Преданная (СИ) - Мария Анатольевна Акулова
Вру, опускаюсь обратно на каблуки. Отхожу, улыбаюсь.
Не думаю, что мои слова способны унизить сильнее, чем его действия. Но эта игра изначально была без победителя. Мы могли бы стать отличным дуэтом. Рабочим. По жизни. Он решил, что такое его не интересует. Что ж…
Выкручиваю кисть. Он меня то ли жрет взглядом, то ли уничтожает — не понимаю.
Все еще хочет. Трахнул бы. Я знаю это. Но пусть трахает Карину. А потом сядет, потому что у меня нет конверта, а у него — компромата.
Пальцы мужчины разжимаются. Я делаю шаг назад. Он продолжает смотреть, прожигая, но я вдруг чувствую неповторимую свободу.
Тарнавский тянется к карманту и достает оттуда несколько хрустящих стодолларовых купюр. Остаток былой роскоши.
Я спокойно слежу за тем, как поднимает в воздухе, придерживая между средним и указательным. Протягивает мне:
— Остыла так остыла, Юля. За работу спасибо. Развлекайся.
Вместо того, чтобы бросить в лицо, расплываюсь в улыбке, забираю и прячу в сумочке.
Ловлю кожей вспышки. Даже уже не пытаюсь понять, что каждая значит.
— И вы… Развлекайтесь.
Разворачиваюсь и выхожу из кабинета. Быстрым шагом направляюсь к лестнице и спускаюсь по ней, рискуя подвернуть ногу.
Нужно выйти, заказать такси и уехать. Это понятно. Но вместо этого я приваливаюсь спиной к стене на первом этаже и пытаюсь отдышаться. Тяжело даже это. Воздуха мало. Он вязкий. Плотный.
Ч-ч-черт…
Взрывает от эмоций. Не вывожу.
Отталкиваюсь от стены и шагаю в зал, который проходила в сопровождении хостес.
На извилистых подиумах уже танцуют девушки в сексуальных костюмах. Это шоу не для моих глаз, я понимаю, но меня так привлекает любая чернота…
Они все красивые, гибкие, умеют соблазнять…
Мой взгляд взлетает вверх — с этой стороны прозрачная стена выглядит зеркальной. И только дура может думать, что он подойдет к ней, чтобы посмотреть, как та самая дура сбегает.
Кручу головой и задерживаюсь на баре.
На стульях рядом с ним сидит несколько девушек, но большинство мест пустует.
Опускаю взгляд на сумочку. Перед глазами снова мелькает, как он улыбается Карине. На коже все так же чувствуются фантомные прикосновения.
Чем закончит этот вечер он — я знаю. Трахнет ее. Может быть не только ее. Может быть даже нескольких одновременно. А я…
Открываю сумку и достаю купюры.
Глава 38
Юля
Я прижимаюсь губами к кисло-сладкому ободку бокала и делаю глоток обманчиво-сиропного коктейля.
Теперь уже без стеснения наблюдаю, как на подиумах танцуют девушки. Они делают это очень эротично, но совсем не пошло. Я любуюсь. Знаю, что адресаты эмоций, которые танцовщицы дарят — в первую очередь мужчины, но не запрещаю себе получать удовольствие.
Хотя бы здесь. Хотя бы так. Потому что завтра…
С мыслями о злосчастном понедельнике я борюсь одинаково: выталкиваю их, повышая градус. Но не собственного кипения, а алкоголя.
Продолжаю ловить на себе взгляды, но обрастаю броней. Смотрите. Мне похуй. Я вроде как спустившаяся со второго яруса гостья. И никто не узнает, что на второй я не вернусь.
Хуже алкоголя грудную клетку жжет боль и ревность, когда думаю, что происходит там.
Я была бы совсем дурой, если бы ждала, что он спустится следом. Ему все равно. Он остался со своими друзьями, с Кариной. Я либо дам ему на его условиях, либо могу гулять. На его условиях я не хочу.
Сознание туманится, но я все равно прошу бармена повторить мне коктейль. Нужно вытравить из головы назойливые образы. Учащенное дыхание. Пошлые слова. Влажные поцелуи. Похоть-похоть-похоть.
В нем столько мужской энергии, что она расплескивается, обжигая кожу каждой окружающей его женщины. И он отлично этим пользуется.
Гондон.
Делаю сдвоенный глоток, сильнее прогибаюсь в слегка затекшей спине и кручу вытянутой шеей.
Почувствовав прикосновение между лопатками, дергаюсь. Чья-то рука скатывается по позвоночнику до поясницы.
Долю секунды незнания я посвящаю мыслям не о том, а повернув голову — получаю дозу жесточайшего разочарования, которое испытывать не должна.
— Друг, повтори, — незнакомый мужчина улыбается мне, обращаясь при этом к бармену. — А мне виски чистый.
Насторожено слежу, как меняет расположение — его рука съезжает с моего тела. Он сам обходит и, не спрашивая, свободно ли, садится на стул напротив. Упирается коленом в мое. Я смотрю вниз… И не дергаю.
Я знаю, что не нужно выказывать заинтересованности, но любопытство берет вверх — рассматриваю.
Незнакомец — это что-то среднее между Тарнавским и Смолиным. Взрослый мужчина. Ухоженный. Симпатичный. Улыбается вполне очаровательно. Поворачивает голову. Немного склоняет ее. Смотрит в глаза…
Я не могу оторваться, потому что он мне нравится или потому что я пьяная?
— Я еще не допила. Мне не нужно повторять, спасибо, — даже не стараюсь говорить достаточно громко и отчетливо, чтобы звучать громче музыки. Устала стараться. С Тарнавским выстарала из себя всё. И что имею в итоге?
Но незнакомец меня слышит и без приложенных усилий. Улыбается шире. Медленно кивает.
Потом опять стреляет взглядом в лицо. При этом мой организм не выдает ни одну из утомивших уже реакций. Сердцебиение ровное. Кровь поровну с алкоголем плавно течет по разогревшимся венам.
— Но скоро же допьешь. — Молчу. Взгляд опускается на протянутую навстречу кисть. У него красивые пальцы. Ухоженные ногти. Из-под манжеты рубашки выглядывают недешевые, я уверена, часы. — Кирилл.
— Злата. — Снова отвечаю ложью. Вкладываю пальцы в его ладонь и чувствую легкое покачивание. Мне кажется, он прекрасно понимает, что вру, но позволяет. Улыбается. Изучает. Отпускает руку, которой я тут же тянусь за бокалом.
Вечер ужасный. Вся жизнь какая-то не очень. И я знаю, что давно пора встать со стула, рассчитаться и уйти. Но все это время чего-то ждала. Видимо, Кирилла.
Между нами сейчас молчание, его нескрываемый интерес и моя заторможенность. Технику движений я знаю отлично: спрыгнуть, повесить на плечо сумочку, удалиться, но это не заставляет сдвинуться с места.
— Ты же не работаешь здесь? — Еще часом ранее такой вопрос заставил бы меня покраснеть до корней волос, а сейчас я воспринимаю его как данность. Это следствие моего падения или в привыкании к грязи нет ничего плохого?
Пожимаю плечами и веду головой из стороны в сторону.
Киваю на стеклянную стену на втором этаже.
— Уже не работаю.
Детали о том, что работала «переводчицей» у своего
