Выйти замуж за иностранца - Валентина Алексеевна Кучеренко

– Да нет, я не знаю. Я не видела его. А хохочу потому, что это мой Нико подскочил и целует меня в ушко.

В воскресенье вечером приехали Доминико с Верой и с ними маленький толстенький старичок с круглым лицом и такими же глазками.

«Боже! – подумала Маша. – Или в этой Италии мужиков симпатичных не бывает? Или у нее карма такая, что притягиваются лишь некрасивые мужчины?» – но она улыбнулась и протянула ему руку:

– Маша, – а сама подумала: «А может, человек хороший, нужно посмотреть».

– Анжело, – протянул он свою коротенькую толстую ручку.

Маша почувствовала, что рука была мокрая и холодная и внутренне съежилась. Но тут же упрекнула себя:

«Нет, ну нельзя так придираться к людям. Так и правда можно на век самой остаться».

А подруге сказала по-русски:

– Хорошо, попробую остановиться на этом.

– Нет, ты что, за него собираешься замуж выходить? – вспыхнула Вера. – Что ты его как корову выбираешь! Я стараюсь, ищу ей жениха, а она носом крутит. Хватай, какой есть.

– А что видно, что носом кручу? – улыбнулась Маша. – Так, кофе готов, пожалуйста, – предлагала она всем через десять минут. – Вот, кофе и бисквиты.

– Нет, только кофе. А есть не будем, потому что сейчас едем в ресторан, – сказал Анжело.

– Ну, вот видишь, в ресторан ведет. Значит не жадный. – шепнула Вера.

– Ну, Верк, ну успокойся. Хорошо, я беру его.

* * *

Через два дня Анжело повез Машу к себе домой, показать, как он живет. Вдоль дороги стояло несколько домов, вот и все поселение.

В Италии вообще так принято строить. У них дома вдоль всех дорог и по всем горам. Вот и здесь живут всего несколько семей, но зато бар есть обязательно в каждом поселении. Итальянский бар – это целый супермаркет, только маленького размера. Здесь можно купить все кроме одежды: и вино, и пиво, и воду, и закуски, и журналы, и косметику, и игрушки для детей, и ручки, и тетради, и даже спички и билеты. И как и в других барах, в этом тоже всегда полно мужчин.

Дом Анжело находится недалеко от бара, и любопытные мужички без стеснения повернули головы, чтобы рассмотреть Машу. Маша всегда смущалась этих сборищ мужчин и никак не могла привыкнуть к их любопытным взглядам. Она быстро пошла к дому, который показал Анжело. А он, не успевая своими короткими ногами, бежал за ней и пытался взять ее под руку. Когда вошли в дом, их охватила прохлада. Маша была в легком зеленом сарафане, и прохлада приятно окутала ее плечи. Поднимаясь по красивым, выложенным мрамором цвета песка ступенькам, Маша разглядывала картины и портреты, развешанные по стенам. Возле большого портрета с группой людей Анжело остановился и сказал:

– Это моя семья. Мои родители были колхозниками. Они занимались табаком. И я пошел по их стопам. Здесь вот слева отец с матерью, дальше брат с женой и детьми, дальше это вот я с женой и сыном.

– Какой хороший семейный портрет, – сказала Маша и подумала:

«А вот у нас такого нет, а жаль. Как хорошо, когда все вместе вот так».

Вошли в просторную комнату. Это зал-кухня.

Многие итальянцы делают совместно зал с кухней. Потому что топится в основном на кухне и в основном дровами в целях экономии. И если зал отдельно, то в нем не живут, потому что зимой там холодно. А отапливать весь дом они считают не экономно. В этой комнате посередине, как и у всех итальянцев, красовался огромный длинный стол, накрытый красивой клеенчатой скатертью. Казалось, что груды разнообразных фруктов насыпаны прямо на стол, а не нарисованы на клеенке. В углу диван, небольшой, но уютный. Напротив большой телевизор, по стенам картины и портреты. В глубине комнаты – кухонный уголок и полка с бутылками вина. Не совсем чисто, но достаточно уютно. Спальня большая и светлая с набором красивой мебели. И напоследок ванная, совмещенная с туалетом. Ванная комната огромная. Размером примерно со спальню. В ней поместилась огромная красивая раковина, над которой висело большое зеркало. Большая новая ванна блистала белизной. Возле стены стояли белые шкафчики стиральная машина, и в углу еще и душ. И что понравилось Маше, цветной кафель на стенах и полу. И еще балкон, с которого открывался необычайно прекрасный вид с полями и горами и раскиданными по ним чудесными домиками. Единственно, что плохо, это отсутствие двора. Сразу у двери проходит дорога. Маше понравилась квартира, понравился вид из окна, но никак не нравился Анжело.

«Нет, нужно присмотреться к нему повнимательнее. Может, найду что-то притягивающее.

Она посмотрела в его глаза, заплывшие жиром, и сказала:

– Чудесная квартира у тебя, и картины красивые, и стол, и все красивое.

Маша знала, что итальянцы любят комплименты, и старалась его хвалить весь вечер.

«Какой ты бравый, что у тебя так чисто в доме». «Какой ты бравый, что сам сварил такой вкусный кофе» И так далее. Анжело светился удовольствием. Он сначала смущался этой красивой русской женщины. У него никогда таких красавиц не было, и он не верил своему счастью, что, возможно, она станет его женщиной. Но он, услышав, что Маша его расхваливает на все лады, осмелел и подсел к ней рядом на диван.

– Ой, какой ты тяжелый, – расхохоталась Маша. – Диван до земли провалился.

Он тоже рассмеялся и обнял ее за плечи. Его потное лицо было рядом возле Маши, и она почувствовала тошнотворный запах из его рта.

«Фу, неужели нельзя зубы почистить было!» – подумала она.

Но ему ничего не сказала, только отстранилась от него и встала:

«Мне пора домой, а то завтра рано на работу», – сказала она, не глядя на него и боясь еще раз вдохнуть этот неприятный запах.

– Ну что ты, что ты! – разволновался Анжело, увидев, что Маша направляется к двери.

Он расстроился, что она так мало побыла у него, и испугался, что она не придет больше к нему. Он подскочил к ней, и резко повернув к себе, поцеловал ее в губы. Он хотел, чтобы она знала, как сильно она понравилась ему. Но Маша сразу же оттолкнула его, надела маску хихикающей дурочки, как раньше с мужем и сказала, грозя пальчиком:

– Нет, нет, мы с тобой еще совсем чужие. Еще рано целоваться. Нужно повстречаться, привыкнуть друг к другу.

Она незаметно обтерла мокрые губы после его поцелуя и подумала:

«Фу, как противно! Как вонюче и как мокро! Фу!»

Пока ехали обратно, Анжело рассказал кое-что из своей