Прекрасная маленькая принцесса - Айви Торн
Ни один из хозяев не ждет, чтобы любезно поприветствовать нас, и в доме стоит пугающая тишина.
Мои чувства приходят в полную боевую готовность, когда я оцениваю возможность того, что мы зашли слишком далеко, что Маркетти решили дважды обмануть нас. Не исключено, что Николо выполнит свою угрозу и пустит мне пулю в лоб.
Но вряд ли Лоренцо зайдет так далеко, защищая честь своей дочери.
Мгновение спустя резкий стук каблуков по твердому дереву возвещает о чьем-то приближении. Дон Лоренцо появляется из-за угла, его красивая, хотя и пустоголовая жена под рукой.
— А, вот и вы, дон Лоренцо. — Говорит моя мать, ее фальшивые приличия слишком приторны, чтобы звучать искренне. — Я уже начала думать, что мы ошиблись с датой.
Прищуренный взгляд дона говорит о том, что его ничуть не забавляют наши игры.
— Да, ну что ж, давайте перейдем к делу, ладно? Думаю, мы уже достаточно знакомы, чтобы можно было поесть, пока мы обсуждаем.
Он жестом показывает в сторону столовой, пропуская нас вперед, и в моей голове раздается тревожный звоночек. Где Сильвия? Я не хочу сидеть весь ужин и гадать, достаточно ли она здорова, чтобы присоединиться к нам.
— Альфи, приведи ее, — рявкает дон, и его дворецкий тут же привлекает внимание и направляется к лестнице. Это единственное, что ослабляет мое напряжение. Я позволяю матери провести нас в столовую, сохраняя повышенную бдительность на случай, если дон Лоренцо задумал что-то зловещее.
Тарелки расставлены на пятерых, и я устраиваюсь рядом с матерью, в то время как отец Сильвии занимает место во главе стола, а его жена — рядом с ним.
В комнате воцаряется тишина, мы сидим и ждем, а дон Лоренцо наблюдает за нами с холодным, почти ничего не выражающим лицом.
Тихий звук шагов заставляет меня повернуться к двери.
Там появляется Сильвия, ее раскрасневшиеся щеки сообщают мне о том, что она взволнована. К счастью, на ее лице нет ни синяков, ни каких-либо следов повреждений.
— Простите, что заставила вас ждать, — торопливо говорит она, усаживаясь напротив меня.
Судя по всему, ее отец не предупредил ее о нашем ужине. Несмотря на то что она поражает распущенными волосами, которые естественным каскадом ниспадают на плечи, обрамляя розовощекие щеки, ее платье слегка растрепано, и она лишена своего обычного легкого макияжа и изысканных украшений.
Усевшись в кресло, она смотрит на меня сквозь длинные густые ресницы, и мне почти невозможно встретить ее взгляд, когда я понимаю, что она выглядит извиняющейся. Скрежеща зубами, я опускаю взгляд в свою тарелку, борясь с чувством вины, разбухающим внутри меня.
На этот раз ужин подается без обычной помпезности и нахальства. Два сотрудника кухни несут к нам тарелки, расставляя их, чтобы показать простое блюдо из макарон. В это же время третий сотрудник наливает нам вино. Затем они уходят.
Не нужно объяснять, как приготовить простые спагетти болоньезе.
— Я предлагаю назначить дату свадьбы сразу после Рождества. До Нового года, — заявляет дон Лоренцо, переходя сразу к делу.
Сильвия поднимает глаза на отца, потом на меня, и в них появляется страх. Значит ли это, что она боится выйти за меня замуж? Или просто отец не сказал ей о переносе даты?
— Думаю, все в порядке, — спокойно говорит моя мама, наконец-то сумев умерить свое ликование. — Если Есения думает, что мы успеем спланировать достойную церемонию.
— У меня было много практики в последнее время: Николо женился, а у обоих других моих сыновей свадьбы в ближайшем будущем, — говорит мама Сильвии, ее голос отстранен и граничит с безразличием.
Ради всего святого. Кажется, я впервые слышу, как эта женщина говорит, и начинаю сомневаться, что у Сильвии есть хоть один родитель в ее команде. Насколько я понял, ее братья заботятся о ней. По крайней мере, они продемонстрировали хотя бы намек на это, когда в начале года пытались запугать меня за то, что я с ней возился. Но это? У нее нет никого, кто бы заботился о ее интересах. И это только усиливает мое чувство вины. Потому что я воспользовался этим, а значит, я не лучше их.
— Петр? — Требовательно спрашивает мама.
Это мило. Как будто у меня действительно есть право голоса.
— Конечно, — спокойно отвечаю я. — Я с нетерпением жду объединения наших семей, — добавляю я, стараясь сохранить ровный тон. На щеке дона Лоренцо подрагивает мускул, и я улыбаюсь ему издевательской улыбкой. Я чувствую на себе взгляд Сильвии, и мне требуется все мое самообладание, чтобы не посмотреть в ее сторону.
— Значит, решено, — заявляет дон Лоренцо, не утруждая себя показным вопросом о том, что думает Сильвия.
— А пока я думаю, что от разлуки вашей дочери и моего сына будет больше вреда, чем пользы, — негромко говорит моя мать, и у меня сводит желудок. Она всегда передвигает шахматные фигуры, и, конечно, я не узнаю, каким будет ее следующий ход, пока она не поставит меня в нужную клетку на доске.
Резкий вздох заставляет меня наконец снова посмотреть на Сильвию, но ее глаза устремлены на отца, а губы сжаты в линию. Что это значит? Она молча надеется, что он согласится? Или она теперь не хочет иметь со мной ничего общего?
Непрекращающиеся сомнения сводят меня с ума. Меня это не должно волновать, и теперь, когда я не могу нанести еще больший ущерб нашим отношениям, я обнаруживаю, что не могу спать в постели, которую застелил.
— Согласен, — говорит отец Сильвии.
Прежде чем я успеваю отвести взгляд, глаза Сильвии переходят на мои, и в них я вижу ее страх. Ее уязвимость. Ее неуверенность в себе. Со всем, что произошло, я потерял девушку с безграничным энтузиазмом и надеждой, девушку с неистовой страстью. На ее месте оказалась девушка, которую я встретил этим летом, испуганная и беспомощная, неспособная постоять за себя.
И вдруг я прозрел. Настоящая Сильвия всегда была скрыта под этой внешностью. Это ее отец подавляет в ней свободу воли и лишает ее голоса.
— У вас есть мысли о том, где бы вы хотели провести церемонию? — Спрашивает моя мать дона Лоренцо, словно обсуждая, какая картина лучше всего будет смотреться над камином.
— Полагаю, ты собираешься предложить провести ее в Нью-Йорке, — сухо констатирует дон Лоренцо.
— Что ж, это было бы замечательно. Но я подумала, что мы могли бы найти место с более… равными условиями. Тебе не кажется? — Это моя мать, играющая в дипломата теперь,
