Дикарка для Хулигана - Настя Мирная
— Ещё как.
— Правда-правда? — шуршит, недоверчиво кося на него глаза.
— Правда-правда.
— Обожаю тебя! — кричит Ди, явно не заботясь о том, что этим криком весь дом перебудить способна.
Бросается брату на шею, зацеловывая всё лицо. А я вдруг понимаю, что, сука, ревную. Даже к родному брату. Дохера ещё во мне гнили, оказывается.
— Задушишь. — хрипит брат, размыкая её руки. — У тебя, кажется, пробежка?
— Да, точно! — кивает, явно намереваясь сбежать.
Ловлю её за руку и притягиваю спиной к себе. Глядя на старшего брата своей Дикарки, говорю одними губами:
— Спасибо.
Он улыбается ещё шире и кивает.
— Надеюсь, я в тебе не ошибаюсь.
— Не ошибаешься. — обрубает Диана вместо меня. — Егор не плохой. Я это знаю.
— Крепись, Гора. Теперь она от тебя не отвяжется. — смеётся Андрюха, за что получает от Ди кулаком в плечо.
Он выходит за дверь, закрыв её за собой, а я поворачиваю Дианку к себе лицом.
— Я не против, Дикарка. Привязывайся. — шепчу, завладевая её губами.
Блядь, реально же не хочу её терять. Отпускать. На всю жизнь хочу. Её. С ней. До самого конца.
— Мне на пробежку надо. — шелестит девушка, отстраняясь немного назад, но продолжает обнимать за шею.
— Сейчас оденусь и пойдём.
— Ты со мной побежишь? — недоверчиво оглядывает мои джинсы и толстовку. — В таком виде?
— А чем тебе мой вид не нравится? — наигранно хмурюсь, пробегаясь по себе взглядом. — Кроссовки есть, и на том хорошо.
Перебрасываю взгляд на Дианку. Вот у неё вид просто отпадный. Обтягивающие длинные стройные ноги и круглую задницу лосины нехило так кровь будоражат. Потому что, сука, как вторая кожа на ней.
— Может не надо? — пищит Ди, делая ещё одну попытку свалить.
Меня начинает не слабо так напрягать, что она всеми правдами и неправдами старается сделать так, чтобы я с ней не пошёл.
Сжимаю пальцами её запястья и притягиваю к себе.
— Почему не надо? — рычу, вперивая взгляд в её глаза.
— Я тебе соврала. Я не одна бегаю.
Её заявление выбивает меня из колеи до такой степени, что я даже хватку разжимаю. Беря себя в руки, громко перевожу дыхание.
— Только не говори, что с братьями.
— Не с братьями. — отводит глаза в сторону.
Блядь, неужели с каким-то сусликом? Иначе почему она так упорно продолжает стоять на том, чтобы сбежать?
— С кем, Диана? — рычу, наступая на неё, пока не прижимаю к стене. Опираюсь ладонями по обе стороны от её головы, блокируя. — Говори.
— С Аресом. — шуршит несмело, опуская глаза на мою грудную клетку.
— Это, блядь, имя? Что за Арес, твою налево?! — закипая, повышаю тон, но тут же сбрасываю до угрожающего шёпота. — Что ещё за хрен с горы?
— Я вас познакомлю.
Вот же радость, блядь. Знакомиться с каким-то хахалем. Какого хрена она вообще говорила, что одна бегает? Зачем врала? А если у неё с ним что-то было?
Ревность подогревает котёл моего безумия до опасных температур. До критических, сука.
С трудом заставляю себя не только не орать, но и не вцепиться ей в горло. Закрыв глаза, тяжело, надрывно дышу через нос, но челюсти всё равно со скрипом ходят из стороны в сторону. Когда понимаю, что не слечу с катушек, открываю глаза и шиплю:
— Пойдём знакомиться.
Выходим с Дикаркой на улицу. Вместо того, чтобы двигать к калитке, сворачивает за дом, зацепив мои пальцы. Вынуждаю себя не психовать, послушно шагая за ней. Только когда натыкаюсь взглядом на огромное чёрно-рыжее чудовище в вольере, до меня доходит, кто такой Арес.
— Собака? — рявкаю недоверчиво.
— Не собака, а пёс. Арес. Кавказская овчарка. — отбивает, оборачиваясь на меня.
Растягивает персиковые губы в задорной улыбке, а в глазах появляется блеск азарта.
— Так ты специально этот спектакль устроила?
— Ревнуешь, Егорчик?
Подходит в упор, закидывая руки мне на шею. Виновато выдыхаю, понимая, что эта черноволосая сучка развела меня, как лоха. Сжимая ладонями её талию, пробираюсь под жилетку, вгоняя пальцы ей под рёбра.
— Блядь, Диана, никогда так не делай больше. — выдыхаю тихо, но со скрытой угрозой. — Заигрываешь с монстром. Ты хоть понимаешь, что чуть не довела меня до бешенства?
Улыбка вмиг слетает с её губ, а лицевые мышцы напрягаются. Проводит пальцами по играющей на правой скуле желваке. Убирает проклятую чёлку, которая вечно лезет в глаза.
— Извини, Егор. Я просто хотела тебя немного подразнить.
— Дикарка… — шиплю зло.
— И не только из-за этого. — тарахтит быстро. — Арес не любит посторонних. Особенно тех, кто рядом со мной. Команды он слушает, но всё равно очень подозрительно относится к людям. Я его подобрала на улице пару лет назад. Его очень сильно избили. Три лапы были сломаны. Весь в крови. Несколько зубов выбиты. Когда принесла домой, меня чуть вместе с ним не выкинули, но я не могла его бросить. Ты не представляешь, Егор, — поднимает глаза, сталкиваясь с моими. В её синеве появляется влага, — как он на меня смотрел, когда я отнесла его на улицу и уходила. Он так скулил. Ему больно было. Я дала ему надежду, а потом бросила. Вернулась домой, но уже через несколько минут собрала накопленные деньги, вызвала такси, забрала щенка и отвезла в ветклинику. Он жил там, пока полностью не поправился. Я каждый день к нему приезжала. Собиралась дать объявление, чтобы найти ему хозяев, но его глаза… Он будто чувствовал, что опять его брошу. И я не смогла. Забрала и приехала домой. Родителям пришлось смириться, потому что все братья встали на нашу сторону. В итоге Арес остался с нами. Условием было только то, что он будет жить в вольере, а не в доме. Но он всё равно принимает только меня. Родных не трогает, но и не доверяет им. На прохожих тоже не бросается, но ко мне никого не подпускает. Поэтому я и не хотела, чтобы ты шёл со мной. Мы каждое утро с ним бегаем, и я
