседнику что-то, что имеет отношение к постановлению о землепользовании и, похоже, мешает планам его клиента. Наливает молоко в чашку и снова исчезает.
— Он мне нравится, — говорит Инга, глядя на дверь, — он приятный и готов всегда помочь. Он занят, не так ли?
Ханна не отвечает и только улыбается. Взгляд, который она бросает на меня, ясен: твой мужчина, твоя работа.
— Да, — говорю я, листая газету.
— Черт. Это было ясно. Женат?
— Нет.
— Как бы мне хотелось хотя бы один раз в жизни, чтобы меня разложил такой чумовой мужик. Хотелось бы знать, как это… — вздыхает Инга, задумчиво взирая на потолок. Ханна разражается смехом. Я тоже не могу удержаться.
— Почему вы смеетесь? Он гей?
Ханна качает головой и указывает на меня.
— Спроси ее, — смеется она, вытирая слезы с глаз.
— Что я должна спросить у Аллегры?
— Каково это быть разложенной таким чумовым мужиком…
— У тебя дома есть такой? — спрашивает Инга, и ее глаза загораются.
— Да, у меня есть, — отвечаю я с усмешкой. — Его зовут Роберт Каспари.
— Нет! — вскрикивает Инга и тут же прикрывает рот ладошкой. — Извини, Аллегра, я не знала…
— Мы поняли, — говорит Ханна, успокаивающе похлопывая ее по плечу.
— Ты и Роберт? В самом деле?
— В самом деле, — киваю я, поднимая руку в присяге.
— И? — спрашивает Инга и улыбается: — Как это?
— Что?
— Ну, когда тебя… такой чумовой мужик, — улыбается Инга, конфиденциально наклоняясь немного вперед. Ханна повторяет за ней.
— Давай, скажи уже, Аллегра, меня это тоже очень даже интересует…
Я вспоминаю вчерашний вечер, руку Роберта на моем горле.
— Дух захватывающе, — говорю я, — и этим все сказано.
Обе падают на спинки стульев и вздыхают.
— Ты замужем, Ханна… — говорю я, указывая на большой живот.
— Да, и что? Если бы могла, я бы повесила плакат с Брюсом Уиллисом над моей кроватью. Мечтать не запрещено…
— Что тебе мешает? — спрашивает Инга, и Ханна тяжело вздыхает:
— Мой чумовой мужик запрещает это.
— Пфф, — говорит Инга, — я не позволю даже и в мечтах кому бы то ни было, что бы то ни было запретить мне…
«Ну, тогда мой чумовой мужик, в любом случае, не подходит тебе», — думаю я, улыбаясь.
— Ты одинока? — спрашиваю я Ингу, и она кивает.
— Да. Уже больше года.
Снова открывается дверь, и на кухню опять входит Роберт. Он роется в кармане и посылает мне ключи от машины через стол.
— Арне говорит, что встреча у нового мэра может затянуться. Он обожает слушать сам себя и не скоро доходит до сути. Если я не вернусь в полшестого, ты едешь домой, хорошо? Мы с Арне берем «Ауди».
— Да, конечно. Позвони, когда закончишь, я тебя заберу.
— Нет необходимости. Арне отвезет меня домой.
— Хорошо. Мне что-нибудь приготовить?
— Нет. Чем дольше это продлится, тем быстрее мне понадобится картошка фри. Арне придется сделать остановку. Я захвачу что-нибудь с собой.
Роберт усмехается и снова уходит.
— Ему понадобится картошка фри? — спрашивает Инга, когда за Робертом закрылась дверь.
— Да. Чем навороченнее и благороднее событие, тем больше у Роберта потребность в фаст-фуде, особенно в картофеле фри. Сегодня утром он уже объявил, что мы ужинаем в «Макдональдсе».
— Он выглядит так, как выглядит и ест в «Макдональдсе»? — спрашивает Инга и стонет, — Мир несправедлив…
— Это так, — подтверждаю я и, прежде чем встать и убрать посуду, бросаю ключи в сумочку. Перерыв окончен, и мы возвращаемся в приемную. Где стоит Марек. «Да, мир несправедлив», — думаю я, ругаясь про себя.
Глава 35
— Мы можем поговорить? — спрашивает Марек, делая шаг ко мне. — Пожалуйста, Аллегра.
Ханна и Инга обмениваются взглядами и садятся за стойкой, в то время как я окидываю взглядом Марека с головы до ног, лихорадочно соображая, что делать дальше. Я замечаю, что Марек выглядит неважно. Невыспавшимся, разбитым, болезненным. На самом деле жалким. Тем не менее, у меня больше нет к нему никакого сочувствия.
— Пожалуйста, — говорит он снова, и я думаю, что он действительно, должно быть, очень плох, если так умоляет.
Я слышу шаги позади себя, а затем голос Арне.
— Марек, что ты здесь делаешь?
— Я хотел поговорить с Аллегрой, — отвечает тот, даже не взглянув на Арне.
— А я-то понадеялся, что ты пришел ради меня…
Легкую издевку в голосе Арне невозможно не распознать, хотя он делает приглашающий жест.
— Пожалуйста. Пойдем в мой кабинет.
Марек следует за Арне,
